Николай Грозный. Блеск и величие дворянской России - Валерий Шамбаров

Она добилась от Новгородской консистории, чтобы Веру Молчальницу поместили в Сырков монастырь на содержании графини. Монахини сперва приняли ее враждебно, игуменья поехала в Петербург к митрополиту Серафиму, чтобы Веру выселили. Но услышала от него: «Ах ты, дура баба! Да нас скорее с тобой выгонят, чем ее, и вспоминать об этом не смей!» [39]. Подвижница жила в келье-избушке, выходила только в храм, а на Пасху – на монастырскую стену. У нее проявился дар прозорливости, к ней потянулись посетители. Она никому не отказывала, отвечала записками. А в собственных выписках из Священного Писания часто рисовала монограммы с буквами А, П, Е. Александр Павлович и Елизавета. Есть упоминания, что в 1848 г. ее посетил царь, несколько часов беседовал за закрытыми дверями. Ее ответы опять были письменными. При расставании Николай поцеловал ей руку, а ответы сжег в пламени лампады [40].

И еще примечательные факты. В помяннике Орловой-Чесменской имена Александра I и его супруги отсутствуют. Лейб-медик Тарасов, один из посвященных в тайну, не ходил на ежегодные панихиды по Александру Павловичу до 1864 г., когда в Сибири преставился старец Федор Кузьмич. С этого времени стал появляться на панихидах. Тождество Александра со старцем, и Елизаветы Алексеевны с Верой Молчальницей в наши дни подтверждал известный подвижник и провидец, святой Старец Николай (Гурьянов). Но мы отвлеклись от линии нашего повествования.

Траурные церемонии шли своим чередом, а следствие над декабристами продолжалось. Либеральная и советская история изображала их мучениками, спекулировала мифами о царской жестокости. Действительность была иной. Даже к страшным преступникам, готовившим гибель и империи, и династии, Николай I отнесся с поразительным человеколюбием. Содержание Каховского (напомню, вдребезги промотавшегося) государь взял на себя, велел его «содержать лучше обыкновенного, давать ему чай и прочее, что пожелает». Раненого Муравьева-Апостола приказал «снабдить всем нужным», лекарю осматривать его ежедневно и делать перевязку. Всем арестованным царь распорядился давать улучшенное питание, табак, книги религиозно-нравственного содержания. Им разрешалась переписка с родными, свидания.

Николай затребовал справки о материальном положении узников и их близких. Тем, кто жил бедно, назначит солидные пособия! Отец братьев Борисовых жил на пенсию в 200 руб., помогали сыновья. Ему увеличили пенсию вдвое. Жене подполковника Берстеля дали пенсию в 500 руб., шестерых его детей приняли в казенные учебные заведения. Такие же пенсии определили матерям Щепина-Ростовского, Дивова, Корниловича, Палицына, женам Тизенгаузена и Янтальцева. На мели очутилась семья одного из главных преступников, Рылеева. И ведь, скорее всего, он протратился на подготовку мятежа! Его жене Николай передал вместе с письмом мужа 2000 руб. На именины дочери Рылеева царица послала тысячу. И пенсию назначили, 3000 руб. в год. Ошеломленный Рылеев наказывал жене молиться за государя, сам писал ему: «Святым даром Спасителя мира я примирился с Творцом моим. Чем же возблагодарю я Его за это благодеяние, как не отречением от моих заблуждений и политических правил. Так, Государь, отрекаюсь от них чистосердечно и торжественно» [41].

Однако царь предпринимал и меры для оздоровления страны. 21 апреля 1826 г. подписал рескрипт министру внутренних дел Ланскому о тайных обществах. Указал, что при их запрете в 1822 г. многие утаили свое членство в них. От всех дворян и чиновников, как служащих, так и отставных, требовалось взять повторную подписку о неучастии в таких структурах. Не только официально, но и фактически, через встречи, знакомства. Те, кто состоял раньше, должны были сообщить название и цели организации. Чистосердечное изложение таких сведений освобождало от ответственности, но их сокрытие приравнивалось к государственному преступлению.

А личное милосердие государя не отрицало правосудия. 30 мая 1826 г. Особая Следственная комиссия представила итоговое Донесение по результатам расследования. Через два дня Николай учредил Верховный Уголовный суд над мятежниками. Составил его из представителей высших органов империи: Государственного совета, Сената и Синода – специально ввел и вельмож, подозреваемых в соучастии: Мордвинова и Сперанского. Еще через неделю был издан новый Цензурный устав, очень строгий, закрутивший гайки разгулявшегося вольнодумства.

Революционный заговор выявил и слабость политического сыска в России. Этими вопросами должна была заниматься Особая канцелярия при Министерстве внутренних дел. Но ее полномочия были совершенно неопределенными, подчинение запутанным. 25 июня Николай I учредил новую должность шефа жандармов. Ему были подчинены Жандармский полк, существовавший в войсках, и жандармские команды, разбросанные по стране – до сих пор они числились в составе Корпуса внутренней стражи. Шефом жандармов стал генерал-адъютант Александр Христофорович Бенкендорф. Герой наполеоновских войн, он прекрасно проявил себя 14 декабря, стал одним из доверенных Николая.

А Собственная Его Императорского Величества канцелярия до сих пор была просто секретариатом, занималась перепиской. Николай решил превратить ее в свою реальную опору. Одной из главных причин непорядков в стране он видел несовершенное и запутанное законодательство. Последний общий свод законов, Соборное Уложение, был принят в 1649 г. Потом наслаивались указы и законы различных царей, многие из них устарели, противоречили друг другу. Для кодификации права Николай создал II Отделение Собственной Его Величества канцелярии, возглавил его ректор Петербургского университета М. А. Балугьянский – когда-то он преподавал царю юриспруденцию.

А в июле государь упразднил Особую канцелярию Министерства внутренних дел, преобразовал ее в III Отделение Собственной Его Величества канцелярии. Начальником поставил Бенкендорфа – под его руководством объединились политическая полиция и жандармерия. В штат III Отделения сперва входило всего 16 офицеров и чиновников, а задачи перед ним ставились очень широкие. Политический сыск, полицейская статистика, секты и раскольничество, дела фальшивомонетчиков, цензура, надзор за теми или иными лицами, ссылки и места заключения государственных преступников, контроль над иностранцами (в том числе контрразведка).

III Отделение должно было также бороться со злоупотреблениями должностных лиц, расследовать факты жестокого обращения помещиков с крестьянами, надзирать за нравственностью молодежи, даже узнавать о бедных чиновниках, нуждающихся в помощи. Но и полномочия сотрудники Бенкендорфа получили очень большие. Любые начальники и ведомства должны были немедленно выполнять их требования. Хотя действовать им предписывалось мягко и осторожно. Выявляя нарушения законов, они должны были начинать с профилактики, увещеваний «заблудших» – и уж если не поможет, обращаться к строгости.

Царь и в отношении декабристов старался проявлять милосердие – до того предела, насколько это возможно. Все нижние чины, вовлеченные ложью в столичный мятеж, были помилованы. Но позор им предстояло все же искупить. Из них сформировали Сводный Гвардейский полк, послали воевать на Кавказ. В Черниговском полку вина солдат была более серьезной – крутые грабежи и погромы. 805 человек (за исключением раненых) прогнали сквозь строй. Потом тоже отправили на Кавказ. А роту, отставшую от взбунтовавшегося полка, наградили. Перевели в Петербург, зачислили в Лейб-гвардии Московский полк.