Подозреваются все - Иоанна Хмелевская

– Но всё-таки не взорвалось, – с сожалением сказал Лешек.

– Не надо желать слишком много, – ответил Януш. – И так вышло неплохо.

– Слушайте, а что они искали? Как вы думаете? – спросила я, стараясь не дышать, потому что в комнате все ещё висело облако кошмарного аромата.

– Ты же видела, нижнее бельё Казика. По-видимому, он самый подозрительный, и они собирают его имущество.

– Во всём бюро ищут, – сказал Лешек, выглянув за дверь. – Обыск по всем правилам. Интересно, что им нужно?

Следственные власти переворачивали мастерскую вверх ногами в поисках таинственного предмета, старательно отбирая все найденные тряпки и лоскуты.

Я сидела за столом, курила и ничего не делала, потому что никакая работа в голову не шла. Передо мной лежал листок бумаги, на который я выписала для себя все сведения о сослуживцах, какие мне до сих пор удалось получить. Вглядываясь в этот список, я пыталась сделать какие-нибудь сенсационные выводы.

Тадеуш нас шантажировал, это не подлежало сомнению. Всех? Видимо, да… Только два человека, по всей вероятности, жили спокойно: Алиция и Витольд. Все остальные были под подозрением.

Больше всего я знала о Каспере и Монике, которые, впрочем, надо признать, выглядели хуже остальных. Жизненная ситуация Моники была невероятно сложной. Как женщина, полная бодрости и огня, она недавно завязала романтические отношения с молодым и весьма привлекательным представителем одного из инвесторов, но уже вскоре усиленно старалась разорвать эти отношения, потому что перед ней появилась перспектива брака по расчёту с человеком, располагающим огромными деньгами, но придерживающимся строгих моральных принципов. Влюблённый молодой человек не слишком хотел отступать с поля боя, и избавиться от него было довольно трудно. Известие об этом неоконченном романе могло окончательно сразить добродетельного жениха, а Моника стремилась хоть как-то стабилизировать свою жизнь под боком состоятельного мужа. Вопрос, что из всего этого было известно Столяреку?

Каспер, упорно обожающий своё божество, был замешан во все эти истории. Если Тадеуш шантажировал даму его сердца делая невозможной реализацию её наиглавнейших планов, то Каспер вполне мог прикончить его в состоянии сильного аффекта. Не говоря уж о том, что тот шантажировал и его самого…

Я задумчиво вглядывалась в свой список жизненных ошибок сослуживцев. Были там разные события, о которых, по моему мнению, кроме заинтересованных лиц знала только я. Знал ли о них Тадеуш? И знали ли они о том, что он знал? Я не имела ни малейшего понятия о его контактах с несколькими людьми: с Витеком, с Веславом, со Збышеком, с Ядвигой… Разумеется, больше всех меня интересовал Збышек…

Я сидела в комнате одна, потому что эти трое куда-то исчезли. Вдруг, как по специальному заказу, вошёл Стефан, человек, знавший Збышека ближе всех из всей мастерской. Я решила немедленно этим воспользоваться.

– Чтоб вам пусто было, пани, за вашу выдумку с Тадеушем, – с горечью сказал он. – Не нашли кого-нибудь другого для этой цели? И что мне теперь делать? Придётся продавать машину…

– Успокойтесь, пан Стефан, садитесь, пожалуйста, закуривайте и скажите мне, зачем вы одолжили ему эти деньги.

Стефан придвинул стул, порылся в карманах в поисках спичек и, бормоча себе под нос, закурил. Потом посмотрел на меня с отвращением.

– Для чего одолжил? Для того, чтобы спокойно жить! Вы знаете, что было бы, если бы он рассказал моей старухе об этой холерной Весе? Она бы отравила мне остаток жизни! А я старый человек, меня мучает печень, я хочу покоя! Это был худший мерзавец, которого носила земля! Вы думаете, что он только ко мне цеплялся? А Влодек, а Каспер, а Кайтек, это что? А Збышек?..

Меня аж подбросило на стуле.

– Как это? – вскричала я. – Збышек тоже?!

– Конечно!

Меня сразу охватило ужасное волнение. До сих пор во мне теплилась робкая надежда, что Збышек к этому непричастен.

– А Збышек чем? Вы не знаете? – напряжённо спросила я.

– Понятия не имею, – ответил Стефан, не замечая впечатления, которое произвели на меня его слова. – Вы же знаете Збышека, он ничего не скажет. Только раз вырвалось, что у него какие-то неприятности и что речь идёт не о нём самом.

Чёрт возьми! Больше он мог ничего не говорить, мне было достаточно этого. О старательно скрываемом романе Збышека я знала, пожалуй, так же хорошо, как и сам Збышек. Оправдались мои самые худшие предчувствия, и мне стало ужасно тяжело и грустно…

Мои печальные размышления прервала народная власть, решительно настаивающая на беседе со мной. Я прошла через мастерскую, в которой царила абсолютная анархия. В конференц-зале и в кабинете до сих пор продолжались допросы. В углу под зеркалом интенсивно спорили Витек и Казик. В центральной комнате Алиция, Анджей, Марек и Януш играли в бридж. Рышард спал твердокаменным сном, Анка хмуро всматривалась в какую-то книжку, а в санитарном отделе Лешек, Ярек и Кайтек играли в спички. У дверей конференц-зала на стуле сидел милиционер, и это произвело на меня чрезвычайно интригующее впечатление.

Трое мужчин в кабинете выглядели как охотники на тропе. Атмосфера была накалённой, накурено было, как на железнодорожном вокзале, глаза у прокурора горели, вследствие чего он выглядел ещё красивее.

– Снова возвращаемся к автору представления, – сказал сварливо капитан. – Надеюсь, что вы уделите нам немного информации.

– Вполне возможно, – ответила я. – Я также надеюсь получить от вас кое-какие сведения, потому что меня как автора, несомненно, интересует окончание пьесы.

– Я уверен, что не больше, чем нас… Но прежде чем мы начнём, не будете ли вы так любезны ответить мне на один вопрос? Личный. Что было в этом котле на вашем балконе?

Я исчерпывающе ответила на его вопрос, капитан слушал с выражением лёгкого отвращения на лице. Я уже достигла достаточной степени обалдения и, видимо, поэтому внезапно отказалась от ранее принятых намерений, махнув рукой на собственную безопасность. То, что мои безвинные сослуживцы оказались из-за меня замешаны в глупое преступление, для меня было гораздо важнее, а впрочем, я пришла к выводу, что, принимая во внимание отсутствие у меня судимости и безупречный образ жизни, большого срока мне не дадут.

– Сейчас, – прервала я капитана, который что-то говорил. – Я хотела бы сначала объяснить одну вещь.

– Пожалуйста…

– Панове, – чарующе произнесла я, – сначала я хочу вам сказать, что я в вас верю. Ведь в то решающее время я не трогалась с места, что вы, несомненно, уже знаете. Следовательно, знаете, что это не я прикончила Столярека. Вы, конечно, можете подозревать, что у меня был сообщник, что преступление было мной обдумано, запланировано и так далее, но ведь это ерунда. В таком случае я не болтала бы об этом по всей мастерской. Но это ещё не всё. Я могу вам доказать мою невиновность, но сначала хотела бы заключить с вами уговор…