Тезка - Джумпа Лахири

Мистер Лоусон — первый из преподавателей Гоголя, кто знает его тезку не понаслышке и любит его произведения. В первый же день, когда во время переклички очередь дошла до Гоголя, учитель взглянул на него с радостным изумлением. В отличие от других учителей он не допытывался, действительно ли это имя, а не фамилия или прозвище, не задал идиотского вопроса: «А это, случайно, не писатель такой?» Он произнес имя Гоголь совершенно естественно, как произнес бы «Эрика», «Брайан» или «Том». А затем добавил:

— Нам всем надо будет прочесть «Шинель». Или «Нос».

Однажды январским утром, через неделю после рождественских каникул, Гоголь сидит за партой и смотрит в окно на легкий снег, покрывающий землю тонкой сахарной глазурью.

— Эту четверть мы посвятим повести и рассказу, — говорит мистер Лоусон, и внезапно Гоголь понимает, о чем сейчас пойдет речь.

С нарастающим ужасом он смотрит, как учитель раздает экземпляры книг, громоздящихся на его столе, — потрепанные антологии «Классики короткого рассказа». Гоголю достается какой-то особенно обтрепанный экземпляр, углы срезаны, обложка покрыта белыми пятнами, будто плесенью. Гоголь Гангули заглядывает в оглавление — его тезка Николай Гоголь приткнулся между Фолкнером и Хемингуэем. Гоголь видит свое имя, напечатанное заглавными буквами, и это причиняет ему почти физическую боль, желудок сжимается в комок, к горлу подкатывает тошнота. Как будто кто-то пустил по рядам снимок, на котором он выглядит неприлично, и ему хочется крикнуть: «Нет, это же не я!» Может быть, не стоит ждать позора? Поднять руку и попроситься в туалет? Но Гоголь не хочет привлекать к себе внимания. Он опускает голову и начинает листать книгу. Многие страницы исчирканы карандашными пометками, звездочками, вопросительными знаками, оставленными предыдущими поколениями учеников. Только страницы повести Гоголя девственно чисты — ясное дело, их никто не читал. В сборнике помещено по одному рассказу каждого автора, рассказ Гоголя называется «Шинель». Однако до конца занятия мистер Лоусон не упоминает имени Гоголя. Вместо этого, к великому облегчению Гоголя Гангули, они по очереди читают вслух «Ожерелье» Ги де Мопассана. У Гоголя зарождается робкая надежда, что учитель решил обойтись без его тезки. Может быть, он вообще забыл о нем. Однако когда звенит звонок и ученики разом вскакивают со своих мест, мистер Лоусон поднимает руку, призывая их к вниманию.

— К завтрашнему уроку всем прочитать повесть Гоголя! — кричит он им вслед.

На следующий день мистер Лоусон выводит большими буквами на доске: «Николай Васильевич Гоголь», берет имя в рамку, затем пишет даты рождения и смерти писателя. Гоголь Гангули открывает тетрадь, неохотно переписывает туда информацию. Он убеждает себя, что все не так уж плохо: в конце концов, пусть у них в классе нет Эрнеста, зато имеется Уильям. Мел мистер Лоусона не переставая скребет по доске, но Гоголь опускает руки на парту. Его тетрадь остается чистой, между тем как одноклассники старательно переписывают сведения, которые в самом скором времени с них спросят: Н. В. Гоголь родился в 1809 году в Полтавской губернии в семье потомственных украинских казаков. Его отец, помещик среднего достатка, сам писал пьесы, однако умер, когда Николаю было лишь шестнадцать лет. Николай учился в Нежинском лицее, затем в 1828 году перебрался в Петербург, где в 1829 году поступил на службу в департамент государственного хозяйства Министерства внутренних дел. С апреля 1830 по март 1831 года служил в департаменте уделов, а после этого ушел со службы на учительскую работу, преподавал историю в Институте благородных девиц, а позже в Санкт-Петербургском университете. В возрасте двадцати двух лет близко сошелся с Александром Пушкиным. В 1830 году опубликовал свой первый рассказ. В 1836 году его сатирическая пьеса «Ревизор» была поставлена на сцене крупнейшего петербургского театра. Разочарованный неоднозначным приемом пьесы, в том же году Гоголь покинул Россию и последующие двенадцать лет провел за границей, путешествуя из страны в страну. Он побывал в Париже, Риме, Германии и Швейцарии. В это время он сочинил первый том «Мертвых душ», романа, который считается его лучшим произведением.

Мистер Лоусон уселся на край стола, покачивает одной ногой, переворачивает страницы блокнота, мелко исписанного его неразборчивым почерком. Кроме блокнота он вооружен биографией Гоголя, толстенной книгой под заглавием «Неприкаянная душа», переложенной множеством маленьких белых закладок.

— Да, друзья мои, Николай Гоголь — человек необыкновенный, — говорит мистер Лоусон. — Сегодня он считается одним из самых великих русских писателей, по при жизни его не понимал никто, меньше всего он сам. Можно сказать, что он воплощение «эксцентричного гения». Если говорить кратко, жизнь Гоголя представляла собой медленное скатывание в пучину безумия. Писатель Иван Тургенев описывал Гоголя как необыкновенно умного, но странного и болезненного человека. Он страдал ипохондрией, мнительностью, параноидальным психозом. Все современники отмечали его постоянную меланхолию и подавленность. Друзей у него было немного. Он никогда не был женат, не имел детей. Считается, что он так и умер девственником.

Жар разливается по груди Гоголя Гангули, выступает на шее над рубашкой, ползет вверх по щекам. Каждый раз, когда упоминается его имя, он внутренне сжимается. Его родители никогда не рассказывали ему о жизни Гоголя. Он украдкой бросает взгляд на одноклассников, но они старательно записывают за мистером Лоусоном, а тот все скрипит мелом по доске, корявым почерком выводя на ней новые даты, губкой стирая старые. Внезапно Гоголя охватывает злость на учителя — как будто лучший друг его предал.

— Литературная карьера Гоголя разворачивалась в течение одиннадцати лет, после чего он вступил в пору творческого кризиса. Последние годы его жизни прошли под знаком физического и психического угасания и невыразимых душевных мучений, — печально говорит мистер Лоусон. — Чего только не делал бедный Гоголь, чтобы восстановить здоровье, — ездил по курортам, был на водах, в санаториях. В 1848 году он даже предпринял паломническую поездку в Палестину. В конце концов он вернулся в Россию. В 1852 году в Москве, разочаровавшись в себе как в писателе, он отказался от литературной деятельности и сжег рукопись второго тома «Мертвых душ». А затем объявил себе смертный приговор и принялся приводить его в исполнение, перестав принимать пищу.

— Фу, ну и гадость, — замечает кто-то с последней парты, — придет же такое в голову!

Несколько голов поворачиваются к Эмили Гарднер, у которой, по слухам, анорексия.

Мистер Лоусон поднимает вверх палец, призывая к тишине, и продолжает:

— За день до смерти предпринимались попытки спасти Гоголя: врачи опустили его в ванну, на голову ему лили ледяную воду, а на нос поставили шесть пиявок. Чтобы он не сбросил пиявок, ему держали руки.

Класс издает стон отвращения, так что мистеру Лоусону приходится повысить голос. Гоголь смотрит в свою тетрадь, не видя ее. Ему кажется, что вся школа слышит лекцию мистера Лоусона. Что ее передают по школьному радио. Он опускает голову над партой, незаметно закрывает руками уши. Но все равно слова мистера Лоусона, как яд, проникают ему в мозг: