Лайзл и По. Удивительные приключения девочки и ее друга-привидения - Лорен Оливер

– Вернула? Из мертвых? – Где-то в глубине под заплывшими жиром ребрами Августы трепыхнулся страх. Если Лайзл настропалилась поднимать мертвых… Если она вызовет призрак своего отца…

Августа даже зажмурилась, гоня прочь видение огромной черной фигуры с глазами, точно горящие угли. Фигура наставляла на нее указующий палец и замогильным голосом гремела: «Убийца!»

– Я в самом деле нередко замечала мальчишку, который ночами торчал там на тротуаре и пялился на окно чердака, – вставила Карен, жаждавшая хоть как-нибудь оправдаться. – Он выглядел таким потерянным и одиноким. Вечно что-то бубнил и руками знаки странные делал…

– Я знал! – с горечью вырвалось у алхимика. – Они сговорились, чтобы уничтожить меня! Это заговор! Это коллаборация, кооперация, ко…

– Это будет одиночная камера до конца дней, если ты немедленно не заткнешься, – рявкнула Первая Леди. Воцарилась тишина, и Первая Леди глубоко вздрогнула. Ей стало окончательно ясно, что все присутствовавшие – и разряженная в пух жабообразная баба, и ее грустная пугливая дочка, и горничная, и даже алхимик – все были недоумками. Пора было брать дело в собственные руки. – Миссис Морбауэр, – сказала она, – эта ваша беглая служанка… Как там ее звали?

Августа на миг начисто перестала соображать. Потом выдала:

– Вера.

Настоящая Вера придушенно пискнула.

– Итак, миссис Морбауэр, можно считать доказанным, что эта самая Вера и ученик алхимика…

– Бывший ученик! Я его со всей решимостью и немедля уволил!

– …И бывший ученик алхимика, – скрипнув зубами, продолжала Первая Леди, – сговорились с целью похищения могущественнейшей магии всего мира. Магии, нечаянным образом принадлежащей мне… – И она длинным, острым ногтем смахнула со своей шубы невидимую пылинку. – Естественно, я не могу подобного допустить. Заговорщиков необходимо найти. Вопрос в том, – и она наклонилась вперед, – вопрос в том, куда направились эти двое?

В гостиной сделалось тихо, только гулко тикали в углу большие напольные часы.

Настоящая Вера, выдававшая себя за Лайзл, отважилась кашлянуть.

– Простите… – выговорила она и тотчас вспыхнула зеленоватым румянцем под взглядами четырех пар глаз. – Сегодня я нашла вот это в комнате Ла… в смысле, в Вериной. Ну, когда вы, маменька, изволили приказать, чтобы я там все обыскала…

Сунув руку в отделанную мехом сумочку, она вытащила комок смятой бумаги.

– Что еще за мусор? – Августа выхватила у дочери скомканные листки и разгладила их на колене. Ее лицо сразу окаменело.

– По-моему, маменька, это рисунки, – пискнула Вера. И добавила: – По мне, очень даже неплохие… – Как ни странно, мать не велела ей заткнуться и с разворота не вмазала по уху, и Вера, вдохновившись, сказала еще: – Вот тут, по-моему, плакучая ива, а за ней пруд. Как реалистично! Мой учитель искусств, мистер Голд, наверняка сказал бы, что у нее есть l’oeil[3]. Это по-французски, конечно, и означает…

– Заткнись! – прошипела Августа, и настоящая Вера быстренько закрыла рот.

Августа же в недоумении рассматривала кучу рисунков у себя на коленях. Кто бы мог предположить, что девчонка настолько здорово помнила все детали? Сколько лет уже она не бывала в Красном Доме, где раскинулся пруд и стояла плакучая ива? Ровно четыре года, с той самой поры, когда Августа сделалась ее мачехой и настояла на переезде всей семьи в город. Сама Августа лишь дважды посещала ту ужасную, полную скрипов и шорохов дыру, но ей хватило с избытком. Жить в подобной развалине, с ее лабиринтами крохотных комнат, желтыми выцветшими обоями, кривоватыми коридорами и неистребимым запахом дикого вереска!.. Ужас!.. Одно воспоминание об этом заставило Августу содрогнуться. Только подумать, что ей предлагалось жить в этакой хибаре, когда мистер Морбауэр мог себе позволить любой дворец!..

Она нахмурилась и пришла к окончательному выводу, что у основателя династии Морбауэров точно были не все дома.

Когда они перебрались в город, Лайзл было всего семь лет. И вот вам пожалуйста – рисунок с потрясающей точностью воспроизводил мельчайшие подробности. Каждую травинку, каждый листок! Это ж надо!..

Тут до Августы дошло, что и алхимик, и Первая Леди смотрели на нее с плохо скрытым нетерпением.

Она поднялась на ноги, по ходу дела складывая рисунки и убирая их в свою сумку.

– Кажется, я поняла, куда они намыливаются, – угрюмо проговорила она. – По всей видимости, девка прямо сейчас едет в Удач-Вилль. Ее надо всенепременно остановить!

И добавила про себя: А там и прикончить.

Первая Леди ощутила в груди острое, болезненное биение. Это ее сердце, которое, как ни странно, иногда все еще напоминало о себе, выдало несколько панических ударов. Удач-Вилль располагался совсем рядом с Ховардс-Глен, а ведь она дала клятву до конца дней своих не посещать эту часть света!..

И вот теперь необходимость гнала ее именно туда, и она ничего не могла с этим поделать.

– Выезжаем немедленно, – сказала Первая Леди. И прежде чем кто-нибудь успел возразить, направилась к двери.

По разбудило Лайзл перед рассветом.

Открыв глаза, девочка несколько мгновений не понимала, где находится. Потом глаза приспособились к темноте, и вокруг замаячили нагромождения сундуков, ящиков и коробок, а в ноздри вторгся несвежий, отдающий плесенью запах багажного вагона. Поезд, покачиваясь, мчался вперед. Лайзл первым делом нащупала драгоценную коробочку у себя под ногами и с облегчением убедилась, что та пребывала в целости и сохранности.

– Лайзл, иди глянь, – сказало привидение и унеслось к окошку. В небесах еще царила бархатно-лиловая темнота, лишь по горизонту пролегла серенькая полоска.

Лайзл поднялась на нетвердые ноги. От неудобного положения все тело затекло и сделалось непослушным, мышцы сводило судорогой. С некоторым трудом одолев бастионы чемоданов и корзин, она присоединилась к По возле окна. Взобравшись на большой сундук, потом еще и на шляпную картонку и приподнявшись на цыпочки, Лайзл дотянулась и выглянула в окно. Поезд как раз входил в поворот, так что девочка увидела разом все передние вагоны, – подрагивая и громыхая, длинная металлическая змея неслась по черной равнине.

– Город из огня и дыма, – сказало По, и в его голосе прозвучала нотка волнения. Привидение указало вдаль призрачным подобием пальца.

Лайзл посмотрела вперед и увидела высокие башни города, к которому они приближались. Здания казались сложенными из сажи и самой темноты, и их густой пеленой окутывал смог. Тут и там виднелись трубы, извергавшие прямо в небеса ярко-оранжевое пламя и клубы чудовищно вонючего дыма…

– Похоже, здесь нам выходить, – проговорило По. Впрочем, в устах привидения это прозвучало скорее как вопрос.