Прогулка по лезвию - Марина Серова

Наконец приехали врачи. Мы быстренько положили ее на носилки и отправили в больницу. Естественно, я поехала с Леоновой, а вот Савелий Павлович в который раз сделал мне ручкой, мотивируя это тем, что мне его помощь здесь больше не нужна.

— Я поеду к себе, — устало ответил он в тот момент, когда носилки затаскивали в микроавтобус.

"А я должна переться в больницу. Очень мило. Впрочем, это же мое дело. А Савелий, он поедет отдыхать. М-да…»

Провозись с дверью Савелий Павлович еще две минуты, и все было бы кончено. Мы просто бы не успели вытащить ее из ванны и перетянуть порезы. Врач спросил меня:

— Вы родственница? — Нет.

— А какая у вас группа крови? Я сообщила ему.

— Знаете, ей бы не помешало несколько сотен кубиков. Я поняла его.

— Хорошо, я согласна.

— После этой процедуры у вас будет кружиться голова, может быть, даже упадете в обморок. Хотя нет, я не думаю, — он посмотрел мне в глаза, — вы женщина сильная, но без вас нам не обойтись. Плазму привезут только через полчаса, поэтому извольте.

Куда было деваться? К тому же мне просто необходимо было, чтобы Ксения осталась в живых.

После переливания крови нас положили в одну палату. И ей, и мне теперь следовало много спать и хорошо питаться. Я не знаю, сколько я спала, но когда я проснулась, почувствовала, как онемело мое тело.

Кое-как подняв тяжеленную голову с подушки, посмотрела на свою соседку. Та лежала пластом с закрытыми глазами и, видимо, находилась в таком состоянии не первый час. Не найдя возле кровати своих личных вещей, я завернулась в простыню и вышла в коридор. Медсестра, увидев меня в таком виде, попросила вернуться в палату.

— Где мои вещи? — спросила я.

— Вещи вам выдадут внизу.

— Мне что, в таком виде спуститься? — спросила я.

— Нет, посидите вместе с пострадавшей. Я вернулась в палату. Кто из нас в большей степени пострадал, оставалось большим вопросом.

— Как она? — спросила я у медсестры, застегивая блузку.

— Ничего, спит, — ответила худенькая маленькая женщина лет пятидесяти в мятой и не слишком белой шапочке на голове. — Пока просыпалась лишь один раз. Хватило ее на две минуты разговора, потом снова уснула.

— Я буду ждать, когда она вновь проснется. Медсестра отрицательно покачала головой.

— Так как вы оделись, то я не могу разрешить, чтобы вы были в палате. Вам придется ждать или в коридоре, или же спуститься вниз в вестибюль.

Это реанимационное отделение, и здесь свои правила, так что попрошу вас выйти. Одевшись, я оглянулась на Ксению.

— Как по-вашему, сколько она проспит?

— Этого я вам не могу сказать.

Услышав ответ и уяснив для себя, что состояние женщины все еще весьма зыбкое и нестабильное, я вышла в коридор. Сделав несколько шагов, покачнулась и, взмахнув рукой, успела опереться о стену, иначе бы рухнула.

Кровушки из меня доктора выкачали изрядно. Сейчас мне хотелось пить и есть. Недаром я спрашивала о том, сколько еще проспит больная. Решившись отлучиться из больницы на несколько минут, я дошла до ближайшего ларька, накупила себе шоколада и яблочного сока, после чего вернулась обратно.

Не поленилась, поднялась наверх, проверила, жива ли Леонова, затем уселась в коридоре, недалеко от палаты, и принялась поглощать сладости, так как организм требовал питательных веществ, чтобы восполнить кровопотерю.

Примерно через час в палату вошла знакомая мне медсестра и оставалась там подозрительно долго. Я не выдержала и заглянула вслед за ней. В руках медсестры было полное судно, а проснувшаяся Ксения смущенно улыбалась.

— Мне очень надо поговорить, — извинилась я за вторжение.

— Выйдите, выйдите отсюда, — рявкнула медсестра.

— Хорошо, хорошо, — я отступила, но после того, как она вышла из палаты, я вторглась в комнату, где лежала Леонова.

— Привет, как дела?

Ксения смотрела на меня непонимающим взглядом.

— Как вы здесь оказались?

— А вы не хотите спросить у меня, как вы здесь оказались?

Сообразив, что я у нее спрашиваю, она, наконец, утвердительно кивнула и спросила:

— Почему мои руки перебинтованы и что я вообще делаю в этой палате? Судя по приборам, которые здесь стоят, это реанимация. Что случилось?

— А вы не помните, как вы вскрывали себе вены?

— Я? — она была еще слаба для того, чтобы ретиво проявлять эмоции, и поэтому могла лишь интонацией выразить свое удивление. В противном случае наверняка вскочила бы со своего места и принялась бы интенсивно жестикулировать.

— Вы, вы, — подтвердила я. — Ведь именно вас мне пришлось вытаскивать из ванны, в которой вода уже была красная. Что произошло у вас в квартире?

Она схватилась за голову и нахмурила брови.

— Не могу вспомнить. Кажется, я уснула.

— Вот как, интересно. И вы уснули до того, как легли в ванну и вскрыли себе вены?

— Ну это абсолютно точно, ничего такого не было.

По тому, как в ее глазах мелькнула искорка, я догадалась, что Леонова вспомнила происшедшее.

— У вас был кто-нибудь в гостях? Ксения молчала.

— Что вы раздумываете? — не выдержала я. — Думаете, они остановятся на этом? Между прочим, я отдала свою собственную кровь, чтобы вас спасти.

Выражение лица Леоновой переменилось. Теперь она смотрела на меня с благодарностью.

— Это правда?

Мне пришлось продемонстрировать след от иглы, которую втыкали мне в вену.

— Я лежала на соседней койке и встала всего несколько часов назад. До этого мы были здесь с вами вдвоем.

— Я с ума сойду, — вяло произнесла она. — Вначале они убрали моего мужа, потом родного брата. Теперь добрались до меня.

— Кто? Кто они?

— Мой муж стал завмагом только благодаря тому, что женился на мне. Игорь был оборотистым человеком и в начале девяностых смог твердо встать на ноги. Именно его деньги позволяли нам хорошо жить. Без Игоря Борис так бы, наверное, и продолжал работать в «оборонке».

Игорь связался с поставщиками нелегальной водки, и это давало хорошую прибыль. Затем появились еще какие-то типы и стали навязывать ему сотрудничество, но он предпочел отказаться, сказав, что не будет кидать своих проверенных партнеров. Тогда они решили надавить на него и сделали это, похитив моего мужа — директора одного из магазинов. Так они убивали сразу двух зайцев. И я не могла не сказать о происшествии Игорю. Он был так уверен в том, что ничего не произойдет, что в это поверила и я. То, что вы ездили со мной, конечно, придавало мне уверенности и сил, но, по большому счету, от ваших действий в этой игре мало что зависело. Вы, если трезво смотрите на вещи, должны признать это.