Подозреваются все - Светлана Алешина

Наташа, оказывается, была жива. Пульс еле прощупывался – ее откачали только благодаря действиям Кабальцева. Старик не сплоховал – он в считаные минуты вызвал экстренные службы и вернулся в туалет. С ним прибежал и Кряжимский. Они вывели секретаршу и помогли выйти мне.

При осмотре головы пострадавшей Никифор Олегович увидел довольно большую ссадину – очевидно, ее ударили чем-то тяжелым сзади. Девушке долго совали под нос ваточку с нашатырем и хлопали по щекам, прежде чем она очнулась. Правда, очнулась – это неточное слово. Она чуть пошевелила ресницами и еле слышно простонала. Врачи «Скорой» положили ее на носилки и понесли в машину.

– Что здесь произошло? – спросил собравшихся энергичный милиционер, полная противоположность тому, который приезжал на пляж.

Я рассказала ему то, чему стала свидетелем.

– Скажите, пострадавшая с кем-нибудь здесь конфликтовала сегодня? Или, быть может, у нее была личная неприязнь к кому-нибудь из собравшихся? – выяснял милиционер.

– Нет, – объяснила я, – она пришла со мной. Никого из собравшихся она не знала.

Следователь озадаченно почесал затылок, но видно было, что ничего путного ему на ум так и не пришло. Он приказал двоим своим коллегам выяснить и записать данные обо всех собравшихся.

– Будем разбираться, – пообещал он. – Возможно, когда пострадавшая придет в себя, она расскажет, кто ее ударил.

Как же, жди! Удар был нанесен сзади – она наверняка ничего не увидела. Я пошарила глазами вокруг – депутата Кузнецова по-прежнему нигде не было видно. Это наводило на определенные размышления. Но милиции пока не следует о них рассказывать.

Мы сидели в машине – Кряжимский, Кабальцев, я и Виктор. Виктора мы вызвали по телефону, и он моментально примчался. После таких треволнений очень не хотелось добираться до дома на общественном транспорте.

Наташу увезли в больницу, милиция, выяснив личности гостей, отпустила всех домой. Вечер закончился невесело для именинника – никто не захотел оставаться.

– Скажите, Никифор Олегович, – задала я давно мучивший меня вопрос, – а как вы попали на эту вечеринку, а тем более как вы нашли меня в туалете?

– Все очень просто, – пояснил старик, – я следил за Кузнецовым. Долго ждал его внизу, потом решил подняться. Когда зашел в зал, я не нашел ни вас, ни Наташу, ни депутата. Тогда отправился к туалету – моя тревога возрастала. Я знал, что этот тип способен на многое, а увидев вас с Наташей, наверняка заподозрил недоброе.

– А как же вы прошли внутрь? – спросил Кряжимский. – Ведь в вестибюле сидит вахтерша.

– В этом здании есть еще одна лестница, с заднего двора. Правда, дверь там была закрыта, – Кабальцев улыбнулся, – пришлось вспомнить молодость.

– Вы сломали замок? – удивилась я.

– А куда было деваться, – пожал он плечами. – Увидев вас с Наташей, заходящих в то же здание, что и Кузнецов, я вначале удивился. Потом вспомнил, что вы приглашали секретаршу на какую-то вечеринку. Потом стал тревожиться – зная вашу привычку влезать во все дела.

– Интересно! – возмутилась я. – Откуда вы знаете о моих привычках?

– Проще простого! Являясь случайной знакомой моего зятя, вы начинаете расследование его гибели. Вы авантюристка, и я боялся, что вы станете ворошить осиное гнездо.

– Что значит ворошить осиное гнездо?

– Мало того, что присутствие Наташи на этом мероприятии уже должно было насторожить его, так еще появляется какая-то женщина, которая словно невзначай начинает задавать вопросы. Ведь я угадал? Вы его о чем-то спрашивали?

