Дракон Его Величества - Наоми Новик

Мальчики вытаращили глаза, и кто-то сказал:

— Никогда не слыхал, чтобы драконов мыли.

— Взять, к примеру, регала, — подхватил светлоголовый, — на это же целая вечность уйдет. Они всегда сами вылизывают себе морды и лапы, как кошки.

— Я не хочу вылизываться. Мне нравится, когда меня моют, хотя эта работа и не из легких, — заволновался Отчаянный.

— Работы тут действительно много, — спокойно сказал ему Лоуренс, — и других дел у нас тоже достаточно, поэтому полетим на озеро прямо сейчас. Я только раздобуду какой-нибудь ветоши.

— Я вам сейчас принесу! — вызвался светлоголовый, и минут через пять около полудюжины мальчишек высыпало на утес с охапками белого тряпья, происхождение которого вызвало у Лоуренса сильные подозрения. Тем не менее он учтиво поблагодарил их, взял тряпки и опять сел верхом, постаравшись запомнить мальчика со светлыми волосами. Лоуренс любил, когда молодежь проявляла инициативу.

— Завтра мы можем принести свои портупеи, полететь с вами и помочь, — предложил инициатор с полнейшей невинностью.

Лоуренс подумал, не пора ли дать ему укорот, но не захотел охлаждать энтузиазм, который в глубине души одобрял, и ответил:

— Посмотрим.

Кадеты стояли на утесе, подняв мордашки к небу, пока Отчаянный не скрылся из виду. На озере Лоуренс пустил дракона поплавать, а потом вытер его особенно тщательно. Он, привыкший к уходу за лошадьми и ежедневному мытью палубы, не понимал авиаторов, так плохо смотревших за своими питомцами. Надраивая черные бока, Лоуренс вдруг обратил внимание на сбрую.

— Скажи-ка, Отчаянный, не трет ли она тебе?

— Теперь уж не очень. — Дракон повернул голову посмотреть. — Шкура у меня стала гораздо крепче, а если где натирает, я просто сдвигаю лямки.

— Мне ужасно стыдно, голубчик. Я не должен был оставлять тебя в ней. Отныне ты будешь надевать сбрую только на время полета.

— Разве мне не обязательно носить ее, как тебе твой мундир? Не хочется, чтобы меня сочли дикарем.

— Я достану тебе длинную цепь на шею — этого хватит. — Лоуренс вспомнил золотой ошейник Селеритаса. — Не хочу, чтобы ты страдал из-за обычая, который, как мне кажется, выдумали ленивые люди. Я выскажу это первому же адмиралу, с которым увижусь, и в куда более сильных выражениях.

Верный своему слову, он снял с Отчаянного сбрую, как только они приземлились во дворе. Отчаянный немного нервничал перед другими драконами, которые смотрели на него, еще мокрого после купания, во все глаза. Но это был не шок, а обыкновенное любопытство. Когда Лоуренс намотал ему на коготь, будто перстень, их золотую цепь, Отчаянный совсем успокоился и вольготно развалился на теплых плитах.

— Теперь я понял, как приятно ходить без сбруи, — конфиденциально сообщил он и почесал мозоль, натертую одной из пряжек.

Лоуренс, протерев снятую сбрую, покаянно осмотрел поврежденные чешуйки.

— Прости меня, пожалуйста. Я поищу какую-нибудь примочку.

— Хочу, чтобы мою тоже сняли, — прочирикал вдруг один из винчестеров и съехал со спины Максимуса. — Расстегни, пожалуйста!

Лоуренс не знал, прилично ли будет рассупонивать чужого дракона.

— Думаю, что это должен сделать твой опекун. Если сбрую сниму я, он может обидеться.

— Он уже три дня не приходит. — Винчестер грустно повесил свою совсем небольшую голову — шириной он был всего лишь с пару ломовых лошадей, и Лоуренс свободно доставал макушкой ему до плеча. Присмотревшись, Лоуренс разглядел у него на шкуре потеки засохшей крови, и сбруя тоже была не особенно чистая, в пятнах и сгустках.

— Раз так, надо за тобой поухаживать. — Лоуренс взял еще не просохшие тряпки и стал обтирать маленького дракона.

— Большое тебе спасибо. Меня зовут Левитас, — застенчиво назвался винчестер.

— Я Лоуренс, а это Отчаянный.

— Лоуренс — мой капитан, — заявил Отчаянный с легким вызовом, подчеркнув местоимение «мой».

Удивленный Лоуренс прервал свое занятие и похлопал его по боку. Тот притих, но сузил зрачки и пристально следил, как Лоуренс моет другого дракона.

— Хочешь, я узнаю, что случилось с твоим опекуном? — спросил Лоуренс Левитаса, когда закончил. — Может быть, он нездоров. Если так, то он, я уверен, скоро поправится.

— Нет, я не думаю, что он болен, — с той же грустью ответил Левитас. — Но теперь мне гораздо лучше. — И он благодарно потерся головой о плечо Лоуренса.

Отчаянный недовольно зарокотал и поскреб когтями по камню. Левитас, испуганно чирикнув, вспорхнул на спину Максимуса и опять угнездился рядом с другим винчестером.

— Что это тебе вздумалось ревновать? — мягко пожурил друга Лоуренс. — Надо же было немножко его почистить — опекун совсем о нем не заботится.

— Ты мой, — упрямо повторил Отчаянный, но тут же устыдился, наклонил голову и тихонько добавил: — Его, наверное, легче мыть, чем меня.

— Я бы ни одного дюйма твоей шкурки не уступил, будь ты даже вдвое больше Летификат. Но, может быть, завтра я доверю помыть тебя кому-то из мальчиков.

— А, это другое дело, — обрадовался дракон. — Я не совсем понимаю, почему не приходит его опекун. Ты меня ни за что бы так надолго не бросил, правда?

— Никогда в жизни, разве что меня удержали бы силой. — Заброшенность Левитаса и для Лоуренса оставалась загадкой. Пусть винчестер не блещет умом и опекун не находит особого удовольствия в его обществе, но ведь и такого дракона тоже можно любить, как любит Джеймс своего Волатилуса. Левитас, правда, еще меньше Волли, зато гораздо умнее. Понятно, что среди авиаторов, как и в других родах войск, встречаются люди недобросовестные, но жаль видеть при такой нехватке драконов, как несчастен один из них. Притом это не может не сказаться на его боевых качествах.

Лоуренс унес сбрую Отчаянного в мастерскую, где работали механики. Час был поздний, но несколько человек еще сидели во дворе и покуривали. Они и не подумали отдавать Лоуренсу честь, но встретили его довольно приветливо.

— Это вы, стало быть, при Отчаянном состоите, — сказал один, взяв у него сбрую. — Порвалась, что ли? Через пару дней мы вам изготовим новую, а пока можем залатать эту.

— Нет, она цела, — сказал Лоуренс, — ее надо только почистить.

— Своего механика у вас пока нет. Нельзя назначать наземную команду, не зная, какой курс тренировки вы будете проходить, — продолжал рабочий. — Но ничего, мы все сделаем. Займись этим, Холлин, ладно? — сказал он молодому парню, работавшему внутри.

Холлин вышел, вытирая большие, мастеровитые руки о фартук.

— А он не будет скандалить, когда я снова приду ее надевать?

— Спасибо, этого не понадобится. Ему удобней без сбруи, вы просто положите ее рядом с ним. Сбруя Левитаса, кстати, тоже требует чистки.