Слепая ярость - Сергей Майдуков

Некоторое время они ехали молча. Каждый погрузился в свои невеселые мысли.

– Пристегни ремень, – нарушила тишину Алена, покосившись на Лунева. – Похоже, впереди инспектор и он нас тормозит.

Лунев увидел, что впереди стоит инспектор дорожной автоинспекции в ярко-зеленом жилете, надетом поверх темной формы. Нажав на педаль тормоза, Алена сбавила и без того невысокую скорость.

– За что? – Лунев посмотрел на спидометр, показывавший шестьдесят километров в час. – Ты, по-моему, ничего не нарушила.

– По-моему, тоже. – Алена пожала плечами и затормозила, свернув на обочину. – Но им же ничего не докажешь, поэтому лучше просто соглашаться.

– Чертова система, – прошипел Лунев. – Особенно сейчас, когда мы спешим, это очень некстати.

– Что поделаешь? – Алена посмотрела в зеркало заднего вида на неспешно приближающегося инспектора и достала из сумочки документы. – Господи, ну иди уже скорей, возьми свои деньги, и мы поедем дальше…

Когда инспектор подошел к автомобилю, Алена опустила окно.

– Доброе утро! – бодро сказал инспектор, заглянув в машину. – Ваши документики, пожалуйста.

– Пожалуйста. – Алена протянула заранее приготовленные документы.

– А за что вы нас остановили? – спросил Лунев, пригнувшись, стараясь рассмотреть лицо инспектора. – Разве мы что-то нарушили?

– Раз остановил, значит, нарушили. – Инспектор наклонился и заглянул в автомобильный салон. – Водитель Колесникова превысила скорость, а вы, товарищ Лунев, мешаете мне выполнять мою работу.

Лунев удивленно уставился на инспектора, с большим интересом изучавшего документы Алены. В его голове пронеслось: «Черт, он назвал меня по фамилии, хотя моих документов даже в глаза не видел».

Это было не просто странно, это было чертовски странно и подозрительно!

Лунев быстро осмотрелся по сторонам и заметил, что неподалеку стоят патрульные машины с полицейскими в бронежилетах и касках. В руках у них были укороченные автоматы Калашникова, и выглядели эти бравые парни так, как будто были готовы в любой момент броситься к «ланосу».

Лунев понял, что это ловушка.

– Жми на газ, – прошептал он Алене на ухо. – Тут засада.

Алена испуганно посмотрела на Лунева. Что-то в его глазах убедило ее вдавить педаль газа до упора и помчаться по замерзшей дороге вперед.

– Андрей, что происходит? – закричала она, глядя в зеркало заднего вида на то, как полицейские садятся в свои машины.

– Это купленные полицейские. – Лунев взял руль. – Мы так далеко не уйдем. Давай поменяемся местами.

– На ходу? – Алена испуганно округлила глаза, когда им навстречу с шумом пронесся огромный грузовик.

– Нет, сейчас остановимся, когда за нами едет целый отряд! – заорал Лунев, схватив руль обеими руками и удерживая педали. – Давай, нам некогда!

Алена отпустила педали и осторожно перелезла назад. Когда Лунев занял ее место, она села вперед и предусмотрительно пристегнула ремень безопасности.

– И больше не кричи на меня, – сказала она обиженно. – Ненавижу, когда на меня орут.

– Прости. – Лунев тоже пристегнулся. – Я не хотел.

Алена кивнула в знак примирения и посмотрела на преследователей позади. Фора, которую Лунев и Алена получили в этой гонке, давала им преимущество не более чем в три минуты.

Лунев выжал из «ланоса» максимальную скорость в сто шестьдесят километров в час, но оторваться от полицейских машин не удавалось. Они шли следом за ним, словно привязанные.

Надеясь увеличить разрыв, Лунев на первом же повороте круто повернул направо, но едва справился с заносом. Подняв облако снега, «ланос» понесся в противоположную сторону. Бешено вертя руль, Лунев все же выровнял машину. Алена сидела рядом, бледная, как полотно, вцепившись окаменевшими пальцами в дверную ручку.

– Ты нас убьешь, – застонала Алена.

– Нас нет… – Лунев посмотрел, как одна из машин, гнавшихся за ними, улетела вправо, не справившись с неожиданным поворотом на снежной дороге. – А вот их – да.

Алена вздохнула с облегчением, увидев, что за ними гонится теперь только один автомобиль.

Лунев снова надавил на газ, доведя стрелку на спидометре до максимальной отметки. Где-то в куртке зазвонил его мобильный телефон, но Лунев даже глазом не моргнул. Он гнал по дороге, надеясь лишь на то, что впереди не окажется ям. К счастью, снег залатал ухабы и дыры, поэтому можно было сконцентрироваться лишь на гонке.

Лунев пользовался любой возможностью, чтобы уйти от погони. Машину кидало, как щепку на волнах. Если бы не ремни безопасности, то они с Аленой уже могли бы набить себе не одну шишку. Когда телефон Лунева снова зазвонил, Алена молилась, чтобы он не попытался ответить на звонок, потому что тогда можно было бы прощаться с жизнью.

Чтобы оторваться от преследователей, Лунев пошел на обгон с выходом на встречную полосу. Алена зажмурилась и прошептала: «Мамочка». Она слышала лишь визг тормозов и долгий сигнал машин. Когда она открыла глаза, Лунев гнал уже по своей полосе.

Алена посмотрела на Лунева. Его лицо было напряженным и сосредоточенным. Таким она его еще не видела. Алена поняла, что это не тот человек, которого может испугать крутой поворот или встречные машины. И внутри нее все похолодело, когда она увидела, что впереди их ждет крутой спуск и перекресток.

Теперь Алена не знала, что она может еще сделать, кроме как молиться. И она, не стесняясь Лунева, молилась. Во весь голос. Потому что сейчас ей было страшно, как никогда, и она совершенно не верила, что из этой гонки они выйдут живыми.

Детский дом «Парус» еще никогда не переживал столь грубых, бесцеремонных вторжений. Несколько мужчин и одна женщина в мокрой обуви ходили, где хотели, открывали двери, выдвигали ящики, задавали вопросы. Настя Карташова понимала, что эти люди ищут следы, которые должны привести их к преступнику, но зачем для этого обыскивать кабинку охранника Андрея Лунева? Откуда там взялся окровавленный нож, торжественно пронесенный по коридору маленьким человеком в меховой шапке и стоптанных вовнутрь сапогах? Почему все эти дяди-полицейские постоянно произносят фамилию Лунева?

Ах, если бы Настя могла рассказать им, что произошло на самом деле! Описать убийцу с улыбчивым лицом и страшными пустыми глазами. Объяснить, что нож в прозрачном пакете принадлежал ему, а не Андрею Луневу. Ведь его вообще не было в доме, когда убивали бедную Клару Карповну. Это сделал тот, пустоглазый. Думая, что Настя ничего не видит, он разговаривал с ней от имени Лунева. Но она не слепая!

Не слепая, да…

Но признаваться в этом нельзя. Ни в коем случае. Потому что тогда Настю Карташову упекут в совсем другой детский дом. Она хорошо помнила порядки, царящие в подобных заведениях. На стенах кабинетов портреты президента висят, а под портретами этими мучают, избивают, насилуют. Бюджетные деньги и пожертвования воспитатели по карманам распихивают, как свои. Мясо, масло, сгущенку внаглую из кухни выносят ящиками. Наказания ужасные выдумывают. Например, девочку голой в пацанской спальне поставить и заставить всем двери открывать. Или мальчишке в задний проход швабру запихнуть.