Уинстон Черчилль. Власть воображения - Франсуа Керсоди

Скоро ему выпадет возможность посверкать, благо 4 декабря 1905 г., уставший от внутренних конфликтов, которые парализовали работу его правительства, Бальфур решил уйти в отставку. С этого момента в ожидании всеобщих выборов король поручил лидеру оппозиции Генри Кэмпбеллу-Баннерману сформировать новое правительство. Сэр Генри, назначив Грея в Министерство иностранных дел, Асквита – в Министерство финансов, Ллойд Джорджа – в Министерство торговли и Холдейна – в Военное министерство, предложил знаменитому перебежчику пост секретаря Казначейства. Это была прекраснейшая позиция, обладатель которой быстро бы стал членом кабинета министров, так что обычный честолюбец поспешил бы принять это предложение… Но Уинстон ответил, что предпочел бы стать заместителем министра по делам колоний. «Что ж! – воскликнул удивленный премьер-министр, – вы первый, кто просит у меня должность более скромную, чем та, что я сам предложил»… Все так, но у Черчилля были свои резоны, в которых по обыкновению переплелись трезвый расчет и сантименты. С одной стороны, этот пост в прежнем правительстве занимал его двоюродный брат Санни Мальборо, а у Уинстона привязанность к семье была развита в самой высокой степени. С другой стороны, министром по делам колоний должен был стать лорд Элджин, бывший вице-король Индии, тот самый, кто очень радушно принял корнета Черчилля в Калькутте в один декабрьский день 1897 г. Элджин, заседавший в палате лордов, не имел доступа в палату общин, так что защищать там колониальную политику правительства должен был бы Уинстон: задача, которая подходила ему превосходно. И потом, лорд постоянно находился в Шотландии и мог заниматься своим министерством только издалека, что еще лучше подходило молодому человеку, который не любил, чтобы его держали на коротком поводке…

И вот наш герой на тридцать втором году жизни впервые входит в правительство. В то время в Париже лицеист по имени Шарль де Голль начинает усердно заниматься, чтобы однажды поступить в военное училище Сен-Сир. В Линце тщедушный школяр Адольф Гитлер мечтает отправиться в Вену, эту Мекку музыки, искусства и архитектуры. В Нью-Йорке студент юридического факультета Франклин Делано Рузвельт рассеянно прогуливается по амфитеатру Колумбийского университета; право его занимает мало, политика не интересует вовсе, его мыслями владеет кузина Элеонора, с которой он только что обвенчался. В финском Таммерфорсе бывший грузинский семинарист, ставший публицистом, профессиональным агитатором и борцом за справедливость, тайно участвует во Всероссийском съезде партии большевиков; он сменит много имен – Сосо, Коба, Давид, Бесошвили, Нижерадзе, Чижиков и Иванович, но по-настоящему его звали Иосиф Виссарионович Джугашвили, пока он не стал Иосифом Сталиным…

«Политика почти столь же увлекательна, как и война», – признался как-то Уинстон одному журналисту. В начале января 1906 г. для него началась новая кампания: палата общин была распущена, и новый заместитель министра колоний с головой окунулся в предвыборную борьбу под знаменами либералов и свободной торговли. Надо признать, что он выставил свою кандидатуру в весьма подходящем ему округе: разве не Манчестер, город Кобдена[51], уже шестьдесят лет был цитаделью свободной торговли? Здесь даже бизнесмены-консерваторы были за свободную торговлю и поддерживали Черчилля против кандидата-протекциониста от их собственной партии! Рабочих привлекли его неоднократные призывы к более щедрой социальной политике. Еврейская община горой стояла за того, кто год назад защищал инородцев от антисемитского закона против иммигрантов «Alien’s Bill»[52]. Черчилль стал знаменит, послушать его приезжали издалека, его словечки и остроты ушли в народ; к тому же поддержать сына приехала нестареющая Дженни, настоящий ветеран избирательных кампаний… Наконец, по счастливому совпадению биография лорда Рэндолфа вышла в самом начале января, то есть как раз вовремя, чтобы об авторе заговорили, тем более что критики единодушно признали книгу выдающейся. И разумеется, совершенно объективной? Все же не стоит требовать от нее слишком многого…

