Жена Волха - Ирина Фарова

— Может это и к лучшему, — сказал Влад. — Целее будешь.

— Я вполне целый. Даже не по кусочкам, — ответил Тимошка. — Как тебе подарочек?

— Я тебе велел его отпустить на все четыре стороны.

— Не удержался от того, чтобы с ним поговорить, — довольно кровожадно сказал Тимошка.

— Там такая упертость, что разговаривать обессмыслено.

— Главное знать, как разговаривать, — возразил Тимошка. — И тогда слова начинают доходить.

— Вы про Артура? — спросила я.

— Да, — ответил Влад. Тимошка только улыбнулся.

— Ты мне работу найдешь? — спросил он Влада.

— Найду. Можешь у меня остановиться, если хочешь.

— Хочу, — ответил он.

Влад опять уткнулся в книгу, показывая, что разговор закончен. Я же захотела спать. Когда Тимошка появился рядом, то сразу стало как-то спокойнее. Словно я перестала за него переживать. Только мне-то какое до него дело? Видела-то всего пару раз в жизни. Но раз стала спокойнее, то надо отдохнуть, пока было время.

Бежать вперед. Как будто больше нет ничего другого, как этот бег. Ощущение счастья и беззаботности. Легкости. А еще удивления от природы. Как может замерзнуть вода? И можно ли на нее наступать? Это лед. А если он хрустит под ногами, то это опасно? Ощущение короткого полета и клыков на загривке, которые организовали этот полет. Сила. Доброта. Мама.

Я сидела, тяжело дыша, пытаясь отойти от сна. Влад протянул мне бутылку с водой. Я не понимала, что происходило. Не понимала, где я. Почему такой реальный сон прервался стуком колес в поезде и желанием этот поезд покинуть.

— Теперь ты мне веришь, что ждешь ребенка? — спросил Влад, обнимая меня. Я тут же притихла.

— Такой сон…

— Вы сейчас крепко связаны. Твои знания передаются ей. Идет своеобразное обучение. Поэтому и сны могут быть странными. Ты сейчас носишь не только человеческого ребенка, но и чувствуешь ее зверя. Отсюда так плохо.

— Но это нормально?

— Это хорошо, — ответил Влад. Рядом с ним ребенок успокаивался. Я же вроде задремала или провалилась в какое-то странное забытье, поэтому точно не могла сказать, приснился ли мне разговор Влада и Тимошки или он был реальный.

— Я сегодня ночью думал над судьбой. Как же все сшито тонкими нитками и как все лоскуты тесно переплетены, — сказал Тимошка. — Вот если бы ты ее не встретил, то ведь мог бы прерваться сильный род. А если бы ты меня не вытащил из той заварушки, то не оказался бы в городе, где жила она. И столько всевозможных «если», что оглядываясь назад, не можешь понять нам всем повезло или так и должно было произойти.

— Считай, как хочешь. Главное, что есть результат, — ответил Влад.

— Но он все равно держится на хлипких нитках. Твоя воля и сила сдерживает ее, а если ты дашь слабину…

— Сомневаешься в моей воле? — насмешливо спросил Влад.

— Но согласись, что Генрих не будет сомневаться, если что-то пойдет не так.

— Не будет. Я это знаю. Но и знаю, что выдержу. Как и выдержишь ты, — ответил ему Влад. — Тут дело не в сохранение сильных зверей. Не сохранение династии. Мне кажется, что на место одной династии всегда придет другая. Звери как проявлялись в людях, так и будут продолжать это делать. Но я говорю о другом. Когда ты понимаешь, что поиск закончен, то появляется дикое желание сохранить, не дать в обиду, защитить. Поэтому я и закрыл глаза на то, что ты нарушил приказ. С этим сложно бороться. Даже если захочешь, то просто не справишься с той тягой.

— Я тебя понял, — ответил Тимошка.

— Вот и хорошо. К отцу заглянешь?

— Пока нет, — ответил Тимошка. Дальше они еще что-то обсуждали, но я опять перенеслась в леса. И их разговоры меня стали волновать еще меньше, чем раньше.

Я проспала самую интересную часть путешествия, когда мы проходили сквозь пространственный портал. Но зато по окончанию пути я чувствовала себя отдохнувшей. И это мне нравилось.

Новый город. Новая жизнь. Только здания не сильно отличались от моей родины. Единственное, что они стояли в окружение высоких деревьев. Повсюду росли густые кусты, которые использовали в качестве живых изгородей. Перед домами играли дети под присмотром бабушек и дедушек.

— Наверное, из-за того, что здесь так много места перед домами, город большой, — сказала я, пока мы шли по широкой дороге. Карет здесь не было. Зато ездили странные повозки на четырех колесах с трубами на крыше. Из них шел легкий дымок.

— У нас есть районы с плотной застройкой, где живут молодые семьи или у кого детей нет. Тут просто семейный район, — ответил Влад.

— Нам недалеко идти?

— Недалеко. Если честно, то я раньше часто в разъездах был, поэтому и брал дом рядом с вокзалом.

— А сейчас из-за меня разъезжать больше не получится.

— Я об этом не жалею, — ответил Влад.

Мы с ним шли чуть впереди. Тимошка шел сзади, с вещевым мешком за спиной. Я чувствовала, как его взгляд буравит мне спину. И это напрягало. Мимо пробежали дети. Чуть не уронили Тимошку. Он что-то пробормотал под нос. Слепил снежок и кинул его им вслед. Попал. Детвора остановилась. Повернулась к нему. Небольшая пауза и у них уже началась война из снежных снарядов.

— Пойдем, — сказал Влад.

— Странно все это наблюдать, — сказала я.

— Одному надо выпустить пыл. Другим надо научиться смотреть по сторонам, — сказал Влад.

— И что он им сделает?

— Докажет, что они не правы. Поваляются в снегу, охладят пыл. Не обращай внимания, — сказал Влад.

— Он пока с нами поживет?

— Да. С Тимошкой сложно. Они с отцом общий язык найти не могут. Поэтому он живет у меня, когда ему надоедает бродяжничать.

— Ясно.

— Он тебе не нравится, — сказал Влад. Именно утверждение, а не вопрос.

— Я его боюсь. Он страшный.

— Силы много. Осторожности мало. Поэтому такой и потрепанный.

— Но ты же не такой. У тебя только нос поцарапан.

— Потому что я осторожный, но не такой сильный, — усмехнулся Влад.

Мы подошли к красивому двухэтажному дому, стоящему вдалеке от дороги. К дому шла утоптанная тропинка в виде ромбиков.

— Избушка лучше, — пробормотала я, чувствуя напряжение. Этот дом меня словно не принимал. Отталкивал. — Я раньше, в первом браке, в обычном доме жила.

— Тут также. Ты сама же хотела печь пироги. Так какая разница сколько в доме этажей, если в нем есть кухня?

— Верно, но все же с этим домом что-то не так.

— Эма осталась. Ты ее чувствуешь.

— Твоя жена?

— Бывшая жена, — поправил Влад.