Анжелина и холостяки - Брайан О'Рейлли

По воскресеньям в десять утра, когда все возвращались из церкви, Анжелина накрывала большой закусочный стол, на котором бывали копченый лосось и бейгли, сосиски, помидоры, запеченные с пармезаном, мясной хлеб (правда, только один раз), бекон, свежевыжатый сок, горячее печенье и фруктовые маффины или домашний штрудель. По заказу Джерри и мистера Купертино она готовила омлет. А к пяти часам все вновь собирались на воскресное жаркое и прочее, что полагается на семейном обеде.

Анжелина продолжала демонстрировать сногсшибательную творческую активность в изобретении обеденных меню и гордилась, что до сих пор ни разу не подала одну и ту же закуску дважды. Хотя мистер Купертино время от времени просил повторения особенно полюбившихся ему блюд. Деньги в конце каждой недели были поистине даром Господним. Джонни и Джерри платили наличными, и она исправно вручала им счет. Дон, в своей манере, более чем щедро расплачивался за себя и Фила, и Анжелина тщательно записывала, сколько получила от него, — потихоньку, просто на случай, если он вдруг спросит.

Анжелина уже начинала подумывать, что будь у нее еще парочка постоянных клиентов — и финансовых трудностей можно вообще не бояться. Места за столом еще остались, да и стулья найдутся, а готовить на две-три порции больше — никакой разницы, если только для кошелька.

Дни становились все короче, но в ее крошечном огородике по-прежнему росли тимьян, шалфей, душица, лаванда и прочие травы; горшки с базиликом она внесла в дом на прошлой неделе, а скоро надо будет убрать и розмарин. Двор выходил на юг, и практически все росло там великолепно. Лавр, возможно, не приспособлен к климату Филадельфии, но отлично переживал каждую зиму и уже превратился в небольшой пышный куст. Сегодня на вечер Анжелина прикупила пару отличных бараньих ног, которые собиралась приготовить со свежими травами — в первую очередь с лавандой. На гарнир она планировала «фриттату рататуй» — кабачки и цуккини, обжаренные с шалотом, кориандром, чабером и запеченные со взбитыми яйцами, как гигантский открытый омлет, вдобавок украшенные цветками цуккини.

В кухне оглушительно пахло специями, когда Анжелина закончила толочь душистый перец в большой ступке. Она взяла ножницы, набросила теплую кофту и вышла в сад. Нежно провела ладонью по верхушкам растений. Ей нравилось чувствовать упругие стебли, нравилось, как они начинают благоухать при прикосновении. Она нарезала лаванды, зимнего чабера, добавила несколько веточек кориандра, и тут вдруг с улицы донесся жуткий грохот.

— В бога душу!.. — заорал мужской голос.

Анжелина сунула пучок трав в карман фартука и выскочила на улицу. Светловолосый мужчина стоял перед огромным старомодным кофром, раскрывшимся прямо на тротуаре. Вокруг валялись штаны, рубашки и прочее тряпье, а вдоль дороги уже летели, вырвавшись на свободу, какие-то бумаги. Кофр как будто взорвался.

Бедный парень совершенно растерялся — он метался, не зная, что хватать в первую очередь, куда бежать. Бросившись на помощь, Анжелина все же не могла не заметить, что незнакомец необычайно хорош собой. Порыв ветра выхватил из чемодана еще пару сорочек и поволок по асфальту. Анжелина пустилась вдогонку и заметила невдалеке мужчину в твидовом пиджаке, который проворно ловил бумажные листы. Быстрый, как кошка, — просто загляденье. Анжелина завороженно наблюдала, как он подцепил последний лист кончиком зонтика.

Блондин сердито зарычал, пытаясь затолкать одежду обратно в сломанный кофр.

— Что произошло? — спросила Анжелина, поймав его растерянный взгляд.

— Катастрофа.

— Вот уж точно. Вы что, сбросили эту штуку с крыши?

Мужчина махнул рукой в сторону дома Дотти:

— Я приехал раньше. Искал ключ от двери, на минутку приподнял чемодан. А он вдруг как полетит вниз по перилам — словно корабль по стапелям. А когда он врезался в пожарный гидрант, то просто взорвался!

И он удивленно раскинул руки, словно сам себе не верил. Оба неловко замолчали, как двое незнакомых людей на свидании вслепую. Анжелина прервала паузу, наклонившись за очередной парой носков и черным джемпером, сунула их в чемодан.

Хорошо одетый проворный джентльмен уже приближался к ним, складывая подобранные бумажные листы в аккуратную стопочку.

— Сэр, — церемонно начал он, — полагаю, мне удалось спасти ваши бумаги.

— Благодарю вас, — обрадованно выдохнул блондин.

Он уложил бумаги в чемодан, придавив их сверху черным кожаным несессером. Прошло всего несколько минут, и вот трое незнакомцев стоят над кучей развалившегося багажа.

— Огромное спасибо, что пришли на помощь. Я вам очень признателен, — повторил блондин, после того как джентльмен помог ему защелкнуть замки на чемодане.

— У вас много черной одежды, — заметила Анжелина.

— Ну, этот цвет стройнит, — улыбнулся он и протянул руку: — Я Гай Мариано.

— Анжелина.

Он был немного выше ее ростом, широкоплечий, тщательно выбрит. Первое впечатление о его внешности при ближайшем рассмотрении более чем подтвердилось: парень был бы слишком красив, если бы не нос, который, вероятно, в детстве пару раз ломали. А в уголках глаз, когда он улыбался, появлялись очаровательные лукавые морщинки.

— Очень приятно, — сказал Гай и протянул руку джентльмену.

— Меня зовут Петтибон. Рад познакомиться. — Он пожал руки обоим, а затем вручил визитные карточки, возникшие словно ниоткуда. Анжелина прочла: Д. УИНСТОН ПЕТТИБОН, ВЕДУЩИЙ БАЙЕР, «ДЖОН ВАНАМЕЙКЕР».

— И зачем вы пытались забраться в дом к Дотти? — поинтересовалась Анжелина. — Ну, то есть, конечно, это не мое дело…

— Дотти — моя тетушка. Я поживу у нее некоторое время.

— Как странно, — пробормотал мистер Петтибон.

Гай и Анжелина недоуменно обернулись. Джентльмен потянул носом морозный осенний воздух, как ищущий след ретривер, но, заметив их взгляды, поспешно пояснил:

— О, простите, я вовсе не имел в виду, что странно жить с родственниками. Просто мысли вслух. Я почувствовал запах лаванды. И еще кориандра и, кажется, свежего душистого перца.

Анжелина растерянно вытащила из кармана пучок трав:

— Вы смогли учуять вот это?

— Разумеется. И похоже, упустил зимний чабер.

— Вы почти ничего не упустили. Травы я срезала только что, но перец остался в кухне.

— В кухне? Вы готовите со свежей лавандой?

— Собираюсь.

Петтибон принялся тихонько постукивать по тротуару наконечником зонтика. Тоненькие карандашные усики под крупным римским носом изогнулись, из-под темных аристократических бровей блеснули любопытством темно-серые глаза.

— Боже правый! Видите ли, я гурман-любитель. Мне крайне интересно, что вы планируете готовить с применением лаванды.

Анжелина вдруг увидела в этом джентльмене потенциального клиента.

— Если у вас есть минутка, я могу показать вам рецепт.