Вечером 13 января были оглашены результаты выборов: в северо-западном округе Манчестера Черчилль собрал 5639 голосов, на 1241 больше, чем его соперник от консерваторов. По всему Манчестеру консерваторы, занимавшие прежде восемь мест из девяти, сохранили за собой только одно… Сам Бальфур потерпел поражение! Либералы взяли верх на общенациональном уровне: 377 мест у либералов, 83 у ирландских националистов, 53 у депутатов из Ольстера. У консерваторов из 400 мест осталось всего 157. Правление тори закончилось, к власти пришли виги… Так что Уинстон Черчилль, перейдя полтора года назад в лагерь оппозиции, бесспорно, сделал превосходное вложение политического капитала! Подобно своему отцу, он всегда играл по-крупному, но карты у него на руках были получше, больше было тактической гибкости, и ему всегда просто сказочно везло…

Расчистив путь, Уинстон мог заняться своим министерством. В действительности он и не переставал им заниматься со времени своего назначения, и размах его деятельности не мог не удивлять, особенно если вспомнить, что он не обладал ни малейшим опытом административного управления. Уже в первые недели он успел подготовить множество документов, проконсультироваться с десятками специалистов, составить четыре меморандума и ответить на сотни парламентских запросов… Первой проблемой, вставшей перед его министерством, были Трансвааль и Оранжевая республика, которые по условиям мирного договора, заключенного в Вереенигинге три года назад, стали колониями Британской империи. Консерваторы подумывали предоставить им ограниченное самоуправление, но проект так и остался в подвешенном состоянии. Все, что касалось буров, Уинстон считал своим личным делом, поэтому, едва вступив в должность, он направил в кабинет министров от имени лорда Элджина два толстенных меморандума с категорическими положениями: обеим колониям должна быть предоставлена полная внутренняя автономия, причем в наискорейшие сроки. Правительство позволило себя уговорить, и заместитель министра по делам колоний принял самое активное участие в составлении конституций, предоставленных бурам Лондоном, а также приложил все силы, чтобы они были утверждены парламентом, и проявил чудеса дипломатии, добившись согласия короля… Нет никаких сомнений, что буры не смогли бы найти в Лондоне лучшего защитника своих интересов, чем их бывший противник!

Во время отпуска Черчилль заскочил в Трувилль, где обсудил несколько матчей поло, затем в Довилль[53], чтобы поиграть в казино, после чего отправился… в Силезию, где по приглашению кайзера присутствовал на больших маневрах немецкой армии. Увиденное в Германии послужило ему материалом для нескольких рапортов в Военное министерство, что со стороны заместителя министра по колониям выглядело довольно странно, но это был не обычный заместитель министра… По возвращении из отпуска он приступил к организации колониальной конференции, которая прошла в Лондоне в 1907 г. Ему выпала деликатная миссия. Предшествующее правительство предполагало собрать большой форум, чтобы запустить программу имперского протекционизма, к которому было расположено большинство приглашенных премьер-министров, в частности главы правительств Канады, Австралии и Новой Зеландии. Новому правительству предстояло принять их по-королевски, убедить присоединиться к усилиям по укреплению флота и… заставить забыть о протекционизме. Черчилль блестяще справился с задачей. При этом он провел долгие и успешные переговоры с новым премьер-министром Трансвааля генералом Ботой. В ноябре 1899 г. тот командовал бурскими частями, взявшими в плен молодого корреспондента у разбитого бронепоезда… Эти переговоры стали также началом долгой и крепкой дружбы Уинстона с молодым министром по имени Ян Кристиан Смэтс – тем самым, кто его допрашивал при пленении![54]