Ликвидация последствий отстрела негодяев - Василий Головачев

С улицы донёсся звук работающих автомобильных моторов.

Присутствующие одновременно посмотрели на окно.

Яшутин выглянул.

К дому напротив, где ещё час назад происходил сход жителей деревни в связи с действиями приставов и полиции, снова подъехали две машины: фиолетового цвета «Нива» с белыми полосами и серый микроавтобус с эмблемой службы судебных приставов.

– Ч-чёрт! – сказал Константин.

К нему подошли все четверо.

– Что происходит? – спросил Барсов, глядя, как из машин вылезают двое в мундирах приставов и трое полицейских.

– Перед вами я тут ввязался в историю…

– Ты это умеешь, – неодобрительно сказал Калёнов.

– Так получилось.

– Колись, – сказал Барсов.

Яшутин коротко объяснил суть проблемы.

– Ох и горячий ты парень, – осуждающе покачал головой Алексеев.

Из машины приставов выбралась мордатая краля с шапкой торчащих во все стороны волос и чёрными губами.

– Она всё-таки решила добиться своего сегодня, – процедил сквозь зубы Константин. – Мощная крыша у женщины! Посидите, я выйду, поговорю с защитниками правопорядка.

– Давайте вместе, – посмотрел на Барсова Алексеев. – А, командир? Послушаем их речи, мирно обсудим инцидент. Чего нам терять?

– Ну, мне-то, положим, терять нечего, я в отставке, а ты ещё служишь, как бы не довелось отчитываться перед командованием.

– Ничего, отчитаюсь.

Барсов помолчал пару секунд:

– Пошли. Вы молчите, говорить буду я.

Все четверо вышли из дома и подошли к дому напротив, к которому начали стягиваться жители Митяева.

Приставы вошли в дом, с ними один из полицейских.

Барсов подошёл к двум другим полицейским, в одном из которых Константин узнал угрюмого верзилу-сержанта, коллегу лейтенанта с петушиным голосом.

– Кто из вас главный?

Полицейские посмотрели на спутников майора, угрюмый узнал Яшутина, сдвинул брови:

– А вы кто?

– Майор Барсов, спецслужба Росгвардии. – Барсов показал удостоверение. – Что здесь происходит?

– Какое вам дело? Что вы вмешиваетесь? – подскочила к нему черногубая мадам. – Всё по закону! У меня документы на выселение пришлых! Понаехали тут, отбирают жильё! Не имеют права! Пусть убираются! Если надо, я и до генпрокурора дойду! И до президента!

– Да хоть до Совбеза ООН, – спокойно проговорил Барсов, оглянулся на Яшутина. – Пойдёмте со мной, лейтенант.

Виновница всего переполоха кинулась было за ними, но её остановил Калёнов, вежливо взяв под локоток:

– Полковник Калёнов, будьте любезны. Ваша фамилия, место работы, место жительства.

Черногубая выдернула руку, выпалила:

– Не твоё дело! Будь ты хоть генерал, мы тебя быстро…

Он прижал палец к губам, сказал, понижая голос:

– Ведите себя потише, пожалуйста, всё записывается, ваши слова вполне могут стать статьёй обвинения. Вы же не хотите сесть в тюрьму за оскорбление должностного лица?

Дальнейший разговор Максима Олеговича с женщиной Яшутин не услышал, входя в дом вслед за Барсовым.

В доме уже слышался плач, голоса мужчин, звякали поручни раскладных носилок.

К вошедшим в гостиную повернулся полицейский с погонами капитана, сухощавый, с лицом любителя выпить и чёрными глазами навыкат.

– В чём дело? – раздражённо обернулся он. – Кто вас пропустил?

– Выйдите вон и заберите приставов! – ледяным тоном проговорил Барсов. – Видимо, ваш лейтенант, который был здесь час назад, неправильно оценил ситуацию.

Глаза капитана полезли на лоб.

– Вы кто такой?! – потянулся он к кобуре пистолета.

– Оставьте свои фитюльки в покое! – тем же тоном произнёс Барсов. – Стоит мне свистнуть, и вас повяжут, как кроликов! Я – майор Барсов, спецотряд «Рысь» Национальной гвардии. Эти люди, – Вениамин кивнул на лежащего на кровати больного и припавшую к его груди жену, – находятся под нашей защитой. Завтра утром за ними приедет медпомощь и увезёт в город. А сегодня они останутся здесь. Вы всё поняли, капитан?

На лице полицейского отразилась борьба мысли с тупостью.

– Я ничего не знаю… про вашу «Рысь»… нам приказали – мы приехали. Эта жилплощадь принадлежит гражданке Быстровой, она собственница… есть решение суда…

– Сутки ничего не решают, к тому же у нас свои командиры, с ними и разбирайтесь, если хотите получить геморрой. Да завтрашнего утра эти люди останутся в доме. Вам всё понятно?

С капитана слетела вся его спесь, он начал понимать раскладку сил. Взялся за рацию.

– Мне придётся доложить наверх.

– Докладывайте, только постарайтесь доложить правильно.

– Гражданка Быстрова пожалуется…

– Пойдёмте, я кое-что скажу ей. – Барсов посмотрел на переставших возиться с носилками приставов. – Убирайтесь!

Молодые парни, ошеломлённые вмешательством сотрудников «Рыси» (отряд был уважаем далеко за пределами Росгвардии), без единого возражения поспешили из дома.

Жена больного, всхлипнув, подошла к Яшутину:

– Снова вы нам помогаете! Лучше мы переедем к кому-нибудь из соседей.

– Не надо, – сказал Барсов. – Вы под нашей защитой. Пусть ещё раз сунутся, я вызову СОБР. У вас есть транспорт?

– Я звонила, завтра племянница приедет на своей машине.

– Хорошо.

Взмокший полицейский капитан направился вслед за приставами.

Вышли и Барсов с Яшутиным.

Черногубая, увидев эту процессию, бросилась на капитана чуть ли не с кулаками:

– Вы что делаете, мусора чёртовы?! Я вас всех пересажаю! Немедленно выбросьте эту шваль! Я позвоню генпрокуро…

Барсов шагнул к ней, и женщина прервала поток угроз.

– Не трогай её, – хмуро посоветовал Калёнов. – Редкий экземпляр самки, глухонемой к чужим страданиям.

– Что ты сказал, уголовник?! – мгновенно завелась черногубая, становясь в позу.

Барсов повернулся к нервно мнущему фуражку в руках капитану.

– Увезите её подальше от деревни. Ей оставаться здесь небезопасно. Передайте своему начальству, что я, майор Барсов, гарантирую отъезд граждан из этого дома. Жду вас завтра к двенадцати часам дня.

Собравшиеся у забора жители деревни, на этот раз в большинстве своём мужчины, одобрительно загудели.

Капитан неуверенно посмотрел на ломавшую пальцы женщину, на жителей, на своих подчинённых и решил последовать совету: