Ад во мне - Мацей Сломчинский

Кроу намеренно исказила факты, касающиеся ее задания. Она прекрасно знает, что показания всех присутствующих будут подвергнуты тщательной проверке полицией Найроби. Итак, если исходить из того, что мисс Кроу говорит правду о себе и о причине своего присутствия здесь, становится ясным, почему она просто не могла купить билет раньше.

— Я слушал вас очень внимательно, — сказал Грант, — но признаюсь, потерял нить ваших рассуждений. Раз вы доказали, что никто из нас не мог убить мистера Нокса, значит мистер Нокс жив. К сожалению, всем известно, что это не так.

— Да, мистер Нокс убит, в том нет ни малейшего сомнения. Я так скрупулезно взвешиваю все «за» и «против», касающиеся присутствующих, чтобы, в конце концов, доказать невиновность всех невиновных и выявить убийцу. Как уже говорилось, спланировать убийство мог лишь человек, знавший, что Нокс летит именно нашим рейсом и, не исключено, знавший об этом от него самого. К данной ситуации подходит только мисс Кроу, но она играла во всей этой истории совсем другую роль. И у меня нет оснований ей не верить. Если она солгала, то ложь для нее убийственна — ведь даже самый тупой полицейский за пять минут выведет ее на чистую воду. А я не считаю нашего убийцу глупцом, хотя он далеко не идеален и допустил несколько ошибок, но об этом позднее. — Он глубоко вздохнул и продолжал: — Перейдем теперь к рассмотрению второй версии, то есть предположим, что убийство совершено не преднамеренно, а под влиянием обстоятельств. Например, мистер Робертс увидел Нокса, войдя в салон самолета и…

— Я даже не заметил его, — сказал Робертс. — И уже говорил об этом.

— Да, отлично помню, но это лишь голословное утверждение, которое вы не можете подкрепить никакими доказательствами. Предположим, вы все-таки заметили его и в первое мгновение были ошеломлены, а потом в вашей душе страшным пламенем вспыхнула ненависть! Прошу простить мне эти мелодраматические нотки, однако представим себе — с первых же минут свободы судьба сталкивает вас с человеком, которого, как вы сказали сами, могли бы задушить голыми руками! Вы сидите на своем месте, давясь этой ненавистью, вокруг вас один за другим гаснут ночники, и вот, наконец, вы единственный в салоне не спите. Вполне возможно, что вы встали и, гонимый жаждой мести, не думая о последствиях, тихо подкрались к его креслу. Вид спящего врага не остудил вашего гнева, а, наоборот, разжег его. Подумать только: вы отсидели больше года в тюрьме и вышли оттуда с пятном в биографии, а тот, чье лжесвидетельство стало причиной этой трагедии, находится в вашей власти, даже не подозревая этого! Скажите мне честно, можно ли при таком положении дел утверждать с уверенностью, что вы не убивали Ричарда Нокса?

— Это страшно… — Робертс опустил голову. Когда он снова поднял ее, его глаза ничего не выражали. — Я не убивал его, но понимаю вас. Такое убийство было возможно и даже правдоподобно.

Джо тряхнул головой.

— Вы ошибаетесь. Не только невозможно, но и неправдоподобно. Вы просто не могли совершить этого преступления!

— Как это? — Файтер Джейк поднялся и наклонился к Алексу. — Вы говорите серьезно?

— Сейчас не время для шуток, как уже заметила миссис Нокс, — ответил Джо, пряча улыбку, хотя совсем не был расположен к веселью. — Вспомните, первое, что я сделал, начав расследование, — послал запрос таможенникам в Йоханнесбург. Честно говоря, я тогда еще не знал, кто убийца, хотя подозрения, возникшие у меня с самого начала, подтвердились. Но мистер Робертс, действительно, мог убить, у него имелись и серьезный мотив, и возможность. Однако, был шанс проверить это и убедиться в его абсолютной невиновности или, наоборот, в том, что он убийца. К счастью, ответ из Йоханнесбурга подтвердил полное алиби мистера Робертса, настолько серьезное, что я смело вычеркнул его из списка подозреваемых и если позволил себе мучить вопросами, то сделал это исключительно для пользы дела, чтобы узнать как можно больше о жизни и характере покойного. А мистер Робертс рассказал о нем много интересного! Так вот, дело необычайно простое: Ричарда Нокса убили ударом кинжала, который убийца по некоторым соображениям должен был оставить на месте преступления. Он знал, что, если кинжал не найдется, весь самолет и всех присутствующих подвергнут тщательному обыску и всеми силами хотел избежать этого. К тому же, идти в темноте с окровавленным кинжалом довольно опасно. Орудие убийства могло оставить случайный след на одежде убийцы или кровавую дорожку, которая привела бы к нему. Поэтому убийца сунул кинжал под одеяло своей жертвы. Действовал он, наверняка, в перчатках, так что на рукоятке не осталось отпечатков пальцев. Убийца был уверен, что уничтожил все следы, и никто не сможет обвинить его. Но таким образом он исключил из списка подозреваемых самую подозрительную личность — мистера Робертса! Ведь у мистера Робертса не было кинжала. Я ознакомил вас с ответом, присланным мне таможенниками. В нем перечислены все без исключения вещи, бывшие у мистера Робертса при посадке в самолет. С педантичностью, достойной настоящих таможенников, они проинформировали меня даже о зажигалке, найденной у него и, конечно, не преминули бы сообщить о кинжале. Итак, таможенники могут под присягой заявить, что в момент таможенного досмотра у мистера Робертса не было кинжала, которым убили Нокса! А раз не было, то где бы он его взял потом? Исключено, что во время досмотра он сумел спрятать длинный кинжал с широкой рукояткой. Невозможно поверить и в то, что Робертс в темноте стал искать орудие убийства в чужих сумках и несессерах. Это очевидный абсурд по ряду причин, первая из которых Робертс вошел последним и сел в первый ряд. Следовательно, не знал, кто и где сложил свои вещи. И мог ли он надеяться, что найдет такой большой кинжал? Абсурд и еще раз абсурд! Ни один суд в мире не стал бы рассматривать обвинение, основанное на таких нереальных предпосылках, и был бы прав! Итак, мистер Робертс может поздравить себя — он вне всяких подозрений!

— Я отлично понял, чем вы руководствовались, доказывая мое алиби. — Робертс выпрямился, почти касаясь головой потолка, — но, боюсь, если вы не назовете убийцу и не представите доказательств его вины, полиция пришьет это дело мне!

— Для таких опасений нет никаких оснований, — сказал Алекс. — Теперь я хотел бы перейти к миссис Нокс. Это вторая особа, которую мистер Нокс когда-то серьезно обидел. Здесь мои рассуждения протекали иным путем. Судьба оказалась не так добра к ней, как к мистеру Робертсу. Таможенники не перетряхивали ее багаж и не подвергали личному