Взводный - Александр Айзенберг

одно скакнул, но ему не жалко, действительно заслужил, да и дальше наверное так же быстро будет продвигаться по карьере, но это так, а пока старшина принялся докладывать.

Эти четыре грузовика разумеется отпустили, пускай поскорей уезжают, а сами двинулись вперёд, но осторожно, в любой момент можно было столкнуться с немцами. Впрочем далеко они не уехали, вскоре показалось удобное место для засады и передовой дозор встал, укрывшись в густых кустах. Долго ждать не пришлось, вскоре вдали сначала показался столб пыли, а потом и шум моторов, и наконец показались и немцы, три бронетранспортёра. Сначала старшина хотел их подпустить вплотную и затем расстрелять в упор, на такой дистанции броня не держала винтовочные и пулемётные пули, но затем резко изменил своё решение. В этом месте у дороги росли густые кусты, вот старшина и послал туда бойцов. Недостатка в гранатах не было, а потому, когда к кустам приблизились немецкие бронетранспортёры, то из кустов в их кузова полетели гранаты РГД-33 без осколочных рубашек. В каждый бронетранспортёр по две гранаты, и рванули они почти одновременно, после чего бронетранспортёры ещё немного проехав, встали. Хотя гранаты почти ни кого не убили, но вот ранили и оглушили всех, а старшине только это и нужно было. Дальше в каждый бронетранспортёр запрыгнуло по паре бойцов с ППД, которые и открыли из них огонь, стреляя по всем немцам и не делая различие, живой он или ещё мёртвый. Только в первом бронетранспортёре сидел немецкий офицер, его оглушённого взрывом гранат не стали добивать, а взяли в плен, язык не помешает. Все бойцы старшины так или иначе умели водить транспорт, вот они и убрали бронетранспортёры с дороги, причём один из них, первый, где и был лейтенант, оказался с рацией, которую взрывы гранат к счастью не повредили. Отогнав трофейную технику в сторону, старшина позвал бойца Виттенберга, он так и остался с разведчиками и пока они не могли сказать худого слова в его адрес. Вот он и стал допрашивать пленного немца, которого быстро привели в сознание пощёчинами и водой. Немецкий лейтенант поначалу попробовал запираться, но сначала несколько звонких оплеух, а потом отрезанный ножом мизинец быстро его разговорили. За это время старшина уже хорошо насмотрелся и на немецкие зверства, и на то, как лейтенант колол пленных немцев, если те артачились и не хотели говорить, так что он не испытывал ни малейших угрызений совести. Тщательно допросив немца, старшина снова связался с командиром, пересказав ему всё, что они узнали от пленного. Не получив уточняющих вопросов, и поняв, что пленный больше не нужен, старшина ткнул его ножом в бок, прямо в почку, так что немецкий лейтенант умер мгновенно.

— Слушай сюда, дочка. — Говорил старшина молоденькой фельдшерице. — Сейчас едите дальше по этой дороге и ни куда не сворачиваете. Там дальше наши, вы не пугайтесь, если немецкие бронетранспортёры увидите, это трофейные. Дорога пока свободная, немцев нет, но и вы не зевайте, езжайте.

Синицына села в свой грузовик, водитель завёл мотор, и машина тронулась, быстро удаляясь по дороге. В этот раз водители, хоть и ехали относительно быстро, но и не гнали, так что раненые в кузовах машин не особо ругались. Примерно через полчаса Синицына увидела своих, видимо это и был тот отряд, о котором говорил ей старшина. По обе стороны от дороги лихорадочно окапывались бойцы, чуть позади них рыли капониры для противотанковых орудий, а вот машин или бронетранспортёров она не увидела. Их маленькую колону пропустили не останавливая, и они двинулись дальше, пока не достигли небольшой железнодорожной станции, где оказался медицинский сборный пункт. Синицына лишь облегчённо выдохнула, когда сдала раненых, вот только что ей делать дальше, она не знала. Возвращаться назад не имело ни какого смысла, её медсанбат уничтожен, оставалось только остаться здесь. После того, как она обрисовала свою ситуацию военврачу второго ранга, что тут командовал, её вместе с водителями и грузовиками оставили тут, так как автобат, откуда были машины и водители, тоже наверняка уничтожен противником.

