Спящий дракон - Джоэл Розенберг

— Даже так? — Он потер глаза. Для Карла это было понятно, даже естественно. Для Барака же это было совершенно абсурдно. Хуже того — аморально, и…

— Так что если ты будешь думать о Дории как о человеке, а не как об… общественном достоянии, то не окажешься больше в дурацком положении. — Уолтер улыбнулся. — По крайней мере в настолько дурацком.

— Вот спасибо так спасибо. — Воин вложил в этот ответ весь свой сарказм. — Но, по-моему, я не просил тебя объяснять мне, какой я болван. Какого черта ты явился сюда?

Вор немного подумал.

— Причин тому две. Об одной я пока умолчу, другая же… она собирательная. Во-первых, я твой должник. Я, конечно, почти все время был без сознания, но помню, как ты остановил тех сволочей, что домогались моей крови. — Уолтер коснулся места, куда вчерашней ночью вонзился кинжал. Сейчас там не было даже шрама. — Но главное — я чувствую, сколько всего в тебе заложено. Используешь это правильно — станешь отличным человеком, Карл.

Барак хмыкнул.

— А если нет?

— В зависимости от ситуации. — Уолтер холодно улыбнулся. — Дория под моей защитой. Может, мне и не сравниться с тобой в честном бою, но задень ее еще раз — и тебе придется двадцать раз подумать, прежде чем повернуться ко мне спиной. Понял, дружище?

В последних словах не было ни следа сарказма.

Барак покачал головой. Он не понимал Уолтера; никогда не понимал. Футбольный герой Уолтер Словотский мог получить любую женщину в кампусе — и, как правило, получал. Так почему именно Дория?

— Почему Дория? — Уолтер будто прочел его мысли. — Говорю тебе, нам стоит сыграть в покер, когда вернемся… — Он покашлял, потом вздохнул. — Потому что я знаю о ней больше, чем ты — напомни мне об этом следующий раз, когда я соберусь выбалтывать чужие тайны.

— Почему бы не сейчас?

— Ну… — Уолтер пожал плечами. — Пока ты понимаешь, что должен держать пасть на замке…

— Вот ты где. Уолтер, я… Ох! — Голос Энди-Энди оборвался так резко, будто ее ударили. Скорее всего сначала она увидела одного только Уолтера — светлокожего и в светлых штанах — и просто не заметила закутанного в темное одеяло да к тому же стоящего в тени Барака.

Уолтер сделал ей знак уйти.

— Я скоро приду.

— Значит, ты сказал ему… нет, не сказал.

— Чего он мне не сказал? — Барак обернулся.

Она была босой, в одной только шелковой тунике, позаимствованной скорее всего у Ганнеса. Ее длинные волосы были спутаны, будто она спала — или не спала.

— Так что ты собирался сказать мне, Уолтер?

Голос вора звучал спокойно.

— Мне нечего сказать тебе, Карл. — Он сделал шаг назад. — Просто относись ко всему этому проще.

— Я спрашиваю: что ты собирался мне рассказать?

Андреа резко, в упор взглянула на него:

— Ты не хозяин мне, Карл. Я могу…

— Закрой рот. — Уолтер ткнул пальцем в Барака. — И нечего его тыкать носом. А теперь иди вниз, пожалуйста.

Барак оторвался от перил, шагнул вперед. Места предостаточно…

— Да, пожалуйста, уйди, — попросил и он, не отрывая глаз от вора. Следи за пупком — там центр равновесия. Он не сумеет обмануть тебя, если ты ему не позволишь.

— Значит, ты собирался приберечь под конец признание, что спал с ней? Дория-то, выходит, тут вовсе и ни при чем, а? Ты просто слегка подстраховался.

— Так я и думал, что ты все поймешь не так. — Уолтер слегка покачивался, глаза его бегали. Он медленно двинулся прочь, подошвы сандалий проскальзывали.

— А вот это зря. Босиком на палубе куда устойчивее. Так ты еще чего доброго поскользнешься, свалишься за борт…

Он резко повернулся. Тошноты как не бывало. Из оружия под рукой были только арбалеты, болты к ним да Бараков меч, и все они лежали у мачты. А значит — позади Барака. И если Уолтер не захочет драться с ним на кулаках, ему надо будет пробиться воину за спину — иначе до оружия не добраться.

— Не стоит, Карл. — Уолтер поднял обе ладони. — Относись ко всему проще. Давай поговорим…

— Не тяни время. Она ушла. А если я услышу что-нибудь за спиной — сломаю тебе шею, прежде чем отправить за борт. Шансов у тебя немного. Хочешь попробовать?

— Нет. Я вообще не хочу драться. — Уолтер принял боевую стойку — тело чуть отклонено назад, руки перед грудью. — Потому что преимущество на моей стороне. Мне не хочется калечить тебя…

— Ай, как плохо. — Барак с улыбкой встал в ту же позицию — руки расслаблены, готовы сжаться в кулаки или парировать удар открытым блоком. — Ну давай — постарайся, достань меня. — Он проведет обманный в голову, а потом ударит в корпус. Или наоборот. Но удар наверняка будет с уловкой.

Уолтер усмехнулся.

— Прелестно. А теперь подумай вот о чем. Если ты…

— Я имел в виду бой, малыш. А не трёп.

— Осужденный на смерть имеет право на последнее желание — нет? Если ты убьешь меня сейчас, то потому, что считаешь, будто я покусился на твои права собственника. А значит, считаешь, что Андреа — твоя собственность. Ты что, вознамерился владеть людьми, Карл?

Барак бросился на него, ударил сбоку. Уолтер успел поставить блок, но сила удара отшвырнула вора к перилам. Он оттолкнулся от перил и налетел на Барака. Вытянув руку, он нацелился воину в горло… Барак отбил атаку, потом обрушил кулаки на поднимающееся колено Уолтера. Сильный удар ноги снова отправил оглушенного вора к перилам.

Все оказалось так просто. Теперь надо только поднять Уолтера — и отпустить. Он шагнул вперед…

Ты вознамерился владеть людьми?

«Почему бы и нет? — сказал Барак. — Что тут такого?»

«Разумеется, нет, — сказал Карл. — Люди — не собственность. Это неправильно».

… схватил вора за плечи, поднял…

Он спал с моей женщиной. Я должен убить его. Так требует честь.

Если она и была моей женщиной, то как друг, а не как собака.

… и поставил на ноги. Карл Куллинан взглянул на него сверху вниз.

— А все же ты сволочь.

— Карл? — Уолтер, приходя в себя, помотал головой. — Прости…

— Не испытывай свою удачу. Я не собираюсь убивать тебя, но не жди…

Позади по палубе загремели шаги. Карл обернулся — в нескольких футах от них стояли Энди-Энди, Аристобулус, Дория и Ахира; за ними толпились заспанные матросы.

Ахира взвесил в руке топор.

— Что тут у вас творится?

Уолтер потер шею.

— Неужто двоим мужикам нельзя поговорить, чтобы не собралась толпа?

Карл вздохнул; запал уступал место усталости. Не обращая внимания на приподнятые брови и тихие вопросы, он пробился через толпу к крышке носового люка.