Игрек Первый. Американский дедушка - Лев Корсунский

В коротенькой третьей жизни Игрека, бедной любовным опытом, такого еще не случалось.

«по-моему, это разврат…» — с сомнением подумал угрюмый мальчик. Ему захотелось, чтоб со счастливой парочкой случилась какая‑нибудь смешная гадость, исключающая взаимную симпатию Тины и насильника.

До Игрека доносились отголоски возвышенной беседы.

— … В старушках есть очарование тлена… От них исходит дух палых листьев, старого вина, монастырского подвала… — со вкусом произносил геронтофил.

Тина отвечала эстету заливчатым смехом.

— На старушку я ложусь, как в могилу… Когда я сливаюсь с ней, у меня в ушах звучит органная музыка Баха.

— Встретимся лет через пятьдесят? — кокетливо улыбнулась Алевтина.

— Я могу изменить своим привычкам…

Неприязнь к извращенцу не помешала Игреку попытаться влезть в его шкуру, чтоб понять истинные намерения безумца.

Ничего Долговязый не понял, но попытка проникнуть вовнутрь негодяя не пропала даром. Игрек нащупал ниточку, тоненькую, как паутинка, которой неосознанно связал себя со своей жертвой.

Уже знакомым душевным движением мальчик протянул еще одну паутинку к ничего не подозревающему умалишенному. Потом — еще одну…

Почти физическая связь, возникшая между двумя людьми, Игреку была приятна. Он почувствовал себя хозяином. Стоит натянуть поводья — лошадь перейдет на галоп, отпустить — она понесется рысью…

Игрек натянул поводья.

Геронтофил напрягся, сосредоточенно смолк.

Тина с удивлением покосилась на своего спутника, не склонного к размышлениям.

«Он мой!» — самонадеянному глюку почудилось, будто он завопил на всю Воробьевку, хотя на самом деле губы Долговязого лишь дрогнули в улыбке. Поняв, что идиотик в его власти, Игрек помедлил, выбирая способ казни, как паук, любующийся мухой, попавшей в его паутину.

Когда между извращенцем и Игреком степенно прошли двое сумасшедших, глюк встревожился, не повредилась ли драгоценная связь, словно она на самом деле представляла собой нечто материальное.

Алевтина благосклонно кивала головой, совершенно не вникая в смысл ласковых речей своего кавалера. Куда больше ее занимала реакция Ангелочка на их флирт.

Реакция была шокирующей. Мальчишечка замер в столбняке, выпучив глазищи на придурка. Тот оживленно тарахтел о чем-то гастрономическом.

Тина прислушалась.

— Старушек я всегда употребляю с укропом и сельдереем. Малосольные старушки хорошо идут под водочку… Копченые — как закуска… Сухоньких старушек Можно вялить. Не хуже воблы получаются… Толстушек я не уважаю, хотя они хохотушки… услаждают слух… — Сам того не замечая, гурман оголился.

Ведьма отшатнулась от него.

— Пошел вон! — Тина обошлась без китайских церемоний.

— Вон ты как, старая! — полоумный выказал непритворное изумление.

С обезьяньей ловкостью он опрокинул Тину на газон и сорвал с нее юбку.

— Только не трепыхаться! — сосредоточенно приговаривал геронтофил, освобождая свою даму от остатков одежды. — И на старуху бывает проруха! Сейчас я тебя с укропчиком…

В секунду Игрек очутился рядом с насильником. Удар Ангела любви по причинному месту громилы стал спасительным для Алевтины. Стыдливо прикрывшись остатками одежды, девушка скрылась в дворницком флигеле.

Случившееся не произвело на наблюдателей сильного впечатления. Но дальнейшее их озадачило.

Едва очухавшись, поверженный насильник встал перед победителем на колени и произнес с надрывом:

— Ваше величество Игрек Первый! Нижайше прошу вас простить меня, засранца! Обещаю вам больше не употреблять старушек ни под каким соусом! Дозвольте поцеловать вашу руку!

Игрек величественно протянул умалишенному свою десницу.

Облобызав со слезами умиления руку Игрека Первого, насильник удалился на четвереньках.

Долговязый не скрывал, что церемония прощения раскаявшегося грешника доставила ему несказанное удовольствие. Удивления свидетелей его триумфа Игреку было мало, хотелось восхищения. Разве он этого не заслужил! Кто еще мог бы придумать такой шикарный титул: Игрек Первый!

4.

Даже собрав свое барахлишко к выписке из Воробьевки, полковник Судаков не оставил психологических тестов с Игреком. Слухи о происшествии в больничном дворе докатились до контрразведчика как легенда о храбрости и ловкости Игрека, защитившего свою подругу от поползновений сексуального маньяка. К интересующей его теме банальная потасовка не имела отношения.

«Императив, который Игрек станет передавать объекту, должен для самого мальчика быть желательным. Тогда он больше страсти вложит в свой посыл», — Брокгауз пришел к простенькому выводу нынешней ночью.

Приятели устроились в холле, на продавленном диванчике. Напротив Кукушки. С просветленным лицом Кассандра ждала от Творца знака, означавшего, что Он вспомнил о ее существовании.

Прорицательница сидела в кресле, но могла бы застыть посреди улицы, не замечая толкотни и шипения прохожих, как и подобает божьему человеку. Возле нее на журнальном столике из бутылки «Жигулевского» торчали увядшие хризантемы, похожие на грязную вату.

Оценив каждую деталь в интерьере, полковник Судаков обратился к Игреку с неожиданным вопросом:

— Скажи, дружок, ты хотел бы, чтоб Кукушка сейчас засунула пивную бутылку себе между ног?

Игрек не обнаружил в себе такого желания.

— Разве бутылка влезет?

— Несомненно! — с энтузиазмом воскликнул Сергей Павлович. — Для этого, конечно, необходимо снять трусики.

Полковник понял, что чудачество с бутылкой не воодушевляет мальчугана.

— Представь, что Кукушка вставит между ног хризантему!

— Красиво, — с сомнением согласился Игрек.

— Попробуй убедить в этом Кукушку! — Сергей Павлович пытался передать большому ребенку свою увлеченность предметом — хризантема между ног — это поэтично!

Игрек сосредоточенно насупился, чего совершенно не требовалось для бессловесного внушения. Хотелось, чтоб Брокгауз оценил его усилия. Противиться внушению Иоанна Васильевича он не мог, словно тот опутал Долговязого своей паутиной. Кукушка очнулась, будто спросонья окинула друзей подслеповатым взглядом. Потянулась к цветочку. Вытащила его из бутылки. С недоумением повертела в руках. Затем встала и шагнула к Судакову.

— Очень красиво, когда цветок у интересного мужчины из жопы торчит!

Полковник Судаков едва не завизжал от счастья. А Игрек испытал мутоту разочарования: ему хотелось, чтоб Кукушка насильно стянула с контрразведчика спортивные штаны и сделала ему красиво.

5.

Дело о поджоге здания Службы безопасности, перестало радовать Коробочкина, когда полоумный Сизов вдруг напомнил сыщику перепуганного насмерть поджигателя Рейхстага из стародавнего фильма. Запахло липой.