Стражники среди нас - Ирина Меркина

Любочка в верхнее зеркало поглядела на спесивого «ангела», который с отсутствующим видом смотрел за окно. Поверх потертой куртки долларов за сто пятьдесят у него болтался пульт от новомодного плеера (Настя такой просила), на голове наушники. А дочь у другого окна, со своей музыкой в ушах.

Жаль, Люба рассчитывала, что по дороге ребята будут болтать и она разберется, какие между ними отношения. Но Настя и Денис (так представился ангел) лишь перебросились парой фраз и отгородились наушниками друг от друга и от всего мира. Это что же, такое общение сейчас у молодых? Наташа рассказывала: приходят к ее Никите друзья, садятся за компьютер, двое играют, остальные смотрят. Разве ж это дружба — ни поговорить, ни подраться.

Но ближе к Звенигороду детки повынимали «из ушей бананы» и стали выбирать стоянку для этюдов. Любочка сбавила скорость — места вокруг и правда были сказочные.

— Вон там! — вскрикивала Настя.

Денис морщился, и они ехали дальше. Любе он нравился все меньше, но вдруг она подумала, что может воспользоваться случаем и получить ответы на кое-какие свои вопросы, не даром же она работает сегодня извозчиком.

— Молодежь, — сказала она бодрым голосом, — вы про Третью стражу что думаете?

— Пурга, — после паузы процедил Денис. Видно, его удивило, что Настина мамаша тут не только руль крутит, но и вопросы задает.

— Опа! — не поняла Любочка. — Ну-ка переведите.

— Плохой фильм, мама. Глупый и скучный, — снисходительно объяснила Настя.

— А я слышала, что многие его любят. И даже будто бы настоящая Третья стража в Москве появилась. Или кто-то играет в нее.

Настя пожала плечами. Ей эта тема была явно не интересна.

— Да, некоторые фанатеют, — лениво сказал Денис, — в инете[3] там разные форумы: Третья стража, черная сила, белая сила — полный отстой. Собираются и друг перед другом выделываются: мол, я Стражник, я Колдун. Есть такие тусняки. Скукота, для школьников.

«Сам-то давно ли из школы вышел», — с растущей неприязнью подумала Люба.

— Я и фильм не смотрел, времени жалко, — продолжал Денис. — Вот на что бы сходил, так это на спектакль «Чапаев и пустота». Смотрела? — бросил он Насте.

Та отрицательно помотала головой.

— Давай сходим. Я уже два раза смотрел, вот это — класс. Гоша Куценко играет. Ты вообще-то читала Пелевина? — подозрительно спросил он.

Любочка в зеркале отследила Настин кивок и поняла, что с Пелевиным у дочери не сложилось. Беда, надо срочно попросить почитать у Наташи. Люба вспомнила, сколько книжек проглотила залпом во время романа со Стасом, чтобы не выглядеть дурочкой. Ах, Настя, ты все-таки повторяешь мамины ошибки, раскатываешь губу на то, что не по тебе и не для тебя. Ничего хорошего из этого не выйдет, разве что рассосется по молодости лет.

— Здесь! — воскликнула Настя, указывая на рощицу с заросшей травой опушкой, где солнце полосами высвечивало густую сосновую зелень и пожелтевшие пряди берез.

— Клевое место, — одобрил Денис.

Любочка остановилась, дети вышли и выгрузили из багажника этюдники. Настя милостиво отдала маме свой мобильник и на всякий случай вывела на дисплей номер Дениса. Они сговорились, что ребята позвонят, когда закончат рисовать, и Люба за ними заедет.

Любочка отъезжала от красивой рощицы в невеселом настроении. С одной стороны, хорошо, что малолетние художники занялись этюдами по дороге туда, а не обратно — тащить их к Клавдии Важовой ей было совсем не с руки. Да и с телефонами придумано удачно: теперь Любочке не придется торчать в машине, она подождет звонка у Клавдии или погуляет в осеннем лесу.

И все же что-то ее беспокоило, какое-то чувство скрытой опасности, как будто она оставила Настю не с симпатичным однокурсником, а с хитрым оборотнем. Никакой угрозы мальчик, конечно, собой не представляет, просто сама ситуация безнадежная. Гнилая, как сказала бы Настя. Совершенно ясно, что дочь влюблена в этого ангелочка, а он безраздельно обожает лишь самого себя.

Надо же, Любочка всегда считала, что ироничная самолюбивая Настя больше похожа на Стаса, чем на нее, и не будет наступать на те же грабли. Но оказалось, что в женских делах девочка вся в мать. А что гордая, так это еще хуже — сильнее переживать будет.

Думая о дочери, Любочка едва не заблудилась — свернула раньше времени, сделала круг и потом с трудом нашла маленькую деревушку, чудом сохранившуюся среди пышных коттеджных поселков, окруженных глухими заборами.

Дом Клавдии был крайним со стороны леса, довольно старым и запущенным, но с большим участком. Любочка сразу вспомнила сад Наташиных родителей, где они с Настей недавно собирали малину и яблоки, спасая от гибели богатый урожай.

У Важовой сад был поменьше и стоял уже пустой по осеннему времени, с сиротливо оголенными грядками. Большая пятнистая собака залаяла и загремела цепью, когда Любочка остановила машину у калитки, и на этот шум вышла хозяйка.

Клавдия Мироновна узнала ее сразу и даже не особенно удивилась, что соседкина племянница вдруг оказалась возле ее дома, за тридевять земель от Москвы. Они прошли в избу, небогатую, но чисто прибранную, уже пахнущую сырым деревом после первых дождей. Важова, как ни в чем не бывало, стала рассказывать, что печку еще не топила, вроде не холодно, хотя соседи топят, но у них дети малые, а она вон одна…

Тут глаза ее повлажнели, и Любочка поспешила перевести разговор на другую тему, расспрашивая о житье-бытье в деревне. Танина мама отвечала охотно, видно было, что она рада неожиданной гостье уже просто потому, что есть с кем перемолвиться словом. Любочка между тем выложила на стол купленные накануне тортик и конфеты «Маска», принятые с благодарностью. «Магазин на станции есть, — сказала Клавдия Мироновна. — Кажется, недалеко, а всего, что нужно, не натаскаешься, приходится брать только самое необходимое, а сладенького тоже хочется». О пристрастии пожилых людей к сладостям Любочка знала хорошо, у нее был большой опыт общения со старшим поколением. Вот и тортик был подготовлен специально, чтобы растопить лед недоверия, который мог возникнуть между едва знакомыми женщинами.

Но ее опасения оказались напрасными. Через несколько минут они уже были подружками, сидели рядком за столом в большой комнате, которую по старинке называют залом, и Клавдия разливала чай по разномастным чашкам, поминутно вскакивая, чтобы принести то одно, то другое. Смотрела она на Любочку ласково, называла ее «милая» и «Любаша», и вообще между ними царила полна идиллия.

И все же Любочка решила приступить к делу, не дожидаясь вопросов, которые рано или поздно все равно будут заданы. Ведь ясно же, что не чаи распивать она сюда приехала.

— Мне ваша помощь нужна, Клавдия Мироновна.

Клавдия с готовностью кивнула.

— Помните, когда мы с тетей Василисой приходили, у вас был в гостях один человек — Леонид Матвеевич?