Когда на связь вышел головной дозор, я внимательно выслушал доклад старшины, который им командовал. Вот поэтому я и еду в командирском бронетранспортёре с рациями, а не в своей вездеходной эмке. Больше всего меня обрадовал пленный, причём не простой солдат или унтер-офицер, а цельный лейтенант. Конечно и он знает не много, но его сведений хватило более чем. На нас двигался моторизованный полк вермахта, подразделение лейтенанта было немецкой разведкой. Уничтожение нашего медсанбата было инициативой лейтенанта, но и командир полка, полковник Михаель Детлефсен, приказал уничтожать как можно больше русских не глядя, военные это или гражданские, здоровые или раненые. Когда я это услышал, то для себя всё решил, по крайней мере этот полковник в плен не попадёт, за такое только повешенье, как за военное преступление. Узнав у лейтенанта силы и направление движения, принимаю решение о занятии тут обороны. Место удобное, достаточно широкое поле между двумя лесными массивами. Конечно можно пройти и через лес, только это задержка по времени, так что немцы будут пытаться пройти здесь, по дороге, сбив нас с неё. До боестолкновения примерно час, может два, это если повезёт. У каждого бойца по лопатке, так что они рьяно принимаются копать стрелковые ячейки, на полноценные окопы просто нет времени. Свой второй батальон, который меньше по составу, так как я ещё не успел его полностью сформировать, вместе с бронеротой, в которой все мои бронеавтомобили вместе с трофейными танками, отправляю вперёд. Лес достаточно большой, вот они и прячутся в паре километров отсюда, их задача будет ударить немцам в тыл по моей команде. Метрах в двухстах позади бойцов, противотанкисты также вовсю орудуют лопатами, роя артиллерийские капониры для своих орудий. Грузовики развезя их по позициям, уехали, перед этим также и разгрузив боеприпасы для орудий. Сверху над капонирами натягивают масксети и так по возможности маскируют орудия. Более мощные УСВ разворачиваем в километре за позициями, они и от туда в состоянии уничтожить любой немецкий танк на этот момент. Их также ставят в капонирах и маскируют, ну и миномёты. Связисты носятся пчёлками, соединяя между собой все подразделения, сейчас связь это всё, только грамотное и своевременное управление боем способно принести нам победу. Все грузовики и бронетранспортёры укрыты в лесу, но готовы мгновенно выдвинуться, как только в этом возникнет необходимость. Мы успели, сообщение от головного дозора о появлении противника приходит тогда, когда мы успеваем всё отрыть и замаскировать. Хорошо, что авиации не было, так что мой сюрприз для немцев пока полная неожиданность.

Проходит минут двадцать и впереди показались первые немцы, это разведдозор. Шесть мотоциклов с колясками, двухосный бронеавтомобиль с автоматической пушкой и танк двойка, пылят по дороге в нашу сторону. На глазах мотоциклистов очки консервы, на самих плащи и всё серое от пыли. Подпустив их вплотную, работает станковый Максим, срезая одной длинной очередью всех мотоциклистов. Следом хлопают два трофейных противотанковых ружья, достались мне в качестве трофеев, а я, пока у нас не наладили выпуск наших противотанковых ружей, вооружил ими своих бойцов. Бронебойные пули с лёгкостью пробивает броню и бронетранспортёра и танка двойки. Оба останавливаются, в бронетранспортёре пуля убила водителя, а двойка останавливается и так, и из неё поспешно вылезают танкисты, при этом отчаянно кашляя и заливаясь слезами. Как говорится — за что боролись, на то и напоролись, слезогонка это вам не шутка.

Немецкое противотанковое ружьё PzB 39 калибра 7,9 миллиметра стало поступать в войска с 1939 года, всего к 1 июня 1941 года в войсках было 25298 противотанковых ружей. В бронебойном патроне, на кончике пули находилось немного отравляющего вещества слезоточивого действия, это был основной патрон, хотя были и другие патроны, в том числе и учебные.

Танкисты не успевают сделать и пары шагов, как падают скошенные огнём моих бойцов. Всё это происходит на глазах противника, основная колонна двигается метрах в шестистах позади. Сначала немцы открывают ответный огонь, а затем прямо на глазах их колонна из походного строя перестраивается в боевой. По всему полю расползаются танки, это чешские Шкоды, LT vz.38 еще тот уродец на мой взгляд и броня на заклёпках. Но танк есть танк, даже