Прибалтийский фашизм: трагедия народов Прибалтики - Михаил Юрьевич Крысин

все они сохранились в немецких документах. Но если верить современным, более точным данным, в годы немецко-фашистской оккупации в Литве погибло не менее 215.000–220.000 евреев. Это примерно 95–96 % от довоенного количества евреев, проживавших в Литве, — самый большой процент не только по всем трем республикам Прибалтики, но и по другим республикам СССР и странам Европы[295]. Здесь было уничтожено ⅘ всех евреев Прибалтики…

Провал мобилизации в «Литовский легион СС»

Весной 1943 года германские оккупационные власти объявили о формировании «Литовского легиона СС» (подобные легионы уже начали формироваться в Латвии и Эстонии). Одновременно была развернута мобилизация в литовские полицейские батальоны, вспомогательные части вермахта и в военную промышленность Рейха.

К тому времени литовцы уже знали, что означает гитлеровская мобилизация. Германский комиссар Каунаса бригадефюрер СА Х. Крамер сообщал: «Несколько недель спустя после прихода немецких войск по приказу военной администрации тысячи литовских сельскохозяйственных рабочих и работниц были завербованы на срок 6 месяцев для работы в больших имениях Восточной Пруссии… Этих лиц не освободили не только через 6, но и через 12 месяцев… Теперь же собираются переключить этих сельскохозяйственных рабочих, мобилизованных в 1941 г. на шестимесячный срок, против их воли на военную промышленность»[296]. К слову, срок службы в литовских, латышских и эстонских полицейских батальонах тоже составлял 6 месяцев, но обычно продлевался, невзирая на желание полицейских[297].

Весной 1942 года в Литве прошла вторая мобилизация в так называемую вспомогательную транспортную службу вермахта («Литовский транспортный корпус») мужчин 1919–1922 годов рождения. Призывникам было обещано, что их мобилизуют на тыловые работы на 3 месяца. За неявку на призывные пункты грозили военный суд и приговор вплоть до смертной казни. Всего призвали 7000 человек[298]. Они участвовали в оборонительных работах, подвозе продовольствия и боеприпасов на передовую[299]. «После имевших место при первых операциях провалов, — констатировал Крамер, — местное население с глубоким недоверием относится ко всем объявлениям и мероприятиям по дальнейшей мобилизации местных сил для Рейха…»[300]

Всеобщая мобилизация в Прибалтике весной 1943 года была проведена согласно секретному приказу Гитлера от 13 января 1943 года о ведении «тотальной войны»[301]. Как заявил рейхсминистр пропаганды Йозеф Геббельс в своей известной речи 18 февраля 1943 года[302], а также в своей директиве от 15 февраля 1943 года, для ведения «тотальной войны» Рейху требовался весь «богатый военный потенциал не только своей собственной страны, но и имеющихся в нашем распоряжении важных районов Европы», максимум «солдат для фронта, рабочих и работниц — для промышленности вооружений»[303].

Прибалтийские коллаборационисты еще с лета 1941 года предлагали оккупационным властям создать «национальные армии» при условии предоставления Литве, Латвии и Эстонии ограниченной «независимости» или «автономии». Осенью 1942 года этими предложениями заинтересовались в министерстве оккупированных восточных территорий Розенберга и в окружении рейхсфюрера СС Гиммлера. Окончательное решение о формировании легионов СС в Прибалтике, по всей видимости, было принято на совещании высших чинов СС в ставке Гиммлера в Летцене (Восточная Пруссия) в конце 1942 года. Для этого туда были вызваны высший фюрер СС и полиции в рейхскомиссариате «Остланд» обергруппенфюрер СС и генерал полиции Ф. Йеккельн[304] и фюреры СС и полиции Литвы, Латвии и Эстонии — Высоцкий, Шрёдер и Мёллер[305]. Гиммлер, уже получивший от Розенберга информацию о стремлении прибалтийских националистов создать «собственные» армии, предложил им ненавязчиво подать идею создания легионов СС, но так, чтобы она исходила от самих эстонцев, латышей и литовцев, а не от немцев. Тогда уже немцы смогут торговаться об условиях их создания с местными коллаборационистами, а не наоборот, если бы идея была предложена германскими властями[306].

Розенберг, обсудив на встрече с Гиммлером 25 января 1943 года вопросы мобилизации в Прибалтике, сделал запись в своём дневнике: «Гиммлер должен представлять государственную сферу, а я — укреплять движение в сфере идеологии»[307].

1 февраля 1943 года фюрер СС и полиции в Литве бригадефюрер СС и генерал-майор полиции Луциан Высоцкий предложил немецкому генеральному комиссару Литвы Адриану Теодору фон Рентельну план создания «Литовского легиона СС»[308].

12 февраля во исполнение распоряжения министра оккупированных восточных территорий о всеобщей трудовой повинности населения — мужчин от 16 до 65 лет и женщин от 17 до 45 лет — рейхскомиссар «Остланда» Х. Лозе подписал распоряжение о регистрации всех жителей Литвы (для Латвии и Эстонии аналогичные распоряжения были изданы отдельно и несколькими днями ранее) в возрасте от 15 лет по месту жительства[309] и 16 февраля — приказ о призыве лиц 1919–1924 годов рождения[310].

По словам представителей оккупационных властей, формирование «Литовского легиона СС» должно было стать своего рода «пропуском» для литовцев в «сообщество новой Европы» Гитлера. Генерал-инспектором легиона немцы предполагали назначить директора департамента государственной безопасности Литовского самоуправления и начальника литовской полиции безопасности Стасиса Ченкуса[311], который поддерживал тесные связи с руководством СС и полиции Рейха еще до войны, находясь в эмиграции в Германии[312]. Но Ченкус не имел генеральского звания и должного престижа. Затем в пропагандистских целях было решено предложить этот пост известному в Литве генералу Стасису Раштикису[313]. Но тот отказался[314]. (Еще в 1941 году немцы предлагали Раштикису возглавить Литовское самоуправление, но тот отклонил это предложение, сославшись на то, что его дети и некоторые другие родственники проживают в Советском Союзе, поэтому он опасается репрессий против них[315].)

Бригадефюрер Высоцкий в точности выполнил указания рейхсфюрера и вскоре действительно получил предложение о создании «Литовского легиона СС» от главы Литовского самоуправления генерала Кубилюнаса. «Когда в 1943 году война для Германии приняла более серьёзные формы, — рассказал на судебном процессе в Риге обергруппенфюрер Йеккельн, — начали активизироваться литовские национальные круги. Кубилюнас обратился к генерал-майору [полиции. — М. К.] Высоцкому с предложением организовать по примеру Эстонии и Латвии литовский легион, в состав которого входило бы несколько дивизий. Однако своё предложение он связывал с политическими требованиями. Высоцкий доложил об этом мне, но я должен был отклонить это предложение согласно указаниям, полученным от вышестоящих инстанций»[316].

19 февраля 1943 года Йеккельн встретился с командующим силами вермахта в «Остланде» генералом Фридрихом Бремером и генеральным уполномоченным по использованию рабочей силы Фрицем Заукелем. Было решено создать совместные призывные комиссии и провести одновременную мобилизацию в легионы СС, вспомогательные службы вермахта и военную промышленность[317].

В литовских полицейских батальонах к отбору «расово пригодных» для службы в «Литовском легионе СС» приступили до начала всеобщей мобилизации. Им занималась специально созданная комиссия во главе с майором полиции Ф. Лехтхалером, который получил известность в Литве летом 1941 года как командир немецкого 11-го резервного полицейского полка, организатор литовских батальонов «самообороны» в Каунасе