Мой единственный мужчина - Ольга Сергеевна Шерстобитова

переходит все границы, – спокойно пояснил Рафаэль, осторожно пересаживая меня со своих колен на постель и невозмутимо поднимаясь.

Я дернулась и отвернулась, не в состоянии смотреть на абсолютно обнаженного мужчину, который, похоже, не находил в происходящем ничего особенного.

– Гвен, – позвал он, на мгновение замирая у входа в ванную, и я обернулась, уставилась на могучую мужскую спину. – Ты безумно красивая.

Дверь за Рафаэлем закрылась, тут же зашумела вода.

Я подпрыгнула на месте, запоздало схватилась за подушку, словно действительно собиралась бросить ее в Рафаэля, но, вместо этого, только фыркнула и недовольно откинула ее в сторону.

Логично же, что он меня рассмотрел, когда я оказалась без одежды. Этого было просто не избежать, как не отводи глаза и не делай вид, что все в порядке. Я ведь и сама не удержалась, пялилась на его спину и ягодицы всего лишь несколько секунд назад!

При воспоминаниях об этом щеки снова запылали огнем. Ну уж, нет! Если я с аэрцами справилась, и с шаманами с Тирун-на-тара, то и с этим коварным, способным меня дезориентировать одной только, простой вроде бы фразой, мужчиной, справлюсь.

Глава девятнадцатая

В душе я пробыла дольше, чем рассчитывала. Вода помогала вернуть ясность мыслей, и я почувствовала себя гораздо увереннее, чем раньше. Это ощущение продлилось недолго, пока на экране лиара не появился вызов от Маркуса, а я вдруг случайно не осознала, что уже минут как пятнадцать должна быть на работе.

– Доброе утро, Гвен! – поприветствовал Маркус.

– Доброе, – выдавила я из себя, не зная, как оправдываться за то, что проспала.

Между прочим, впервые в жизни! Да что уж там говорить, я вообще с утра не поинтересовалась, который час!

Менталист вдруг весело хмыкнул.

– Успокойся, Гвен. У тебя, вообще-то, ненормированный рабочий день. Если бы была срочная работа или важные переговоры, а так… Да и вчера, насколько я знаю, ты задержалась до позднего вечера.

Что на это ответить, я не нашлась, поэтому просто кивнула. Раз Маркус не ругается и не грозит увольнением, все не так уж плохо.

Он снова улыбнулся, явно читая мои поверхностные мысли.

– Полагаю, Рафаэлю сейчас еще занятнее. У него-то по пятницам совещание в ректорате, которое точно пришлось отменить. Впрочем, при работе с даром и следующим за ним откатом, случаются накладки.

О, да! Вчера вышла такая накладка, что я голышом оказалась в постели ректора Ариатской Звездной Академии.

– Маркус, – решилась я задать интересующий меня вопрос, – а чем вы вчера таким занимались, что Рафаэль вернулся в таком ужасном состоянии?

– А он не рассказал?

– Не до этого было, – честно ответила я. – А сегодня… его мама в гости заглянула, и снова… мы еще не успели поговорить.

– Ну, кто бы сомневался, что, когда до Герды дойдут слухи об отношениях Рафа, она удержится и не заглянет познакомиться! – рассмеялся Маркус.

– Лучше никому не знать, в какой именно момент состоялось это знакомство, – вздохнула я.

– Сомневаюсь, что оно было эпичнее, чем знакомство с невестой ее третьего сына – Жана.

Я приподняла брови.

– Оно состоялось непосредственно во время брачной церемонии, о которой Жан поставил в известность родителей за час до начала.

Маркус весело хмыкнул, а я вздохнула.

– Нет, пока Рафаэль его не переплюнул, – честно ответила я и все же вернулась к разговору о произошедшем. – Маркус, так где вы вчера были?

– Маньяка ловили на Ранговских топях.

– Они же на километры тянутся и пласты породы там такие, что считать ментально никого не получится, глушатся все мысли, – вспомнила я из стандартного курса по географии Ариаты.

– Верно. Роберт изрядно помучился, пока добывал несколько вещей преступника, чтобы Рафаэль мог их считать. Да и не только с ними пришлось работать… Еще и с вещами жертв, чтобы наверняка не упустить никаких деталей…

И ведь мне Рафаэль ни слова не сказал, что он рисковал собой, пропускал через душу всю эту мерзость, связанную с убийствами.

– Поймали? – спросила я.

– Да.

Маркус при этом поморщился и тут же вздохнул, даже не пытаясь рассказывать что-то еще. Да и мне подробности были не нужны. Главное, что Рафаэль вернулся живой и невредимый, а откат… С откатом я всегда помогу ему справиться!

– Так, я уже совсем далеко ушел от вопроса, по которому тебя набрал.

– Внимательно слушаю, – тут же переключилась я на деловой тон.

