Приключения Тома Сойера - Марк Твен

– Не знаю. Только не так.

– Да ведь пришлось бы. Как же без этого?

– Ну, я бы не вытерпел. Взял бы и убежал.

– Убежал! Хорош бы ты был отшельник. Просто безобразие!

Кровавая Рука ничего не ответил, так как нашел себе болееинтересное занятие. Он только что кончил вырезать трубку из кукурузногопочатка, а теперь приделал к ней черенок, набил табачными листьями, прижалсверху угольком и пустил целое облако душистого дыма – удовольствие былополное, и он весь в него ушел. Остальные пираты только завидовали этомуцарственному пороку и втайне решили обучиться ему поскорее, не откладывая делав долгий ящик! Вдруг Гекльберри спросил:

– А вообще, что делают пираты?

Том ответил:

– О, им очень весело живется: они захватывают корабли, жгутих, а деньги берут себе и зарывают в каком-нибудь заколдованном месте на своемострове, чтоб их стерегли всякие там призраки; а всех людей на корабле убивают– сбрасывают с доски в море.

– А женщин увозят к себе на остров, – сказал Джо, – женщинони не убивают.

– Да, – подтвердил Том, – женщин они не убивают – они оченьвеликодушны. А женщины всегда красавицы.

– А как они одеты! Вот это да! Сплошь в золото, серебро ибрильянты! – с восторгом прибавил Джо.

– Кто? – спросил Гек.

– Да пираты, кто же еще.

Гек невесело оглядел свой костюм.

– По-моему, я в пираты не гожусь – не так одет, – заметил онс сожалением в голосе, – а другого у меня ничего нет.

Однако мальчики доказали ему, что богатые костюмы появятсясами собой, как только они начнут жизнь, полную приключений. Они дали емупонять, что, пожалуй, лохмотья какнибудь сойдут для начала, хотя состоятельныепираты обыкновенно приступают к делу с богатым гардеробом.

Мало-помалу разговор оборвался, и у маленьких беглецовначали слипаться глаза. Кровавая Рука выронил трубку и заснул крепким сном, какспят люди усталые и с чистой совестью. Гроза Океанов и Черный МстительИспанских морей уснули не так легко. Они помолились лежа и про себя, потому чтонекому было заставить их стать на колени и прочесть молитвы вслух; сказать поправде, они было думали совсем не молиться, но побоялись заходить так далеко, –а то как бы их не разразило громом, специально посланным с небес. Вдруг сразувсе смешалось, и они готовы были погрузиться в сон. Но тут явилась незванаягостья, которую нельзя было прогнать: это была совесть. В их душу началозакрадываться смутное опасение, что они, может быть, поступили нехорошо, убежавиз дому, а когда им вспомнилась краденая свинина, тут-то и начались истинныемучения. Они попробовали отделаться от своей совести, напомнив ей, что сотнираз таскали конфеты и яблоки; но она не поддавалась на такие шитые белыминитками хитрости. В конце концов, сам собой напрашивался вот какой вывод, и егоникак нельзя было обойти: взять потихоньку что-нибудь сладкое – значит,стянуть, взять же кусок грудинки, окорок или другие ценности – значит,просто-напросто украсть; а на этот счет имеется заповедь в Библии. И про себяони решили, что, пока будут пиратами, ни за что не запятнают себя такимпреступлением, как кража. Тогда совесть успокоилась и объявила перемирие, инепоследовательные пираты мирно уснули.

Проснувшись утром, Том не сразу понял, где находится. Онсел, протер глаза и осмотрелся. И только тогда пришел в себя. Занималосьпрохладное серое утро, и глубокое безмолвие лесов было проникнуто отраднымчувством мира и покоя. Не шевелился ни один листок, ни один звук не нарушалвеличавого раздумья природы. Бусинки росы висели на листьях и травах. Белыйслой пепла лежал на головнях костра, и тонкий синий дымок поднимался кверху.Джо с Геком еще спали.

И вот где-то в глубине леса чирикнула птица, ей ответиладругая, и сейчас же послышалась стукотня дятла. Постепенно стал белеть мутныйсерьга свет прохладного утра, так же постепенно множились звуки, и все оживалона глазах. Мальчик, задумавшись, глядел, как пробуждается и начинает работатьприрода. Маленький зеленый червяк полз по мокрому от росы листу, время отвремени поднимая в воздух две трети туловища и точно принюхиваясь, потомдвигался дальше. Это он меряет лист, сказал себе Том, и когда червяк самзахотел подползти к нему поближе, Том замер, едва дыша, и то радовался, когдачервяк подвигался ближе, то приходил в отчаяние, когда тот колебался, несвернуть ли ему в сторону. И когда наконец червяк остановился на минуту в тягостномраздумье, приподняв изогнутое крючком туловище, а потом решительно переполз наногу Тома и пустился путешествовать по ней, мальчик возликовал всем сердцем:это значило, что у него будет новый костюм – конечно, раззолоченный мундирпирата. Вот неизвестно откуда появилась процессия муравьев, путешествующих посвоим делам; один из них, понатужившись, отважно взвалил на спину дохлого паукавпятеро больше себя самого и потащил вверх по стволу дерева. Коричневая скрапинками божья коровка взбиралась по травинке на головокружительную высоту.Том наклонился к ней и сказал:

Божья коровка, скорей улетай.

В твоем доме пожар, своих деток спасай.

Она сейчас же послушалась и улетела, и Том нисколько неудивился: он давно знал, что божьи коровки очень легковерны, и не раз обманывалбедняжек, пользуясь их простотой. Потом протащился мимо навозный жук, изо всехсил толкая перед собой шар; и Том дотронулся до жука пальцем, чтобы посмотреть,как он подожмет лапки, притворяясь мертвым. Птицы к этому времени распелисьвовсю. Дрозд-пересмешник сел на дерево над головой Тома и трель за трельюпринялся передразнивать пение своих соседей. Потом вспышкой голубого огняметнулась вниз крикливая сойка, села на ветку так близко от Тома, что он мог быдостать до нее рукой, и, наклонив голову набок, стала разглядывать чужаков сненасытным любопытством. Серая белка и еще какой-то зверек покрупнее, лисьейпороды, пробежали мимо, изредка останавливаясь на бегу и сердито цокая намальчиков: должно быть, звери в этом лесу никогда еще не видели человека и незнали, пугаться им или нет. Все живое теперь проснулось и зашевелилось; длинныекопья солнечного света пронизывали густую листву; две-три бабочки гонялись одназа другой, перепархивая с места на место.

Том разбудил остальных пиратов, и все они с криком и топотомпустились бежать к реке, а там в одну минуту разделись и стали плаватьнаперегонки и кувыркаться друг через друга в прозрачной мелкой воде белойпесчаной отмели. Их больше не тянуло в маленький городок, дремавший в отдалениинад величественной водной гладью. Плот унесло течением или прибылой водой, ноэто было только на руку мальчикам, потому что, если можно так выразиться,сожгло мост между ними и цивилизацией.