Мятежная красавица - Бренда Хайатт

– Вы хотите сказать, что ваш отец впервые оставил ему все дела?

Куинн пожала плечами и снова зачерпнула ложкой суп.

– Папа чаще бывает в отъезде, чем дома, но на этот раз Чарлзу совсем некому помочь.

– Так, значит, вы тоже принимали участие в управлении вашей компанией? Это так необычно.

Она внимательно посмотрела на мужа, но не увидела в его глазах и тени насмешки: напротив, он скорее восхищался ею.

– И я, и моя мама, пока... не умерла. Понимаете, это семейное дело, хотя в последние годы оно сильно разрослось.

– Видимо, не без вашего участия?

Восхищение со стороны Маркуса не могло не польстить Куинн, и она смущенно кивнула, но, боясь показаться хвастливой, не стала рассказывать ему о том, какую важную работу выполняла в компании.

– Учитывая мою полную неспособность управлять финансами, женившись на вас, я получил не только приданое, но и великолепную помощницу.

Девушка испуганно посмотрела на мужа, но увидела на его лице улыбку: он не сердился на нее.

– Я... я прошу прощения за то, что говорила вам раньше, – торопливо сказала она. – Просто я...

– Была напугана, хотела бежать, – закончил он. – Куинн, я все понимаю и не могу винить вас. Кроме того, вы совершенно правы – с финансовой стороны дела вы дали мне гораздо больше, чем я мог дать вам. Но я надеюсь компенсировать это другими способами.

В его голосе было столько тепла, что девушка мгновенно забыла о своем супе.

– Другими способами? – прошептала она.

– Уверен, что есть масса вещей, которые я в состоянии дать вам. Например, новые знакомства, путешествия, новые... ощущения.

Перед ее мысленным взором тут же предстал Маркус, зовущий ее испытать новые ощущения, прикосновения и...

– Мне бы, э-э... мне бы хотелось получше узнать Лондон, – нашлась она, но ей пришлось на мгновение закрыть глаза, чтобы отогнать навязчивый образ.

Улыбка на его губах была такой странной, что Куинн не могла решить, догадался он о ее мыслях или нет.

– Тогда мы обязательно сделаем это, – сказал Маркус и переключил все свое внимание на еду.

За ростбифом их разговор принял более безопасное направление. Куинн отвечала на вопросы мужа о корабельном бизнесе, а он рассказывал ей истории о себе и своих братьях.

К тому времени, когда был подан десерт, она чувствовала себя в компании Маркуса куда более комфортно, чем ожидала, но не знала, хорошо это или плохо.

– Теперь вы хотите оставить меня и пойти выпить бренди и выкурить сигару? – спросила она, откладывая в сторону салфетку. – Наверное, так заканчивается обед у женатых пар?

– Не имею ни малейшего представления, – усмехнулся он. – Но мне не хотелось бы покидать вас, если только вы сами не желаете этого.

По его взгляду Куинн поняла, что Маркус так же не уверен в своих действиях, как и она.

– Если это ваше желание... – покачала головой девушка. – Просто мне хотелось, чтобы все было, как положено.

Если поступать, как положено, подумала Куинн, то впереди ее ждет первая брачная ночь, во время которой...

– Пойдемте в библиотеку вместе, – вдруг предложил Маркус.

– Если обычно вы отправляетесь туда после обеда, то я не возражаю.

– Думаю, это одна из самых удобных комнат в доме.

Он встал и предложил ей руку. Такая церемонность немного рассмешила ее, но она совершенно не ожидала увидеть улыбку и на его лице, ведь Маркус казался ей страстным приверженцем всевозможных правил и условностей.

Хотя Куинн и раньше бывала в библиотеке, на этот раз она впервые заметила, какой уютной оказалась эта комната с большим камином.

– Вы правы, – сказала она, беря из его рук стакан с бренди, – это действительно очень удобная комната.

В этот момент их пальцы соприкоснулись, но Куинн сумела придать своему лицу бесстрастное выражение. Чтобы замаскировать смущение, она тут же направилась к креслу, стоявшему перед камином.

Маркус сел напротив. Он постарался сдержать невольную улыбку. Во время ужина он несколько раз замечал, как Куинн искоса поглядывает на него, а сейчас, когда он прикоснулся к ней, на ее щеках появился румянец. Однако девушка не отпрянула, и это было хорошим знаком.

Он смотрел на жену и думал, что хотя ей двадцать лет, а не шестнадцать, как ему казалось раньше, в вопросах плотских удовольствий она наверняка все еще сохраняет невинность. И если он хочет, чтобы их брак не был формальным, то, прежде всего ему нужно завоевать доверие Куинн, а для этого необходимо проявить терпение.

– Попробуйте бренди, – предложил он. – Это лучшее французское бренди, но оно может показаться вам несколько крепче, чем херес.

Куинн сделала небольшой глоток и тут же поперхнулась.

– Вы сделали это нарочно, – сказала она, укоризненно глядя на мужа. На ее глазах навернулись слезы.

– Клянусь, я этого не хотел, – искренне воскликнул Маркус, – но все равно прошу прощения! Я давно не предлагал бренди новичкам, наверное, еще со времен учебы. Пейте небольшими глотками, и вы привыкнете.

Ситуация становилась похожа на утренний разговор за стаканом хереса. Вспомнив, чем все закончилось тогда, он внутренне напрягся, но хотя Куинн приподняла бровь, давая понять, что тоже заметила сходство ситуаций, она сделала еще один осторожный глоток.

– Вы обещали мне новые ощущения, – с улыбкой сказала она, – но, признаюсь, я не ожидала, что это будет бренди.

Произнеся это, она вдруг снова покраснела. Маркус в очередной раз с трудом подавил улыбку и быстро придал своему лицу серьезное выражение.

– А чего вы ожидали? – спросил он, боясь отпугнуть ее своей настойчивостью.

Куинн ответила совершенно спокойно:

– Поездок по Лондону, посещения Тауэра и тому подобного. Я бы очень хотела посмотреть на запуск воздушных шаров.

– Ах, это. Я узнаю, какие сейчас есть развлечения. Может быть, вы хотите попутешествовать по Англии?

Совместное путешествие, ночлег в одной комнате в гостинице, все это могло бы...

– Возможно, позднее. А пока достаточно будет одного Лондона. Я бы хотела больше узнать о нем, прежде... прежде чем большая часть высшего общества вернется после летних каникул.

Он услышал, как задрожал ее голос.

– Теперь общество не сможет причинить вам вред, – пытаясь успокоить ее, проговорил Маркус. – Теперь вы респектабельная замужняя женщина.

Она горько рассмеялась в ответ:

– Респектабельная? Если послушать леди Клэридж, то моя мать, которая двадцать пять лет была замужней женщиной, так и не стала респектабельной. Кроме того, и я никогда не хотела быть такой.