Город заблудших душ - Чингиз Абдуллаев

Люди начали расходиться. Он вернулся в гостиницу, приказавопустить жалюзи. Эти двое бандитов были настоящими дураками: они сами моглиопустить их на первом этаже. Хотя они про них наверняка не знали. Их установилинесколько лет назад, чтобы с улицы никто не мог увидеть, что именно происходитв большом зале.

Сержант забрал оба пистолета, оттащил раненого Рашита надиван, затем потащил туда же второго. Ильдус взглянул на раздетых женщин,нахмурился.

– Одевайтесь и никому не рассказывайте, что здесь произошло.Ламия, где Салима?

– Она в комнате бармена, – пояснила женщина, – он избил еедо полусмерти.

– Что здесь было?

– Они начали ругаться. Салима, как обычно, была не в духе, аон уже много выпил. Вел себя как скотина. Они сначала поругались, потом немногоуспокоились, потом снова начали ругаться. Тогда он достал пистолет и начал еебить. Прямо по лицу пистолетом. Она сначала сопротивлялась, дралась, кричала,но когда он ее стал пистолетом по лицу… Мы все испугались, а Саша пытался еезащитить, только и ему тоже досталось… – Она с ненавистью посмотрела настиснувшего зубы от боли Рашита. – Нужно было его пристрелить.

Рашит что-то процедил сквозь зубы, очевидно выругавшись.

– Мразь, ничтожество… – Она вдруг сорвалась со своего местаи бросилась к раненому. Сержант и Назар с трудом оттащили ее, она буквальноисцарапала все лицо Рашита. Тот даже закричал от неожиданности и боли.

– Хватит, – строго приказал майор, – не нужно истерики!Лучше выпей воды, оденься и успокойся.

Он прошел за стойку, в небольшую комнату бармена. Там в лужекрови лежала Салима. Ее невозможно было узнать. Негодяй сломал ей нос, выбилзубы. Правый глаз был сплошным кровоподтеком, на голове тоже кровоточила рана.Она была без сознания. Ильдус нахмурился, взял на руки женщину, вынес ее изкомнаты, передал на руки Саше.

– Срочно в больницу. Скажи, чтобы не болтали. Пусть сделаютвсе, что можно. Ты меня понял? Как можно быстрее.

– Я с ними поеду, – предложила уже немного успокоившаясяЛамия, – если разрешите.

– Езжай, – согласился Сангеев.

– А с этими что делать? – спросил Назар. – Я бы ихпристрелил.

– Ни в коем случае. Они мне нужны.

– Ты видел, что они сделали с Салимой?

– Видел. Не суетись, Назар. Вместо того чтобы меняуспокаивать, ты меня заводишь. Вызови срочно врача; лучше, если сюда приедетКасым. Он хирург, был в Афганистане, знает, как лечить пулевые раны. Толькобыстро.

– Мы их еще лечить будем? – вздыбил брови Назар.

– Обязательно будем, – кивнул майор, не глядя на обоихбандитов.

Саша понес Салиму в свою машину. Ламия пошла за ними.Сержант проводил их и вернулся. По рации позвонил Орилин.

– Я уже вернулся, – весело доложил он, – нам принеслироскошный ужин человек на десять. Когда вы приедете?

– Скоро, – пообещал майор, – сиди на месте и никого непускай вниз.

Он наконец взглянул на обоих негодяев. Рашит лежал надиване, стиснув зубы от боли, и старался не кричать. А вот его напарник выл отболи, катаясь по полу. Сержант подошел к нему и ударил его ногой.

– Не ори, – рявкнул он, – люди могут услышать!

Громко играла музыка. Назар позвонил в больницу, попросивприслать бригаду «Скорой помощи» и срочно найти Касыма. На часах было околовосьми. Майор подошел к бандитам. Караматдин буквально выл от боли – очевидно,пуля задела кость. Зато Ильдус бесцеремонно повернул Рашита на бок. Так и есть,пуля попала в ногу. А у второго, очевидно, более серьезное ранение. Онбрезгливо перешагнул через стонущего.

– Что ты думаешь с ними делать? – спросил Назар. – Зачем онитебе нужны?

– Их напарник лежит у меня в изоляторе убитым, – сообщилИльдус, – его сегодня застрелил Орилин. Поэтому мне хочется с нимипереговорить, прежде чем они уйдут за своим товарищем.

– Не уйдут, – уверенно ответил Назар, – еще день или двапроживут.

– Я тоже надеюсь. Выключи, наконец, эту проклятую музыку идай мне что-нибудь от головной боли! Голова раскалывается. Еда у васкакая-нибудь есть? Я сегодня не обедал и не ужинал.

– Сейчас принесу, – кивнул Назар.

Бригада «Скорой помощи» подоспела через несколько минут –больница находилась на соседней улице. Вместе с Касымом, которому было уже подпятьдесят, приехали женщина-врач и санитарка. Увидев раненых, обе женщиныиспуганно переглянулись.

– Входите, входите, – кивнул Сангеев, – не стойте в дверях.Касым, вы же бывший фронтовой хирург, были в Афганистане. Посмотрите, что у насс этими молодчиками.

У Касыма был идеально круглый выбритый череп, словнобильярдный шар. Он быстро подошел к стонущему Караматдину, наклонился к нему.Присвистнул. Затем осмотрел второго раненого. Подошел к Ильдусу Сангееву.

– Я должен забрать их в больницу, – сообщил он, – у обоихтяжелые ранения. У первого, который лежит на полу, разворочено плечо, пулязастряла в теле. Второму повезло больше: кажется, кость не задета, но ходить онеще долго не сможет.

– Об этом не может быть и речи, – возразил майор. – Нельзяли им помочь прямо здесь?

– Каким образом? Я же вам сказал, что это пулевые ранения, иу одного пуля застряла в теле. Если не оказать помощь немедленно, то он скороумрет.

– Это бандиты. Они издевались над людьми, избили дополусмерти Салиму. Вы хотите, чтобы я спокойно отпустил их в больницу и вы ихтам лечили?

– Тогда зачем вы меня позвали? – спросил Касым. – Можете ихпристрелить сразу. Если мы не поможем, они умрут. У второго тоже большая потерякрови. Я могу узнать, кто в них стрелял?

– Стрелял я, – сказал майор, – сначала выстрелил изпистолета вот в эту тварь, на диване, а потом из ружья, вот в этого на полу.

– Понятно, – кивнул Касым, – вы успели забрать ружье и выстрелить?

Было непонятно, шутит он или издевается. Сангеев нахмурился.

– Что еще можно сделать?

– Ничего. Я должен забрать обоих, – твердо сказал врач, –иначе нельзя. Если вы откажетесь, я буду вынужден сообщить главному врачу и врайздрав. Это будет квалифицировано как применение пыток. Я по Афганистанузнаю, нельзя прямо так оставлять таких раненых.

– Там у вас были порядочные душманы, у которых хотя бы былакакая-то идея, а эти – настоящие подонки… – махнул рукой Сангеев. – Сколько вамнужно времени на обработку этих раненых?

– На каждого часа полтора, не больше. Может, немного меньше.