Стальная петля - Роман Глушков

– Теперь могу, – ответил я, кажется, начиная понимать, куда клонит Жорик и о разделе какой прибыли он заикался. Однако выкладывать ему свою догадку я пока не стал, а полюбопытствовал: – И что насчет всего этого сказал Командор?

– Ясное дело, рассердился. Но о том, что происходило в церкви и как Ипату удалось отбрехаться, он нам лишь недавно поведал. Сказал, что даже простая вода, налитая в Энергетическую Чашу, приобретает могущественную силу. Испив ее, организм исторгает из себя все, что идет ему во вред, и вроде как полностью перерождается. А взамен отпущенного Механика Ипат дал обет, что поймает и убьет Избранного. То есть вас. А потом принесет Командору Чашу. То есть Грааль Дьякона. Или, наоборот, сначала достанет Чашу, а затем расправится с Избранным. Короче говоря, как получится.

– А ты, значит, решил отомстить Ипату? Опередить его с Граалем и наложить лапу на половину моих алмазов, которые планируешь с помощью Энергетической Чаши из меня извлечь? Так же, как Дьякон извлек из брата Филиппа клещей-мозгоклюев?

– Ну… да. Не буду отпираться – именно эта идея пришла мне в голову после того, как Ипат за вами погнался. Но я-то – не он и не хочу вас убивать. А если и продолжал бы хотеть, так вы сами видели – кишка у меня для этого слишком тонка. Но вы ж не станете отрицать, что мечтаете снова стать нормальным человеком и вернуться обратно к своей замечательной семье? Не станете ведь, правда, Геннадий Валерьич?

– Черт бы тебя побрал, Жорик, – пробормотал я, болезненно морщась и опуская глаза. – Тебя, твою идею, Грааль, Ипата и всю вашу треклятую Зону, пропади она пропадом… Так где, ты говоришь, Дьякон запрятал свой воскрешающий артефакт?..

Случилось и впрямь немыслимое – левая рука Жорика осталась при нем. Как, впрочем, и тайна местонахождения сектантской святыни. Раскрыть мне эти сведения сейчас он отказался по вполне очевидным соображениям. Тут я его прекрасно понимал и воздержался учинять ему допрос с пристрастием. Моя вина: я сам подмочил доверие брата Георгия ко мне, наотрез отказавшись признать нас друзьями. И чем сильнее я стал бы на него давить, тем сильнее была бы вероятность, что он направит меня по ложному следу и вконец разуверится в таком отвратительном компаньоне.

Я допустил просчет, и теперь мне приходилось об этом сожалеть. Чтобы добраться до локации Сосновый Бор, нам предстояло пройти через «тамбур», где с Дюймовым могло случиться все, что угодно (со мной – тоже, но, как бы то ни было, мои алмазы являлись более надежными «маяками», нежели сталкерские маркеры). Может статься, что парень попросту сгинет в гиперпространстве, как сотни других канувших там бедолаг-сталкеров, и унесет с собой свой секрет, который он не отважился мне доверить. После чего я утрачу выпавший мне редчайший шанс вернуться к нормальной человеческой жизни. Зыбкий, как первый ледок на осенних лужах, шанс этот был тем не менее достоин того, чтобы за него побороться.

Единственное, в чем признался Жорик: ему доподлинно известно, где спрятано сокровище праведников, в то время как Ипат этого еще не выяснил. Я терялся в догадках, как такое вообще возможно. Но уверенность Дюймового в собственной правоте – та самая уверенность, что подвигла его спорить со мной на собственную руку, – была вполне искренней.

К тому же я в любом случае ничего не теряю. Преследуемому по пятам Ипатом, мне так и так нужно сваливать из Курчатника. Поэтому невелика разница, рвану я с Жориком в Сосновый Бор или куда-нибудь еще. Рыцари Священного Узла чувствуют себя вольготно в любой локации Пятизонья. И раз уж они сели мне на хвост, отвязаться от них я могу, лишь хорошенько запутав следы. Сделать это в Сосновом Бору было не проще и не сложнее, чем в Академгородке или Чернобыле. Только на Казантип я сегодня поостерегусь соваться. Там узловики властвуют практически безраздельно, и бегать от Ипата вокруг цитадели Ордена было бы не самой разумной тактикой выживания.

