Внутри меня гасли звезды - Нат Рейвен

Мы с друзьями появляемся у входа в ресторан чуть позже семи вечера. Эштон в смокинге похож на хохлатого пингвина со своей пышной шевелюрой. Он всем своим видом показывает, как ему хочется раздеться.

Я лишь поправляю его съехавшую бабочку и скрываю улыбку.

– Ну давай, Коуэн, смейся! Не держи в себе, я же вижу, как тебе хочется выплеснуться! – обидчиво говорит он.

– Грифф, потерпи, родной! Это ненадолго, обещаю. Просто, когда вы здесь, мне намного комфортнее.

– Ты сегодня именинница, поэтому я сдержу свой недобрый порыв.

– И я тебя люблю.

– А я вас всех люблю! – Довольная Камилла обнимает нас и достает телефон, чтобы сделать селфи. – Ну-ка, улыбаемся и говорим: «Пошло все к черту».

– Пошло все к черту! – хором повторяем мы и строим смешные рожицы.

Папа размахнулся не на шутку! Помпезное украшение ресторана в нежно-белых тонах, ненавязчивый шум разговоров вперемешку с живой музыкой джазового оркестра. Здесь все наполнено струящимся теплым светом и свежим воздухом.

Фонтаны шампанского, ручьи фуршетных столов, и это только в фойе! Представляю, что меня ждет в главном зале. Тут даже если не захочешь, почувствуешь себя королевой.

– Офигеть, кажется, я попала в сказку! – Искрится восторгом Кэм.

– А сколько здесь милых принцесс! – добавляет Эш, не скрывая интереса к местным дамам.

– Ага, только на тебя ни одна не взглянет. Кому будет интересен мальчик, у которого нет приличного состояния?

– Ну они же об этом не знают, Берк! Дакота, если что, я твой друг, у которого солидная должность в какой-нибудь процветающей компании.

– Да, Грифф, если что, ты мой друг…

– Солидная должность курьера. – Блондинка строит смешную рожицу

– Да ну тебя! Все, я пошел.

– Стоять! – резко заявляю я. – Для начала я познакомлю тебя с папой.

– Однажды я уже это слышал, и, признаться честно, история вышла не совсем удачная. Я должен вести себя прилично?

– Будь собой.

– Ну это я могу.

Отец, не заставляя себя ждать, отрывается от разговора с очередной богатой «скважиной» и сразу же появляется перед нами в шикарнейшем черном костюме. Он не привык по-другому, а я не привыкла его видеть в чем-то другом. Он один из тех типов людей, кто даже дома не ходит в спортивных штанах и тапочках.

– Милая моя, ну наконец-то! – кидаясь в объятия, весело голосит он. – Я тебя уже сегодня утром поздравлял, но никак не могу остановиться, поэтому с днем рождения, родная!

Я обнимаю его, вдыхая шипровый аромат несменной туалетной воды и искренне улыбаюсь.

– Спасибо, пап! Тебя тоже с праздничком. Меня бы и не было, если бы не ты.

– Мистер Коуэн, вы нам расскажете, какой была Дакота, когда только-только делала свои первые шажочки на таких тоненьких розовеньких ножках? – Камилла опять врубила свой сарказм на полную мощность.

– Да, она была такой маленькой, такой любознательной и беззащитной, а эти щечки…

Эш первый не выдерживает и начинает ржать, как степной жеребец. Кэм, еле сдерживая ту же реакцию, толкает его в бок.

– Ага, понял! Это вы так шутите теперь! – Отец и сам смеется.

– Кстати, знакомься, папа, это Эштон Гриффин – мой друг, ну а Камиллу ты уже знаешь.

– Здравствуйте, мистер Коуэн! – Все еще красный товарищ старается сделать серьезное лицо.

– Я рад, что у моей дочери такие позитивные друзья!

– А мы-то как рады, что у нас есть такая горячая штучка! Видели бы вы…

– Камилла! – вместе с Гриффом восклицаю я.

Мой папа не готов слышать чего-то подобного, хотя все мы прекрасно знаем, кого я из себя представляю, и «горячая штучка» – это еще мягко сказано.

Пищащая Ив в таком же платье, как у ее любимой принцессы Белль, нарушает наше неловкое молчание и бежит прямо ко мне. Маленький птенчик залетает в объятия и обхватывает меня за шею крохотными ручками.

– Даки, Даки, я так тебя люблю! С днем рождения, сестричка!

– Спасибо, моя хорошая. Я люблю тебя сильнее!

– Я нарисовала для тебя открытку. Папа, куда ты ее положил?

– Она у Стива, родная. Я скажу, чтобы он передал Дакоте.

Сестра довольно взвизгивает и сразу же уставляется на моего шевелюристого приятеля. Раскрыв широко рот, она пару секунд не сводит с него взгляда, а потом как заорет:

– Это ты? Ты принц из «Красавицы и Чудовище», это правда ты?

И тут уже я начинаю громко смеяться. Видимо, Ивонна сделала такие выводы из-за его пышной прически и высокого роста.

– Слышал, Грифф, ты чудовище? – хохочет вместе со мной подруга.

– Нет, он был им, но потом стал прекрасным принцем, – встревает Ив.

Она подходит к нему и уверенно берет за руку, топя в ней свою маленькую ладошку.

– Как меня только не называли, но вот так – впервые! Да, малютка, я тот самый принц, – подыгрывает он.

Ох, зря ты это сделал…

– Ты нашел меня, нашел! Ура, я знала, что это случится. Пойдем со мной, я покажу тебе замок, в котором мы будем жить!

Цепкие ручки сестры уводят его в неизвестном направлении. Он только беспомощно оборачивается к нам, моля о помощи, но все же обреченно тащится за ней.

– М-да, кажется, он только что нашел для себя «милую принцессу». – Берк лишь машет ему и ехидно улыбается.

– Это будет ему уроком, – продолжаю ее мысль я.

Вот вам и сказка, вот вам и принцы с принцессами. Бойтесь своих желаний, господа, иногда им свойственно сбываться.

***

После долгих поздравлений мне дают свободно вздохнуть и перевести дух. Шум уверенно обосновался в ушах, в глазах рябит от богатых убранств. Сумасшествие… Определенно, я отвыкла от этого. Хочется сбежать отсюда куда-нибудь в самый тихий уголок и снять туфли. Давно я не носила каблуков выше пары дюймов.

Но у меня открывается второе дыхание, когда в зале появляется мистер и миссис Коуэн – единственные бабушка и дедушка. По линии мамы родственников не осталось. Она все свое детство провела в детдоме и по достижению восемнадцати лет отправилась в свободное плаванье. Мама говорила, что не помнит своих родителей и никогда их не искала. Кажется, они были не очень хорошими людьми. Если они нашли причину отказаться от нее в младенчестве, значит, грош цена таким горе-родителям.

Родные, не спеша, подходят ко мне и, словно боясь монстра, который может выпрыгнуть из их внучки, лишь осторожно машут руками. Мне и смешно и стыдно одновременно. Вместо того чтобы ответить сдержанным приветствием, как и полагается в нашем обществе, я бросаюсь на них с объятиями, приводя тем самым в замешательство: явно не ожидали подобного. Но уже вскоре они начинают громко смеяться и чмокать меня в щеки, как маленькую девочку.