Охота - Константин Денисов

— Как тебя зовут?

— Тебе зачем? Не стоит сближаться со мной и очеловечивать. Не разрушай образ врага, потом труднее будет меня убить.

— А у тебя нет никаких иллюзий. Ты поразительно спокоен для смертника. Что, нет желания освободиться?

— Есть конечно! Но пока что мало шансов. Да, по дороге предпринять что-то лучше, но боюсь рана мне не позволит. Поэтому буду выжидать.

— Вот так откровенно?

— А зачем юлить? Ты тоже опытная, всё сама понимаешь. И вообще, я врать тебе не буду. Может чего-то не захочу говорить, но врать не буду. Не вижу смысла.

— Как это мило. Как тебя зовут?

— Лесоруб.

— Фуууу…., кличка не ахти.

— Не нравится?

— Нет! Почему тебя так прозвали? Или ты сам это придумал?

— Нет, сослуживцы в армии. Как то на задании попали в ловушку, остались без оружия — я топором зарубил одиннадцать человек, и вывел группу.

— Так себе история. Но, похоже, что твои лучшие времена позади, раз девчонка тебя сделала.

— Похоже на то. Но справедливости ради должен сказать, что я тебя недооценил. Но ты и вправду оказалась хороша. Снимаю шляпу. Достойному противнику не стыдно проиграть.

— Я не буду тебя так называть. Какое у тебя человеческое имя?

— Я им давно не пользуюсь, и всё таки, зачем тебе? Называй как хочешь.

— Честно сказать? Когда началась эта заварушка, я тебя определила как главного, и так и продолжала в уме звать. Но мне не хочется называть тебя главным. Много чести. Поэтому говори имя.

— Думаю дело не в этом. Ты хочешь влезть поглубже в мою голову, чтоб легче было вытягивать информацию. Ведь звать меня можно как угодно. Хочешь понять меня, что я за человек, и начать лучше всего конечно с имени. Оно сразу перекидывает мостик.

— Глубоко копаешь. Всё проще.

— Да, конечно, я просто объяснил механизм. Куда ты меня ведёшь? Зачем я тебе нужен? Ясно что не рабом в шахте золото добывать. Я тебе могу дать только одно. Информацию. Например откуда мы столько о тебе знаем. Это очевидно. А для того чтобы её получить, нужно убедить или заставить меня с ней расстаться. А для этого нужно узнать меня получше и найти рычаги, с помощью которых можно на меня воздействовать. Но я тебе всё сам расскажу. Не сейчас и не просто так.

— А как?

— Если информация, это единственное, что тебе от меня нужно, то расставшись с ней я потеряю для тебя всякую ценность. Значит это не в моих интересах.

— Думаешь, что сможешь обменять её на жизнь? Не надейся.

— Не думаю, но пока она у меня — я жив. А даже час жизни, это лучше смерти. А там посмотрим.

— Ты не солдат, а философ.

— У меня хорошее образование было до армии.

— Молодец. Так как тебя зовут?

Он выдержал паузу, взвешивая стоит ли и вправду назвать имя, и всё таки сказал.

— Игорь.

— Хороший мальчик. Ну что ж, Игорёк, пора в путь.

— Пора, так пора, — он поднялся, и неуверенно зашагал вперёд.

До клетки они добрались уже ближе к вечеру. Клетка — это была и вправду клетка, сваренный из толстых прутьев куб с трёхметровыми гранями. С одной стороны была дверь из таких же прутьев на массивных петлях. Куб этот был закопан в землю, сверху был сделан бревенчатый накат и засыпан землёй. Получилась землянка — тюрьма.

Внутри был предбанник, размером с саму камеру. Узкий вход находился в буреломе между поваленных деревьев и был совершенно незаметен. Да и подобраться к нему по лабиринту засохших веток и стволов, не зная дороги было не легко.

Внутри почти ничего не было. В клетке стояло только ржавое ведро, видимо служащее отхожим местом, да на прутьях пола лежало несколько досок, служащих постелью. В предбаннике стояла лавка. И всё. Больше не было совсем ничего.

Это и вправду была тюрьма, и вещей создающих комфорт или способствующих побегу здесь не было. Плюс, эта атмосфера должна была оказывать и психологическое давление на заключенного. Но похоже не в этот раз. Пленник, которого привела Лиана, как будто даже обрадовался, увидев свою камеру, чем сильно её удивил.

— Ты похоже совсем не расстроился, что тебе придётся сидеть в этой клетке. Отсюда следует вопрос, где ж ты раньше жил, если клетка тебя так радует.

— Ты не понимаешь! — он был явно доволен развитием событий, — Неизвестность гораздо хуже. Пока мы шли, я не знал что меня ждёт. Теперь знаю. Какое-то время я точно буду жив, и буду сидеть здесь. Отдохну, ты не представляешь как я вымотан. Я же ранен, помнишь? Здесь есть крыша, и горизонтальная поверхность для сна. На данный момент это больше чем я мог надеяться.

— Да уж, всё относительно. Ну раз тебе тут так нравится, располагайся, — она достала из рюкзака свёрток, — это тебе еда. Советую очень экономить, потому что не знаю когда вернусь. Она бросила его, и он упал на доски служащие кроватью.

Игорь зашёл внутрь, она заперла дверь.

— Подойди сюда и встань спиной. — он послушался, она развязала ему руки.

— Спасибо! — видно было что он удивился.

— Всё равно развяжешься. Да и верёвку тебе оставлять ни к чему.

— Резонно.

— Там в углу торчит трубка, через неё стекает роса, или дождевая вода сверху. Немного, но от обезвоживания не умрёшь.

Он посмотрел туда, и увидел трубку, она была прямо над ведром. Он заглянул внутрь, на дне ведра было 4 — 5 сантиметров воды.

— Негусто натекло, учитывая что здесь похоже давно ни кто не появлялся. Но из этой посуды я пить не буду.

— И не надо, — Лиана подошла к земляной стене, и из неприметной ниши достала алюминиевую кружку без ручки, — держи. — потом, после небольшого колебания достала из рюкзака пластиковую фляжку с водой и тоже протянула пленнику.

— Ну вот, теперь можно жить! — было похоже что он совершенно искренне радуется. Теперь он какое-то время хоть и будет взаперти, но зато в безопасности, и голодная смерть ему в первые дни не грозит.

— Ты похоже умеешь ценить жизнь.

— Всё относительно, как ты сказала. Тому кто умирает от жажды, глоток воды представляется наивысшей ценностью. Я мог бы быть мёртв, но я жив, мне есть где уснуть, немного воды и еды. На сегодня это просто фантастическое богатство!

— А на завтра?

— Завтра будет завтра. Поживём увидим. У меня только одна просьба.

— Просьба? — Лиана скептически посмотрела на него, по ней было видно, что больше он ничего не получит.

— Да, сущий пустяк. Прошу тебя, не погибни там куда ты идёшь. А то не очень хочется облизывать конденсат с решётки и жрать свою ногу. Лучше уж пулю схлопотать.

— Ты допускаешь, что от голода можешь начать есть сам себя?