Я, в свою очередь, не заключал с Жориком никаких договоров, лишь пообещал, что при любом исходе нашей авантюры Грааль останется у него. Дюймовый на это согласился и тоже в конце концов признал: сейчас вести речь о разделе моих алмазов еще глупее, чем делить шкуру неубитого медведя. Кто знает, что с ними станется, когда – а вернее, если я извлеку их из тела? В ходе этого эксперимента они могли и уцелеть, и обратиться в прах или в обычные камни. Равно как и я мог при этом либо выжить, либо запросто откинуть копыта. Любым способом: и естественным, и с помощью компаньона. Мало ли – а вдруг он все же не устоит перед искушением прикончить исподтишка Мангуста, как бы ни старался Жорик заверить меня в обратном.

Впрочем, для начала нам нужно хотя бы добраться до Соснового Бора.

Просто взять и приблизиться к «тамбуру» мы не могли, пускай сегодня я знал все тропки, протоптанные на склонах кратера, в котором очутился бывший научный центр «Курчатовский». Среди нагромождений тамошних руин нас, помимо Ипата, могли поджидать и биомеханические твари, и ловушки, коих там всегда скапливалось до неприличия много.

Считалось, что это неспроста. Многие сталкеры всерьез верили, что смерчи, беспрерывно вращающиеся вокруг входов в гиперпространственные тоннели, разумны. И потому якобы они нарочно окружают себя ловушками, оберегая подступы к святая святых Пятизонья – Узлу. Где именно располагается эта легендарная мистическая локация – место пересечения тоннелей и скопище неисчислимых богатств, – никто в Зоне не ведал. Однако и не сомневался, что «тамбуры» – ближайшие к ней точки. И все потому что иными путями попасть в Узел было нельзя. Так, по крайней мере, гласила все та же легенда, за чью подлинность лично я вряд ли поручился бы.

Диаметр кратера был довольно велик, и вряд ли Ипат предугадает, с какой стороны мы вздумаем прошмыгнуть к смерчу. Чтобы держать под контролем все подходы к нему, мнемотехнику и двум его уцелевшим бойцам придется поручить обязанности дозорного их прирученному дракону. Но сейчас он почему-то не барражировал в небе, и это выглядело подозрительно.

Я не верил, что три богатыря и их дрессированный Змей Горыныч прекратили погоню и отложили охоту за мной до нашей следующей встречи. Узловики не такие. Во-первых, крепко взявшись за дело, они просто так не отступятся, ибо это не в их принципах. Во-вторых, после того, как Ипату не удалось изловить жертву, используя фактор внезапности, ему оставалось лишь блокировать меня в Курчатнике. Вы ведь тоже небось, гоняясь по дому с мухобойкой за мухой, перво-наперво попробуете пришибить ее по-тихому, пока она не раскусила ваших коварных намерений. А уже потом, потерпев фиаско, закроете все двери в той комнате, куда залетело мерзкое насекомое, и покажете ему настоящую кузькину мать. Наглухо перекрыть «тамбур» мнемотехнику было не по зубам, но сильно усложнить нам проникновение в него преследователи могли.

И в-третьих, их побуждала к этому вопиющая об отмщении кровь павших товарищей. Для рыцарей Священного Узла она всегда была веской причиной, чтобы развязать войну против кого угодно и оправдать ее потом перед кем угодно. Впрочем, давно в Зоне миновали времена, когда сталкерские кланы требовали от Ордена каких-либо оправданий. Теперь судьи и подсудимые поменялись местами, но стало ли здесь от этого больше порядка, вопрос весьма спорный…