Одинокое сердце - Линда Андерсен

Машина вкатилась под навес заправочной станции, А минут через пять Бенджамин вернулся и опять уселся за руль, протянув девушке сложенный гармошкой плотный бумажный лист.

Миллисент углубилась в изучение маршрута.

– Беру на себя обязанности штурмана! – наконец проговорила она. – Доедем до места за четыре часа, если будешь меня слушаться!

Мужчина недоверчиво посмотрел на нее и присвистнул.

– Мы не на ракете, моя хорошая.

– Не на ракете, естественно, и я не твоя хорошая. Зато второй поворот после третьей развязки выведет нас на трассу номер 87, это позволит сэкономить два часа. Вперед!

– О'кей, командир!

Машина мчалась в плотном потоке таких же спешащих машин. Бенджамин время от времени поглядывал на свою спутницу. Вздернутый нос, пухлые губы, красивые уши, гордо приподнятый нежный подбородок и чудесные волосы… Смело расстегнутый ворот рубашки открывал матовую кожу высокой груди.

И не ждите сегодня быстрого возвращения, девушка, подумал мужчина. Да ни за какие коврижки он не пустится в обратный путь, предварительно не отдохнув! Флоренс угостит их замечательным обедом. Кроме того, неплохо в Плимуте отведать омаров. А потом он так мечтал искупаться в океане!.. А потом…

– Миллисент, а как же омары? Ты разве забыла? Я обещал угостить тебя в Плимуте омарами.

– Никакого Плимута, мы минуем его по трассе 87!

– А как же плимутский камень?

Девушка на секунду задумалась, потом решительно сказала:

– Значит, не судьба!

Бенджамин только хмыкнул. Он никогда не доверял картам, потому и не возил их с собой. Полагаться можно только на свои способности ориентирования. У птиц вообще нет никакого компаса, а они всегда прилетают туда, куда нужно.

– Внимание, поворачиваем направо! – раздался нежный голосок. – И никаких возражений!

– С удовольствием! – сказал Бенджамин. – Прощайте, омары!

Машина стрелой летела по раскаленному асфальту. Внезапно подала голос Аннабель – она громко и требовательно заплакала.

Бенджамин глянул в зеркало.

– Миллисент, скунс пропал! – огорченно сообщил он.

Девушка встала на сиденье коленями и начала шарить рукой по полу, стараясь изловчиться и достать свалившуюся игрушку. Когда ей это удалось, и чучело было водворено обратно на подушку, она спросила:

– Ты что-то начал говорить о своем пациенте, подарившем тебе это сокровище. Так чем он был знаменит?

– Разве я сказал – знаменит? Так, обыкновенный колдун, маг и волшебник.

– Как это понимать – обыкновенный колдун?

– Объясняю, он сам индеец, в его роду были колдуны. А профессия у него – специалист по холодильным установкам.

– Какой же он волшебник?

– А превращать электрическую энергию в холод и стужу разве не волшебство? – хитро улыбнувшись, сказал Бенджамин. – Ты тоже волшебница, останавливаешь мгновение с помощью фотоаппарата и все такое, разве это не чудо?

Миллисент промолчала. Она сама считала, что искусство фотографии сродни волшебству. Ей довелось познакомиться с мастерами своего дела, снимки которых нельзя было рассматривать без восхищения. Эти фотографы, подобно великим художникам, могли заглянуть в самые глубины человеческих душ.

А еще ей было приятно, что Бенджамин заговорил о ее профессии так уважительно. Черт побери, с ним и легко, и просто, и интересно поболтать, как когда-то в прошлом.

– Бенджамин, внимание, еще поворот направо! – подсказала девушка, а потом добавила:

– Мне самой очень жаль, что мы минуем Плимут.

– Ага, охота-таки омаров? – спросил мужчина.

– Я о другом. Мне всегда хотелось сделать снимки того места, где к берегу подошел корабль «Майский цветок».

– Зачем? Тебя очень интересует история первых поселенцев в Америке?

– Хотелось, и все тут. Чтобы на фото отобразить романтику этого места, угадать, что чувствовали в тот день пассажиры корабля и команда.

– Кроме камня на берегу ничто не напоминает о том времени, – заметил Бенджамин.

– Возможно. Но я все равно хочу попытаться. Ведь предания о том событии все равно тревожат душу?

– Тревожат. Могли бы посетить Плимут. Омары такие, что слюнки текут!

– Уже поздно об этом говорить. Внимание, начинается трасса 87!

Сколько Бенджамин не крутил головой, указателя с номером трассы он не видел. Не видела его и Миллисент.

Через десять минут Бенджамин констатировал:

– Мы заблудились! Дай мне карту!

Получалось, что минут пять они лихо мчались в обратном направлении. Менять полосу теперь не было никакой возможности. Густой поток машин, как ртуть сквозь узкое горлышко, выливался через развязку под огромным указателем на широкую дорогу, которая вела, разумеется, в сторону Плимута и десятка других городов на побережье океана и берегах реки Денвер.

Бенджамин улыбался – омары манили и притягивали, назойливо маячили впереди.

Миллисент сидела с поджатыми губами, потом не выдержала и весело рассмеялась. Разве можно доверяться картам, когда сама судьба второй день вела ее по жизни. Аннабель ничего не сказала, но не только потому, что не умела говорить, а потому, что сладко спала. Ритм движения ее укачал, и малышка лишь почмокивала во сне губами.

Миллисент перевела взгляд с лица ребенка на подушку и вскрикнула:

– Бенджамин, подарок колдуна опять исчез!

Скунса на месте не было, и девушка привычно полезла искать сбежавшее чучело. Бенджамин посмотрел на гибкую фигурку, стройные ноги, аппетитную попку своей спутницы, форму которой отметил еще десять лет назад, и подумал, что хватит сидеть за рулем, пора и размяться.

– Ты не против того, чтобы перекусить? – спросил он у Миллисент. – Думаю, что нет. Мне и самому интересно взглянуть на плимутский камень. История на слуху, а вот исторического места я и сам не видел. Отцы-пилигримы проделали три с половиной тысячи миль по осенней штормовой Атлантике, чтобы Америка стала нашей родиной. Надо уважать память предков!

Улицы портового Плимута, слава Богу, не были так заполнены транспортом, как пригородные дороги.

– Представляю, как выглядел город лет триста назад. Вокруг шумели леса, а вдоль первых улиц стояли бревенчатые хижины, – задумчиво сказала Миллисент.

Бенджамин молча вел автомобиль.

– А где же скала, на которую вскарабкались растерянные переселенцы? Представляю, когда они ступили на здешний берег, радости не было никакой, одна растерянность – как жить в здешних местах, как устраиваться? Хижины они уже потом понастроили.

Бенджамин ничего не ответил, он ловко припарковал машину, вытащил из замка зажигания ключ. И только после этого бодро скомандовал: