Мираж для Белого Сокола 2. Фаворитка - Татьяна Зинина

— Доброе утро, — поприветствовал их Брис, присаживаясь на диван и совершенно бесцеремонно усаживая супругу к себе на колени.

Та и не думала сопротивляться и даже не пыталась осадить мужа. Совсем напротив, она крепко обняла его за шею и покорно уложила голову ему на плечо. И видя такую невероятную идиллию, Литар просто не смог и дальше держать язык за зубами.

— Боги, неужели случилось чудо? — выпалил он, переводя взгляд с брата на Терриану. — Скажите уже что-нибудь.

— Лит… — протянула Терри, ловя его взгляд.

Она улыбалась… Именно так как раньше. А ведь у неё была поистине чарующая улыбка. Мягкая, ласковая, такая, в которой отражалась невероятная забота и поразительное тепло. Наверно именно за эту улыбку когда-то давно он и полюбил эту девушку… жену брата. Правда довольно быстро понял, что видит в ней скорее сестру, чем женщину, но с тех пор она стала очень дорога Соколу. Боги… как же давно она уже так не улыбалась.

— Терри… — чуть хрипло протянул Литар. — Скажи мне срочно что-нибудь, чтобы я поверил, что всё это правда.

— Лит, — повторила принцесса, а её глаза вдруг заблестели от навернувшихся на них слёз. Но, что удивительно, она всё равно продолжала улыбаться. Потом перевела взгляд в сторону такой же ошарашенной герцогини и вдруг всхлипнула: — Лиа… Лит… Простите. Прошу… я столько всего сделала… столько сказала…

— Тише, милая, — прошептал Брис, успокаивающе гладя её по спине.

Но она вдруг покачала головой и решительно поднялась на ноги. Он не стал её удерживать, прекрасно понимая, что ей нужно выговориться, нужно признать всё, каждую свою ошибку, нужно смыть остатки тьмы из души. Ведь сейчас именно слёзы были для неё истинным очищением…

…Проснувшись среди ночи от её тихих всхлипов, он искренне испугался. Решил, что Ориен всё-таки в чём-то ошиблась и Терри окончательно тронулась умом. Но когда попытался развернуть её к себе и посмотреть в глаза… она вдруг крепко обняла его за шею и спрятала лицо у него на груди.

Он же… чувствовал, как по коже медленно стекают её холодные слезинки, как она вздрагивает от рыданий. Но что важнее всего, он ощущал, насколько крепко и доверчиво она прижимается к нему, и от этого растерялся окончательно. Он молчал, не имея ни малейшего понятия, что говорить. Просто держал её в своих объятиях, грел в кольце своих рук. Касался губами волос, висков, щёк. На самом деле он сам не понял, как добрался до её губ… и лишь когда она ответила, когда поцеловала его сама, понял, что теперь уже точно всё будет хорошо.

Подумать только… он больше двух лет не прикасался к ней, не имел возможности ласкать тело свой законной супруги. Не мог быть с той единственной, которую любил. И этой ночью, он упивался их близостью, сгорал от ярчайших эмоций, которые мог испытывать только с ней. А она… отдавалась ему с таким трепетом, с такой безумной нежностью, что у него начинало щемить сердце.

Что ни говори, а в произошедшем между ними разладе они были виноваты вдвоём. Но… видят Светлые Боги, он никогда бы не переспал с другой, если бы Терри тогда так его не разозлила.

Да… потом этих «других» было много. Но они дарили удовольствие телу, совершенно не трогая душу. И лишь сегодня, лишь этой ночью он понял, насколько был глуп. Только теперь осознал, что едва не потерял ту единственную, которая была для него дороже всего мира.

Позже… тихо сжимая её в своих объятиях, он слушал её сбивчивое дыхание, ощущал её тепло и… чувствовал себя поистине счастливым человеком.

— Брис… мой… — шептала Терри, лёжа у него на груди. А потом вдруг приподнялась и, глядя ему в глаза, с какой-то мольбой проговорила: — Я не хочу… не могу делить тебя с другими. Прошу… не убивай меня этим. Я люблю тебя. Но… Боги, как же больно ощущать собственную никчёмность… ненужность…

— Тише, Терри, — прошептал он, садясь в кровати и привлекая её к себе. — Всё плохое — в прошлом. Теперь всё будет просто замечательно. Я любил и люблю только тебя. И больше не позволю кому-то или чему-то испортить наши отношения.

И… она поверила ему. Вот так просто кивнула и доверчиво потёрлась носом о его шею.

Потом они долго разговаривали. Вместе встретили рассвет, и в тот момент для них обоих он показался добрым знаком. Символом начала нового этапа… символом возрождения их отношений.

Утром, увидев сына, Терри снова разрыдалась, но мальчик всё равно умудрился понять, что мама плачет не от горя. Он сам обнял её… впервые за долгое время, и в этот момент выглядел самым счастливым.

И вот теперь, Терри абсолютно искренне просила прощения у своей подруги Лиары, которая всё это время старалась поддерживать её несмотря ни на что, и у Лита, с которым она умудрилась разругаться в пух и прах. Но если герцогиня, отбросив условности, сама обняла давнюю любимую подругу, то Литар так и остался сидеть в своём кресле, хоть и выглядел поистине шокированным.

Увы, но он, как и их мать, попросту не умел прощать. А те люди, в которых он однажды разочаровался, навсегда становились для него теми, кто не достоин внимания. И сейчас, глядя на брата, Брис даже не представлял, что случиться дальше. С Лита бы сталось просто встать и уйти. На самом деле Эмбрис почти не сомневался, что младший именно так и поступит. Он отлично помнил, как тот когда-то целых полгода его игнорировал за простую шалость… ну, подумаешь, татуировка сокола на спине. Разве это повод не разговаривать со старшим братом? Мелочь же. И тем не менее, с Эрлиссой Лит после того случая отношения так и не наладил. Они до сих пор общались крайне натянуто, хотя прошло двенадцать лет.

Сам же Литар смотрел на преобразившуюся Терриану, видел счастливую улыбку Эрки, горящие спокойным теплом глаза Бриса… и чуть ли не впервые в жизни задумался о том, что тоже хочет свою семью. Любимую жену… ребёнка. Не важно, мальчика или девочку. Хочет свою частичку уютного тепла. И… он даже не думал злиться на Терриану. Ведь сам проводил допрос леди Юниллы. Как оказалось, та не просто ежедневно давила на психику принцессы, но и не гнушалась поить её отварами, повышающими нервозность. Ей платили за это… и она честно отрабатывала свои деньги.

Видя, что Терриана смотрит на него с грустью, Лит вдруг усмехнулся и сам поднялся к ней навстречу. А потом подошёл ближе и взял её за руку, осторожно сжав хрупкие пальчики. И этот жест был максимумом того, что он мог себе позволить в отношении супруги брата. Да и в отношении любой другой леди. По сути, Ориен была единственной, кого он обнимал, даже не задумываясь о собственных порывах.

— Забудем, Терри, — сказал он, глядя ей в глаза. — Ты даже не представляешь, как приятно видеть тебя прежней. И прошу, не меняйся больше. Мы все очень рады, что ты опять стала уравновешенным человеком.

Она улыбнулась, сквозь слёзы, которые до сих пор катились из её глаз, и только хотела что-то ответить, но Брис заговорил раньше.

— Литар, мы уезжаем, — сказал он тоном человека, который всё для себя решил и на компромиссы не пойдёт. — Вместе с детьми. К Лиссе на остров. И ишау встречать придётся тебе.