– Через полтора часа в «Звездный ветер» прибудут тируннатарцы. Мы заключаем новый договор на поставку драгоценных камней.

– Поняла, буду на месте.

– Отлично!

На этом мы с Маркусом попрощались, я быстро оделась, сделала легкий макияж и выглянула на кухню, надеясь успеть позавтракать и заодно познакомиться с мамой Рафаэля.

Рафаэль Эрмер

Мама вовсю хозяйничала на кухне, когда я забрался на высокий барный стул и улыбнулся, наблюдая, как она знакомо, как в моем детстве, хлопочет у плиты, готовя свои фирменные блинчики.

– А где…

– Ее зовут Гвендолин Линц, – понял я невысказанный вопрос. – Думаю, еще собирается.

Я вспомнил, как Гвен смущалась, куталась в полотенце, и невольно улыбнулся. До чего же она порой непосредственная и искренняя в своих эмоциях. Хоть и привыкла держать чувства под контролем, и дар, и профессия накладывают свой отпечаток, со мной она отпускает себя. И это ее доверие почти бесценно. Как иначе такое назвать? И как ее теперь отпустить? Да, похоже, без шанса.

– Знакомая фамилия. Дочь Мариуса Линца? – уточнила мама, не подозревая о моих мыслях.

– Да. Младшая.

Мама кивнула. Сдается, о семье Линц она знает едва ли не больше меня, сплетни ее точно не миновали, но я все же счел нужным коротко рассказать об отношениях Гвен с семьей, чтобы в будущем не возникло недоразумений.

– Так, значит, это она, помогает тебе отыскать нашу семейную драгоценность? Роберт о Гвен несколько дней назад упоминал?

Я кивнул. Мама на мгновение задумалась, придвинула ко мне тарелку с ароматно пахнущими блинчиками и розетку с апельсиновым джемом.

Я покачал головой, и брови мамы поползли вверх. Еще бы! Я впервые отказался от ее лакомства.

– Гвен подожду, – хмыкнул, поясняя.

– Раф, мне же в твоей спальне полчаса назад не показалось, Гвендолин тебе не безразлична? – осторожно спросила она, зная, что я могу уйти в глухую оборону, избегая расспросов о личной жизни.

– Нет, не показалось, – признал я очевидное. – А как ты поняла?

Мне стало интересно получить ответ на этот вопрос. Ведь она пробыла в моей спальне всего ничего, увидела только, как я обнимаю едва проснувшуюся Гвен. И все. Другая на ее месте наверняка бы сделала вывод, что Гвен – моя любовница, но, зная маму, ее дотошность и внимательность к деталям…

Она вдруг подошла ближе, потрепала меня по голове, вернулась к плите и перевернула очередной блинчик.

– Когда ты проснулся, – начала она, – то тут же попытался закрыть ее собой, защищая от чего бы и кого бы то ни было. Так ты себя ведешь, если считаешь кого-то частью своей семьи. И к тому же, видя, как смутилась Гвен… Между вами явно что-то большее, чем простое увлечение или, тем более, договор.

– Думаешь, у меня появился шанс стать счастливым? – я не смог сдержать улыбку, так и просившуюся на лицо, когда думал о Гвен.

Хрупкая, невозможно искренняя в каждом жесте и проявлении чувств, желанная до темноты в глазах…

– Уверена. Не упусти ее, сын.

Я кивнул, чувствуя, что мама недолго продержалась и взялась за своего любимого конька – удачно меня женить.

– Иначе я тебе этого никогда не прощу! Между прочим, я внуков хочу!

– А семерых от трех моих женатых братьев тебе мало? – не удержался я от подколки.

– Внуков много не бывает! – потрясла она лопаткой, которой переворачивала блинчики.

– Ну, так если хочешь, главное, не спугни Гвен, – заявил я. – А то, зная твой напор и энтузиазм…

– Вот и поучился бы этому у меня! Не помешало бы.

Я невольно рассмеялся, и в это мгновение на кухню вошла Гвен, одетая в деловой костюм, и внутри вспыхнуло уже знакомое тепло с непонятными нотками, так отчаянно смахивающими на счастье.

Гвендолин Линц

– Доброе утро! – поздоровалась я, немного смущенно посмотрев на Рафаэля.

Он, как всегда, был невозмутим, словно ничего особенного и не случилось.

– Знакомься, Гвен, – кивнул в ответ. – Моя мама – Герда Эрмер.

– Очень приятно, нара Герда, – улыбнулась, по-прежнему чувствуя себя не в своей тарелке, но старательно этого не показывая.

– Можно просто по имени, – отозвалась она, ловко переворачивая блинчик, и с любопытством, не скрываясь, меня рассматривая. – И спасибо вам за заботу о моем старшем сыне. Он ведь никогда и ни