История папства - Джон Джулиус Норвич

В этот момент истории папства появляется восхитительно прекрасная, но зловещая женщина — Марозия, римская сенатрисca (senatrix). Она была дочерью римского консула Теофилакта, графа Тускулумского, и его жены Феодоры, которую Лиутпранд, епископ Кремоны, описывает как «бесстыжую потаскуху… которая была единодержавной правительницей Рима и пользовалась властью, подобно мужчине». Две дочери этой малопривлекательной пары, Марозия и другая Феодора, продолжает Лиутпранд, «не только сравнялись с ней, но даже превзошли ее в забавах, любезных Венере». Он мог серьезно ошибаться в отношении младшей из сестер, которую мало знал; но что касается Марозии, то тут он говорил правду. Любовница, мать и бабушка пап — «редкостная генеалогия», язвительно замечает Гиббон, — она родилась приблизительно в 890 году и в возрасте пятнадцати лет стала любовницей Сергия III, кузена ее отца. (Их сыну предстояло впоследствии стать папой Иоанном XI.) В 909 году она вышла замуж за авантюриста по имени Альберих, который сделал себя маркизом Сполето и которому она родила второго сына, Альбериха II. К этому времени Папская курия, долгое время успешно управлявшая Римом, полностью перешла под контроль местной аристократии, наиболее могущественной представительницей которой Марозия являлась; папство оказалось в ее руках[76].

Из пяти пап, правивших после Сергия III до Иоанна XI (911-935), двое были марионетками Марозии; оба они правили менее двух лет. Третий, Иоанн X (914-928), был человеком совсем иного склада — именно он вместе с Теофилактом Тускулумским и Альберихом I нанес решительное поражение сарацинам на реке Гарильяно в июне 915 года. Однако Марозия ненавидела его. Ее ненависть отчасти могла объясняться тем обстоятельством, что он был любовником ее матери — когда его назначили епископом Равенны, Феодора-старшая действительно вызвала его в Рим и сделала его папой, но лучше всего объяснить это ее собственными амбициями. Иоанн был слишком несговорчив, слишком умен; и когда в конце 927 года он, как и его брат Петр, начал демонстрировать оппозиционные настроения, которые начали угрожать власти Марозии, она повела наступление на него. Петра убили в Латеранском дворце прямо на глазах у папы, и вскоре Марозия вместе со своим вторым мужем, Гвидо из Тосканы[77], низложила Иоанна и заключила в замок Святого Ангела, а вскоре он был задушен подушками.

* * *

В своих действиях Марозия исходила не только из желания устранить соперников. Она также хотела очистить папский престол для собственного сына. К несчастью, мальчику было только одиннадцать лет, поэтому в качестве промежуточного варианта она делала понтификами двух своих любовников, прежде чем возвела его весной 931 года в сан папы под именем Иоанна XI. К этому времени она прогнала Гвидо ради куда более выгодного союза — с Гуго Прованским, которого недавно избрали королем Италии, а миропомазание пришлось совершать несчастному Иоанну X. Правда, у Гуго уже была превосходная жена, но она очень вовремя умерла, как раз чтобы позволить состояться браку. Более серьезным препятствием являлось то, что Гвидо приходился сводным братом Гуго, что придавало браку характер инцеста. Гуго просто объявил, что Гвидо и другой его брат, Ламберт Тосканский, — бастарды (можно представить себе, что подумала об этом их мать), и когда Ламберт начал протестовать, его ослепили и бросили в тюрьму, где он вскоре умер. Немногие пары вступали в брак, пролив при этом столько крови. Ничего удивительного, что их брачная церемония проходила не в церкви, а в замке Святого Ангела. С другой стороны, ее проводил сам папа — в первый и в последний раз в истории папа совершал службу во время брака собственной матери. Теперь, когда узел завязался, ничто, казалось, не остановит их, ничто, как они думали, теперь не стоит между ними и императорским троном Запада.

Но Марозия плохо рассчитала. Она забыла о других своих сыновьях. Альберих, единоутробный брат папы, считал, что каждый новый брак все больше подрывает его положение. Он видел, как Гуго поступает с нежеланными родственниками, и он почувствовал недвусмысленное предупреждение, когда во время праздника Святого Ангела новый отчим ударил его по лицу. Единственная надежда состояла в активных действиях, пока еще оставалось время. Римляне не любили Гуго, чьи жестокость и грубость принесли ему дурную славу Да они и вообще всегда были готовы к бунту. В декабре 932 года толпа взяла замок Святого Ангела штурмом. Гуго сумел бежать через окно; Марозия и ее сын-папа оказались в тюремных камерах. О зловещей сенатриссе Рима больше ничего не известно; Иоанна XI, похоже, позднее освободили, хотя держали в Латеранском дворце в условиях, близких к домашнему аресту Согласно епископу Лиутпранду, Альберих обращался с ним как со своим слугой.

Альберих теперь стал бесспорным хозяином Рима, которым он управлял в течение двадцати последующих лет, в целом достаточно разумно и хорошо, успешно сопротивляясь с помощью различных мер (в том числе дипломатический брак с дочерью Гуго) повторявшимся попыткам Гуго вернуться к власти. Он удачно назначил пять пап, трое из которых относились к нему с тем почтением, которого он добивался. Первым исключением стал Стефан VIII (939-942), который после двух лет покорности вступил в конфликт со своим хозяином. Что произошло на самом деле, неясно. Мало сомнений в том, что папа был жестоко изувечен и от этого умер. Последним из пяти стал Оттавиано, незаконнорожденный сын Альбериха, которому не исполнилось и двадцати. Сраженный смертельной лихорадкой летом 954 года, Альберих, которому едва исполнилось сорок лет, приказал принести его к алтарю на могиле святого Петра, где он собрал виднейших римлян у своего смертного одра и велел им поклясться на мощах апостолов, что после смерти нынешнего папы Агапита II (946-955) они верховным понтификом изберут Оттавиано. Это было последнее, что он успел сделать. 31 августа 954 года его не стало.

Римляне согласились, что является показательным примером авторитета Альбериха, даже если и не свидетельствует об их мудрости. Конечно, Оттавиано немедленно унаследовал положение своего отца как светского правителя Рима; после кончины Агапита в декабре 955 года он сменил имя на «Иоанн»[78], и его с соблюдением надлежащей процедуры избрали папой. Трудно было сделать более неудачный выбор. Юный римский первосвященник совершенно не интересовался духовными вопросами; его понтификат стал наивысшей точкой порнократии в истории. Никто по этому поводу не сказал лучше Гиббона: