Убийца Гора - Джон Норман

— Каждая девушка, — надменно заявила она, — должна иметь свой личный узел. Раз у тебя есть свой узел, у меня он тоже должен быть.

Перед подобной логикой, хоть она больше напоминала земную, нежели горианскую, оставалось только капитулировать. Даже если она и вызывала легкую досаду.

— Ну, что ж, Куурус, неплохо, — сказала она. — Ты, кажется, завязал мой узел правильно, хотя, пожалуй, несколько неуклюже.

— Главное, что он связан правильно, — недовольно проворчал я.

— Может быть, — пожала она плечами.

— Если уж придираться, — сердито заметил я, — то твоя манера вязать мой узел вообще отдает вычурностью и излишествами.

— Я не вяжу вычурных узлов, — надменно заявила Элизабет. — А то, что ты принял за излишества, это просто аккуратность — обычная женская тщательность и аккуратность, ничего больше.

Я махнул рукой.

— Что поделаешь, если я вяжу твой узел лучше тебя, — добавила она.

— Тебе, кажется, пришлось по душе это занятие, — заметил я.

Она пожала плечами.

— Хочешь, я покажу тебе несколько других узлов? — спросил я.

— Тоже личные узлы?

— Нет, обычные, применяемые горианцами узлы.

— Хочу, — обрадовалась она.

— Тогда принеси пару ремешков для сандалий.

Она быстро вернулась и опустилась рядом со мной на колени. Я расположился на полу скрестив ноги и взял один из ремней.

— Это петля для корзины, — пояснял я, завязывая узел вокруг её руки. — Ее используют для закрепления корзины на крюке седла тарна.

Затем она повторила за мной ещё несколько распространенных на Горе узлов: горианский якорный узел, булавочную петлю, двойную булавочную петлю, скользящий узел строителя и наручный узел строителя.

— Соедини ладони, — сказал я.

Она послушно протянула мне сложенные вместе ладони.

— Так ты говоришь, твои узлы аккуратнее моих? — поинтересовался я.

— Конечно, ведь ты всего-навсего мужчина, — ответила она.

Я накинул ремень на её запястья и одним рывком затянул на них двойной наручный узел.

— Ух ты! — восхищенно воскликнула она, разглядывая связанные запястья. — Как ты быстро его завязал!

Я, конечно, не сказал ей, сколько времени уходит у воинов на тренировки в завязывании этой петли и что большинство из них могут сделать её и затянуть почти мгновенно.

— Не пытайся его развязать, — заметил я в ответ на её тщетные попытки освободить ладони. — Так ты его только затягиваешь.

— Какой интересный узел, — сказала она, разглядывая стягивающие её руки переплетения ремней. — Как он называется?

— Узел пленения, — ответил я. — Он применяется при связывании рабов и для других подобных целей.

— Я об этой цели догадалась.

Я взял второй ремень и так же быстро завязал его вокруг её лодыжек.

— Тэрл! — воскликнула она.

— Куурус, — напомнил я.

Она попробовала сесть.

— Ты издеваешься надо мной, — рассердилась она.

— Пожалуй, так будет ещё надежнее, — произнес я, словно размышляя вслух, и, развязав ей запястья, тут же снова стянул их у неё за спиной, перевернув её лицом вниз.

— Действительно, такая связка надежнее, — признала она, оставив безуспешные попытки принять сидячее положение.

— Но самое надежное, конечно, вот это, — продолжил я, усаживая её у подножия каменного ложа и набрасывая ей на ошейник цепь, соединенную с вделанным в стену рабским кольцом.

— Полностью с этим согласна, — признала она. — А теперь развяжи меня.

— Я подумаю над этим, — ответил я.

— Да уж, пожалуйста, — недовольно проворчала Элизабет.

— Когда ты вернулась в дом Кернуса и рассказала старшему смотрителю, что с тобой, по нашей версии, произошло, как он на это отреагировал?

Элизабет усмехнулась.

— По его приказу меня отходили плетьми. Хотя, правда, не очень сильно. Это тоже было частью твоего плана?

— Нет, но я этому не удивляюсь, — ответил я.

— А я вовсе и не собиралась тебя этим удивлять, — она снова посмотрела на меня снизу вверх. — А теперь развяжи меня.

— Я все ещё думаю над этим.

— Ну, пожалуйста, — жалобно протянула она. — Хозяин.

— По правде говоря, я ещё серьезно об этом не думал, — признался я.

— Думай быстрее.

— Так ты по-прежнему считаешь, что твой узел лучше моего? — поинтересовался я.

— Это просто факт, — констатировала она и тут же жалобно добавила: — Ну, пожалуйста, развяжи меня.

— Может быть, завтра утром? — словно в раздумье произнес я.

Она сердито заерзала по полу.

— На твоем месте я бы не сопротивлялся, — заметил я.

Она застонала от отчаяния и, оставив безнадежные попытки освободиться самостоятельно, затихла и взглянула на меня.

— Хорошо. Твои узлы очень аккуратные, хозяин, — признала она.

— Лучше твоих?

Ее глаза засверкали от гнева.

— Конечно. Как может узел простой девушки, да ещё рабыни, сравниться с узлом, завязанным мужчиной, к тому же свободным и принадлежащим к касте воинов?

— Значит, ты признаешь, что мои узлы лучше твоих во всех отношениях? — продолжал уточнять я детали.

— О да, хозяин!

— Ну, что ж, — с удовлетворением подытожил я, — теперь я, пожалуй, могу тебя развязать.

— Скотина ты, Тэрл Кэбот, — рассмеялась она.

— Куурус, — поправил я.

— Куурус, Куурус! — воскликнула она.

Я наклонился к Элизабет, чтобы развязать её, но тут внезапно раздался резкий стук в дверь. Мы быстро переглянулись.

Стук повторился.

— Кто там? — спросил я.

— Хо-Ту, старший смотритель, — донесся едва слышный из-за толстой двери ответ.

Я быстро поцеловал Элизабет, накинул на неё рабскую тунику и повернул девушку лицом к стене, оставив её у подножия каменного ложа. Она лежала на плитах пола полураздетая, со связанными руками и ногами, в ошейнике, соединенном толстыми цепями со вделанным в стену рабским кольцом. Поджав колени к самому подбородку, она выглядела жалкой и униженной. Удовлетворенный производимым ею впечатлением, я направился к двери и, отодвинув тяжелый засов, открыл её.

Хо-Ту был низкорослым, широкоплечим человеком довольно плотной комплекции, ходившим обычно обнаженным по пояс. У него были живые черные глаза, совершенно лысая голова и длинные, свисающие усы.