Фигня - Александр Житинский

По дороге им встретились Вадим и Алексей.

– Вы куда, ребята? – спросил Заблудский.

Ответа не последовало, поэтому соратники поспешили следом.

Перес в это время бешено выдвигал ящики письменного стола, ища револьвер.

– Всех пристрелю, как собак! – рычал он.

Наконец, пистолет был найден, Перес произвел устрашающий выстрел в потолок и бросился в погоню за беглецами.

В зале продолжалось веселье, гремела самба. На танцплощадке три русских атташе избивали Максима, Федор избивал обнаружившего себя неосторожными приставаниями гомика, за компанию дрались еще несколько пуэрториканцев и негров.

Карнавал был в разгаре.

Внезапно из-за кулис эстрады вылетел Иван в порванных трусах и в одном носке. Он почему-то прихрамывал. За ним, размахивая вырванной у мексиканского трио гитарой, мчалась Ольга, следом выскочили мало что понимающие Вадим и Алексей, а последней – Исидора в одном нижнем белье. Они проследовали к выходу, путаясь в дерущихся.

Паля из пистолета, показался Перес.

– Ложись! – заорал он, размахивая револьвером.

Но лег на пол один посол. Остальные продолжали биться, кое-кто танцевал.

Атташе отбросили Максима, который облегченно упал на пол, обеими руками прижимая к голове берет. Расстановка сил была ясна для атташе. Гнались за русскими, значит, нужно было их защищать.

Атташе набросились на Переса. Один тренированным ударом выбил у него из рук револьвер, двое других повалили на пол. На помощь хозяину бросились служащие, человек пять. В центре танцплощадки произошла грандиозная свалка.

А убегавшие выскочили на Елисейские Поля, где их почтительно встретил Бранко. Он протянул Ивану ключи от «тойоты», но подоспевшая Исидора оттолкнула руку старика.

– Вания, я есть ехать с тобой. Мой кар! – Она указала на джип «шевроле», стоявший рядом. – Перес убить меня! Вания!

– На кой она нам! – вскричал Вадим. – Ее только нам не хватало.

– Так ведь убьют женщину, Вадим, – заступился за нее Иван.

– Так ей и надо! – крикнула Ольга, замахиваясь на донью гитарой.

– Ребята, потом разберемся, – миролюбиво проговорил Заблудский, отворяя дверцы джипа. – Кто поведет?

– Я драйвер! – объявила донья, садясь за руль.

Алексей уселся рядом с ней, остальные сзади. Иван принялся неловко натягивать брюки, извиваясь всем телом.

– Оля, ей-Богу… – шептал он. – Ничего не было.

Джип с ревом отвалил от дверей кабаре, оставив на тротуаре брошенную гитару и рядом старика Бранко в полном недоумении. Синицын вертел в руках ключи от «тойоты», раздумывая, что делать с ними дальше, ибо из пяти оставшихся до взрыва минут прошли уже две.

Его раздумья прервал выскочивший из кабаре Перес.

– Где они?! – взревел он.

– Уехали, господин, – Бранко указал на скрывающийся за поворотом джип.

Перес прорычал что-то, выхватил у Бранко ключи, прыгнул в «тойоту» и помчался следом за неверной доньей.

Бранко посмотрел на часы и перекрестился.

Визжали тормоза, машины неслись по улицам ночного Парижа.

Донья вела машину на дьявольской скорости, с ненавистью взглядывая в зеркало заднего вида, где уже виднелись огни преследующей их «тойоты».

– Он думать, я есть его вещь! Кабаре мой имени! Публикум смотреть меня! – не переставая восклицала она. – Христос посылать мне Ванию!

– Христос и министерство внутренних дел, – уточнил Вадим.

– О, как он надоедлив для мой! – вскричала донья. – Вы должен знать. Он не есть испанец, нет. Он есть еврей Одессы. О-о, чтоб тебя разорвать! – воздела она глаза к небу.

Сзади прогремел взрыв. «тойота» разлетелась на куски, вечернюю улицу заволокло дымом.

– Мадам, его разорвало, – сообщил Вадим.

– Мой Бог! Я не думать, что это есть так буквально, – сказала донья.

Уже когда подъезжали к отелю «Коммодор», Ивана как громом поразила догадка.

– А ведь этот взрыв для нас предназначался, Вадим. Мы ведь должны были на «тойоте» уехать.

– В самом деле… Мне в голову не пришло, – признался Вадим.

– Бранко. Его почерк, – приподнял голову дремавший Заблудский.

Донья затормозила на бульваре Оссман. Была глубокая ночь. Лишь одно окно светилось в отеле. Это было окно номера, который занимали агенты Интерпола.

Вадим первым обратил на это внимание.

– Стоп! Туда нельзя. Там засада.

– Люди Переса, – кивнула донья. – Надо звонить полис.

Примчавшийся через три минуты на желтом джипе полицейский патруль обнаружил под окнами отеля группу из трех мужчин и двух женщин, одна из которых была в кружевных трусах и лифчике. Правда, на ее плечи был наброшен пиджак. Это был пиджак Алексея производства швейного объединения «Пролетарский труд».

Смотрелся он на донье великолепно.

Пятеро полицейских, сопровождаемые потерпевшими, ворвались на второй этаж и вышибли дверь ногой.

В номере на кресле, вытянув длинные ноги, дремал рослый детина с трехдневной щетиной на подбородке, иссеченном шрамами. Услышав шум, он открыл глаза.

– Что случилось? – недовольно спросил он по-английски.

Однако полицейские вместо того, чтобы скрутить злоумышленника, почтительно вытянулись и взяли под козырек.

– Прошу прощения, капитан. Мы не знали… – подобострастно проговорил полицейский офицер. – Сорри. Экскьюз ми.

Обернувшись к Вадиму, полицейский прошипел тихо:

– Это капитан Маккензи из Интерпола! Предупреждать надо!

После чего полицейские хотели быстро ретироваться, но Маккензи остановил их жестом.

– Стойте, парни. Сдается мне, что вам придется прихватить с собою эту дамочку. – Он указал на донью. – Только я сначала перекинусь с нею парой фраз.

Капитан встал, оказавшись ростом за шесть футов и косой сажени в плечах. В сантиметрах тоже довольно много. Он не спеша закурил, явно подражая Шварценеггеру в каком-то кинофильме (потом оказалось, что это Шварценеггер подражал ему, ибо Маккензи был консультантом на том фильме), и подошел к русским.

– Капитан Джеральд Маккензи. – Он протянул руку Вадиму, потом Ивану и Алексею. – Мне поручено руководить вашей стажировкой.

Он сделал паузу, видимо, вспоминая что-то, потом добавил по-русски с акцентом:

– Ебена мать.

Французские полицейские расплылись в улыбке. Им явно нравилась эта холодная бесстрастная манера супермена.