Мне пришлось признаться. А ведь Кабальцев прав – наше с Наташей появление на вечеринке должно было взволновать депутата, если он в чем-то замешан. И тогда, недолго думая, он решает избавиться от преследующей его особы. Заметив, что девушка удалилась, он идет за ней и бьет сзади по голове в темном коридорчике. После чего затаскивает ее в туалет.

– Хорошо еще, что он не тронул вас, – словно прочитал мои мысли Кабальцев.

– Не делайте из него Чикатило, убивающего девушек пачками, – подал голос Кряжимский.

– Верно, – рассудил Никифор Олегович, – он хотел убрать лишь связующее звено между ним и Редькой. Но вам, Ольга, все равно надо опасаться.

«Знали бы вы, Никифор Олегович, сколько раз мне приходилось опасаться!» Я уже почти свыклась с чувством опасности, сопровождающим меня почти всю жизнь.

Мы отвезли Кабальцева домой и остались в машине одни, в тесном кругу коллег.

– Хороший старик, – сказала я задумчиво, – если бы не он, я бы еще час там сидела, стенку подпирала.

– Что будем делать с этим Кузнецовым? – спросил Кряжимский.

– Попробуем узнать о нем побольше. Вы могли бы раздобыть сведения о нем, Сергей Иванович?

– Постараюсь, Оленька.

– Сейчас нам важно знать, связан ли этот человек с криминалитетом, – раздумывала я. – Возможно, он вытянул сведения из Редьки и спланировал налет на инкассаторов. Мне не нравится ограбление его квартиры. Может быть, воры искали у него остаток похищенного? Тогда они же являются и сообщниками.

– Что-то слишком много сообщников развелось, ты не находишь? – скептически заметил Кряжимский. – Когда идут на такое дело, на каждом углу об этом не кричат.

– Так они и не кричали, – возразила я, – допустим, некто узнал о том, что Кузнецов готовил ограбление. Этот некто знает о том, что похищенные деньги хранятся у депутата дома, и проникает к нему в квартиру.

– Тогда, – заметил Кряжимский, – этот человек должен быть близким как для Редьки, так и для Кузнецова.

– Не факт, он может быть и из окружения депутата. Но скорей всего он родственник или друг Редьки. Тогда он вхож в оба дома и знал все семейные тайны.

– Быть может, это жена или любовница Редьки?

– Я видела жену на поминках Семена Семеновича. На вид она очень тихая. Хотя это не показатель, – рассуждала я вслух как бы сама с собой. – Ладно, давайте решать, как будем дальше действовать.

– Я считаю, – серьезно сказал Кряжимский, – что тебе, Ольга, надо выйти из этого расследования: оно становится слишком опасным.

– Опять вы за свое, Сергей Иванович! Кто не рискует, тот не пьет шампанского! Узнавайте про депутата, и мы со своей стороны прощупаем его.

– Может, обойдемся без шампанского? – робко предложил старый перестраховщик.

– Ни за что! – отрезала я.

Утром Маринка первым делом положила мне на стол свежий номер «Свидетеля». На первой полосе красовалась фотография растерянного Кузнецова. Статья называлась «Депутаты тоже плачут», в ней говорилось о задержании преступников по горячим следам.

«Господин К., близкий знакомый депутата, давно знал о тайнике в квартире друга. Так же давно он сделал себе ключи от чужой входной двери. И только ждал удобного момента, чтобы круг подозреваемых расширился. И он дождался его – на день рождения Кузнецова было приглашено множество гостей. На следующий день господин К. проник в квартиру в отсутствие хозяев и совершил ограбление. Преступника уличил тот факт, что хозяин вспомнил одну деталь: о тайнике знал единственный посторонний человек. Кроме того, квартира при вскрытии была снята с пульта охранной сигнализации. Кузнецов признался милиционерам, что несколько дней подряд пользовался одним паролем. Слышать его мог только К. Конечно, все эти улики недостаточно весомы, чтобы изобличить преступника, но при обыске у К. была обнаружена весьма крупная сумма американских долларов. Объяснить их происхождение задержанный не смог».