Призраки страсти - Антон Леонтьев

Ирина продолжала что-то говорить, объяснять. Наташа не слушала ее. Ее взгляд скользил по серым стенам. Или стены не серые, а зеленые? Или черные? Вдруг они покрылись мелкой рябью, как поверхность пруда осенью. А затем прямо напротив того места, где стояли женщины, образовался черный контур двери. Наталья осторожно обернулась.

Нет, она не спала! Если раньше это видение приходило к ней только ночью, в виде кошмара, то теперь терзало и днем, в состоянии бодрствования. Странно – или наоборот, закономерно? – что никто не видел черного контура. Впрочем, тот уже превратился в дверь, самую настоящую дверь, абсолютно черную, с матовой поверхностью и со сверкающей, словно алмазной, круглой ручкой.

Мимо сновали люди, проходили врачи, провезли пациента на каталке. Никто не видел двери, хотя она была всего в паре метров! Наталья взглянула на Ирину – и поняла, что не слышит ее слов. И вообще ничего не слышит. Тишина, стояла немыслимая тишина. Даже биения собственного сердца она тоже не слышала.

Наталья сделала шаг. Потом еще один. И еще. Оказалась около двери. Осталось только одно – прикоснуться к ручке и зайти туда! Сделать то, чего ей никогда не удавалось в ее снах.

Из-под двери прорывались лучи яркого света. Да, ее Стасик был там. Или нет? Или Стасик, но не ее? Уже не ее? А тот Стасик, которого она видела во сне, – с красными светящимися глазами и раздвоенным языком? Или не было там вообще никого, в том числе и Стасика, и дверь вела вовсе не в иной мир, а в логово Хранителя Коридора, который и пожирал всех, кто попадал к нему?

Наталья ощутила небывалый, животный страх, но все равно протянула ладонь к сверкающей ручке. Она должна узнать! Потому что, не узнав, не будет в состоянии жить. Надо открыть дверь и войти в этот свет. И, если повезет, она найдет там Стасика, ее Стасика…

Ее пальцы коснулись ручки – сейчас почему-то не раскаленной, а прохладной. Еще один шаг, еще одно движение, еще одно мгновение, и…

– Наташа, что с тобой? Ты меня слышишь? Пожалуйста, не молчи! – донесся до женщины голос Ирины. Она ощутила прикосновение к своей руке – сестра мужа сжала ее ладонь.

Наваждение сгинуло. ДВЕРЬ пропала. Наталья увидела, что находится около стены – гладкой стены, в которой, естественно, не было никаких просветов. И все же, не удержавшись, Наталья прикоснулась к ней. В надежде, что вот-вот возникнет ДВЕРЬ. Что она сможет взяться за ручку и открыть ее.

Однако ничего не произошло. Стена оставалась стеной. Наталья обернулась и заметила заплаканное лицо Ирины. Та в недоумении наблюдала за действиями снохи. Со стороны это наверняка выглядело более чем странно – словно в трансе, женщина подходит к стене и начинает трогать ее, как будто что-то ища.

– Со мной все в порядке, – ответила Наталья тихо, понимая, что произносит полнейшую чушь. Нет, с ней все в полном непорядке. Стасик умер, а она продолжала жить. И почему, почему так случилось? Она бы все отдала за то, чтобы поменяться с сыночком местами, чтобы самой перешагнуть порог бытия, чтобы все изменилось. Но это были всего лишь несбыточные мечты…

– Не говори так! – заявила Ирина, вытирая глаза салфеткой, которую вытащила из сумочки. – С тобой не может быть все в порядке! И не надо пытаться изображать из себя сильную женщину, Наташа!

Наталья снова взглянула на стену, надеясь, что там снова возникнут контуры ДВЕРИ. Отчего зависят ее видения? Имеется ли у них определенный цикл? Может ли она вызвать видение сама? Как бы ей хотелось знать все это!

– Ты хочешь его увидеть? – Вопрос Ирины окончательно вернул Наташу в реальность. Сначала она пыталась сообразить, кого та имеет в виду, а потом поняла: конечно же, Стасика. Золовка вела речь о Стасике. О Стасике, который был мертв!

– Да! – произнесла Наталья, поворачиваясь к стене спиной. Дверь, как поняла она, больше не возникнет. И ей нечего надеяться на чудо. Потому что чудес не бывает. В особенности если место твоего обитания – кошмар.

– Тогда пойдем со мной, – кивнула Ирина. – Какой ужас, Наташа! Я и представить себе не могу, что ты чувствуешь сейчас. Стасик умер вчера вечером…

Потом последовала встреча с одним из врачей. Долгие, нудные, стандартные фразы о том, как велика ее потеря… Медицинские термины и описание того, что случилось в операционной… Соболезнования и увещевания…

Наталья видела, что Ирина поражена ее выдержкой. На лице Натальи не дрогнул ни мускул, по ее щекам не скатилось ни слезинки. Наверное, все думали, что она находится в состоянии ступора. Или что она абсолютно бесчувственная особа, которая не принимает близко к сердцу даже гибель единственного сына.

Однако в душе у Натальи бушевал подлинный пожар. Больше всего она боялась, что окажется сейчас перед столом, на котором лежит ее Стасик, и… Что произойдет дальше, она и представить себе не могла. Хотя знала – это будет уже окончательно. Это будет бесповоротно. Это будет смертный приговор – ей самой!

К врачу присоединился его коллега, оказавшийся заведующим отделением. И снова последовали стандартные фразы, паузы, вздохи, взгляды. Наташе хотелось одного – чтобы все как можно быстрее закончилось, чтобы ее оставили в покое.

Наконец они оказались в морге. Наталья плохо помнила, как они туда попали: в памяти отложились только длинные, извилистые коридоры. Или коридоры, по которым они шли, коридоры, походившие на лабиринт, которые никак не желали закончиться, коридоры, которые были плодом ее воображения? Потому что она надеялась, желала, буквально требовала всем своим существом того, чтобы в конце коридоров оказалась ДВЕРЬ.

И дверь там оказалась. Но – самая обыкновенная, та, что вела в морг. А ей требовалась дверь из ее ночного кошмара, дверь, постоянно меняющая форму, дверь, из-под которой наружу рвется яркий свет. Та, за которой, в чем Наталья теперь была уверена совершенно точно, находился Стасик.

Она подошла к длинному столу, покрытому клеенкой. Тучный бородатый субъект в грязноватом балахоне, прозектор, спешно дожевывал что-то, смахивая крошки с жирных алых губ. На стоявшем в углу письменном столе Наталья заметила пакет кефира и кулек с недоеденным беляшом. Там же лежал спешно прикрытый мужчиной журнал с гологрудыми девицами.

Басок патологоанатома влился с сонм голосов, окружавших Наталью. Врач принялся что-то бубнить, то ли выражая свое сочувствие, то ли объясняя. Наконец он приподнял клеенку – и Наталья увидела лицо своего мальчика.

Да, это был ее сын, никакой ошибки не произошло. Стасик походил на ангелочка – светлые волосы, очень бледная матовая кожа, губы, сложенные в легкую полуулыбку. Наталья осторожно прикоснулась к его лбу.

Кожа была ледяная. Конечно, ведь Стасик мертв. Хотя создавалось впечатление, что он спит. Наталья, словно зачарованная, долго стояла и смотрела на сына. Тут ее внимание привлекло что-то темное на его шее, торчащее из-под клеенки. Она протянула руку к клеенке, но патологоанатом отстранил ее ладонь, снова что-то бубня. Наталья не понимала ни слова.