С легким наваром - Ирина Хрусталева

– Да пожалуйста, беспокойте на здоровье, – улыбнулась она.

Когда она вышла из здания и села в машину, то увидела, как из-за поворота выруливает «Мерседес» Николая. Вероника очень не хотела встречаться с ним сейчас, поэтому быстро надавила на газ. Она развернулась и поехала в противоположную сторону от той, куда собиралась ехать.

«Пошел к черту, – подумала она, – стал бы опять орать как ненормальный. Боже, неужели я с этим идиотом прожила пять лет и не замечала его недостатков? А может, просто не хотела замечать? Или во мне говорит женская обида? Впрочем, неважно, что там во мне говорит. Главное, что я совсем не страдаю от разлуки с этим человеком. Так куда мне направить свои стопы? Поеду к Марии, возьму ключи и еще раз попробую разыскать эту злосчастную папку. Как бы все было замечательно, если бы я ее нашла».

На том и порешив, Вероника поехала к знакомому дому. Когда Мария открыла дверь, Ника заметила, что ее глаза покраснели от слез.

– Что случилось, Маша? – поинтересовалась девушка.

– Ох, Вероника, не спрашивайте, у меня каждый день один и тот же случай. Что может еще произойти, кроме того, что этот изверг свои грязные лапы распускает? Уже вторую ночь в квартире у Зины прячусь. Спать я там не могу, боюсь почему-то, вот и сижу на кухне всю ночь. Свет включу, вроде не так страшно.

Ника выслушала ее и, точно фурия, понеслась в комнату, откуда доносилось нечленораздельное бормотание. Она распахнула дверь и прямо с порога закричала:

– А ну, собирайся, социально опасный тип, сейчас мы тебя определим на достойное место жительства.

Мужик с отечным лицом и мутными глазами уставился на Нику и, сплюнув, сказал:

– Это на какое такое местожительство? Я вроде уже здесь живу? И попрошу очистить мою жилплощадь.

– Очистить эту жилплощадь придется тебе, – не сбавляя тона, продолжала Вероника.

– Это почемуй-та? Я здесь прописан, – погрозил он Нике своим грязным пальцем.

– Уже не прописан! – зло выкрикнула та. – По новому указу президента, все, кто не работает, а значит, не платит за муниципальную жилплощадь, выселяются из Москвы. Сейчас я попрошу соседку написать заявление о том, что ты нарушаешь закон о совместном проживании на одной площади. Вдобавок ко всему внизу стоит машина с экспертом, он сейчас снимет с нее побои, и тогда тебе грозит не просто выселение, а тюрьма без права прописки по истечении срока отсидки.

Мужик вытаращил глаза и осторожно спросил:

– Про какую такую соседку ты говоришь?

– Я говорю вот об этой женщине, – показала Ника на Марию.

Потом глубоко вздохнула, переводя дух и осмысливая, что же она сейчас тут наговорила. Алкоголик наморщил лоб, что-то мучительно соображая, а потом, ощерившись, изрек:

– Ошибочка вышла, это не соседка, это жена моя.

– Ошибку сделала твоя мать, когда родила тебя, а эта женщина по документам не является твоей женой, а значит, она просто соседка. Так что собирайся.

– Это кудай-то мне собираться? – не сдавался алкоголик. – Никуда я не пойду, не имеете права.

– Про права расскажешь прокурору, – припечатала Вероника и вышла за дверь.

Она вся кипела от злости. Однако когда услышала дальнейший монолог мгновенно протрезвевшего мужика, то зашлась от смеха.

– Мария, это что же делается, а? Это что же творится, а? – запричитал мужик. – За что ж меня выселяют-то? Сделай что-нибудь, а? Ведь сын у нас, вернется из армии, а папаньки нет. Как будешь ответ перед ним держать?

Вероника опять вошла в комнату и по-деловому спросила, перейдя на «вы»:

– Вы готовы к депортации?

– К депо… чего? – пролепетал совсем ошарашенный мужик. – Слушай, начальница, – завыл бедолага, размазывая пьяные слезы по грязному лицу, – а может, обойдемся как-нибудь без этой самой де…де…порации, а?

– Можно, если прямо сейчас напишешь расписку, что никогда не подойдешь к своей бывшей жене ближе чем на десять шагов. Как только мы получим от нее хоть один телефонный звонок, разговор будет предельно коротким. Вам все ясно?

– Так точно, начальница, я все понял. Больше ни-ни, больше я к ней даже на пушечный выстрел не подойду, ей-богу. – И он размашисто перекрестился.

– А еще через неделю мы проверим, устроились ли вы на работу. Если нет, значит, ваши квадратные метры получит человек, достойный проживать в столице нашей родины – Москве.

– Устроюсь, начальница, обязательно устроюсь. Ведь я же классный плотник-краснодеревщик. Меня любая фабрика с руками оторвет.

– Ну вот видите, – уже миролюбиво произнесла Ника, – разве водка стоит того, чтобы из-за нее такой мастер пропадал?

– Ох, не стоит, проклятая, она моего мизинца не стоит, – затараторил мужик, брызгая слюной.

– Давайте пишите расписку, – твердо произнесла Ника и брезгливо сморщила носик.

– А без нее никак нельзя? – осторожно поинтересовался алкаш.

– Нет, нельзя, если не хотите писать, тогда собирайтесь, поехали.

– Нет, нет, хочу, конечно, хочу. Мария, давай бумагу и перо, счас я все и напишу, как полагается. Ты, начальница, не сомневайся.

– Ну, вот и хорошо, – облегченно вздохнула Вероника, вытирая вспотевший лоб.

Потом повернулась к Марии и лихо ей подмигнула. Та, в свою очередь, прятала улыбку за ладонью, которой прикрывала рот, и осторожно поглядывала на бывшего муженька, старательно выводившего на бумаге буквы.

Получив расписку, Вероника вышла из комнаты, сворачивая этот, по сути дела, совсем ненужный манускрипт. Она невольно подумала: «Правду говорят, что у алкоголиков деградируют мозги. Ведь все, что я сейчас несла, настолько шито белыми нитками, что даже ребенок не поверил бы. А ведь этот человек действительно решил, что его могут выселить. Что водка делает с людьми, прямо уму непостижимо».

– Спасибо вам, – услышала она приглушенный шепот Марии. – Может, хоть на какое-то время успокоится?

– Будем надеяться, – улыбнулась в ответ Ника.

Она сняла с гвоздика ключи, подошла к двери напротив и осторожно открыла ее. «Господи, пошли мне сегодня удачу», – мысленно попросила Вероника.

Сегодня она подвергла тщательному осмотру место общего пользования, то есть туалет. Сантиметр за сантиметром она простучала каждую плиточку в отдельности, но результат был тот же, что и на кухне.

«Может, я зря решила, что это плитка? Вдруг это что-то другое? Осталась только ванная комната, и если и там ничего, тогда я не знаю, что дальше делать и где искать чертову папку».

Вероника села на кухне у окна и закурила.

«А что, собственно, я прицепилась к этой дурацкой папке? Здесь и без нее дел невпроворот. Нужно, например, съездить к Ниночке-медсестре и попробовать что-то узнать. По словам вездесущей старушки Клавдии Петровны, в тот вечер приходила совсем другая девушка, а на самом деле должна была дежурить Нина. Да и исчезнувшая фотография наводит на кое-какие мысли. Нужно непременно встретиться с этой Натальей. Может быть, я сегодня успею? Ой, е-мое, я же до сих пор не позвонила Виктору, чтобы узнать о тех «Жигулях». Вот сейчас это и сделаю».