Интриги Богов - Владимир Александрович Сухинин

«Так вот что удерживает это чудище из холодца здесь! – догадался он. – Если освободить души, то тварь не сможет удержаться в этом мире и отправится к себе».

Артем еще пару раз облетел пещеру и направился на выход. У него созрел план. И для его осуществления ему нужны были жрицы.

Возвращение в тело было, как всегда, с небольшим потрясением. Это стало уже привычным. Когда тело ограничивало свободу сознанию, Артем некоторое время ощущал себя как в темнице. После возвращения чувствовал растерянность и сумбур в голове. Слишком резким был переход из одного состояния в другое, и психика Артема буксовала.

Когда прошло головокружение и он полностью осознал себя в теле, Артем открыл глаза и почувствовал, что, сидя на снегу, окоченел. Непослушными пальцами сплел заклинание малого исцеления и наложил на себя. С помощью Хойскара поднялся.

– Так, – произнес он. – Внизу у основания скалы пещера. Там прячется тварь, похожая на студень. Именно она тут безобразничала, это если мягко сказать… – он потоптался, разминая затекшие ноги, и продолжил: – Туда надо войти и призвать ваших богинь, девочки. Там много привязанных магическими цепями душ рядом с тварью. Они ее удерживают, а я не могу их освободить. Нет такой власти. Зато она есть у Иехиль и у Мары. Что вам для призыва богинь надо?

Девушки задумались.

– Нужна жертва, Артем, – неуверенно проговорила Мила. Чья-то душа, которую можно посвятить нашей богине.

– Нам что, нужно кого-то убить? – спросил Артем.

– Не знаю, – ответила, потупив глаза, Неела. А Артем сурово оглядел стоявших товарищей. Хойскар и Хоймир побледнели.

– Вы чего подумали? – гневно спросил их Артем. – Что я вас буду приносить в жертву? С ума сошли! – он постоял, размышляя над возникшей проблемой и огорченно высказался: – Жаль, что мы похоронили Тойвара. Могли бы его душу принести в жертву Иехиль. А теперь уже поздно. Его душа ушла в свое пристанище. Как говорится, тело в землю, душа на небеса. Что же нам делать? И вообще, я не хочу приносить человеческие жертвы. Если бы была тут война, то другое дело. На войне есть свои и есть враги. Там не церемонятся. Но тут, к сожалению, врагов нет. Ну что же, надо думать… – он помолчал и решился. – Пошли обратно.

Он перехватил взгляд Хойскара, который тот бросил на Тойрума, и погрозил ему пальцем.

– Даже и не думай.

– Да я чего? Я ничего, – отбрехался дикарь. – Как только такого кабана вытащить наверх.

– Вытащим. Мила, ты надела на него амулет? – спросил Артем.

– Нет… Ой! – испуганно ойкнула девушка и засуетилась. – Я сейчас, забыла совсем. Лежит он и лежит себе…

– А если бы он очнулся, когда меня не было? Ты знаешь, что бы он с тобой и со мной сделал? – возмутился неосмотрительностью девушки Артем. – И я тоже хорош, забыл проконтролировать. Надевай живо.

Мила надела на шею дикарю амулет. Артем взял его за ноги и, подняв их, стал ими трясти. Вскоре дикарь застонал и открыл глаза.

– Вождь Артам, – тихо произнес он. – Как я рад тебя видеть. А где хозяин?

– Он в пещере, Тойрум, и он не хозяин, он паразит, который управляет сознанием людей. Мы тебя освободили от его плена. Вставай. Идти сможешь?

– Смогу, вождь Артам. А что со мной было?

– Ты подчинился существу, которого призвали древние маги. Вот что с тобой случилось, и ты его охранял. Он убил Тойвара, а тебя и Хоймира успели спасти. Спасибо Миле, она сделала заговоренные амулеты. Он у тебя на шее, ты его не снимай. Если у тебя все в порядке, то сейчас будем выбираться наверх.

Артем посмотрел на скалу и мысленно позвал ширда. Тот спрыгнул прямо на склон и, упираясь лапами, заскользил к ним. В пасти он держал голову.

– Сдалась тебе эта голова, – незлобиво проворчал Артем и неожиданно для самого себя решил посмотреть на нее магическим взором. То, что он увидел, заставило его открыть рот. Он замер, не веря своим глазам.

Над головой, как привязанная, висела душа человека.

«Вот почему он ее таскал, – догадался Артем. – Он чувствовал в ней жизнь и не мог ее бросить. Все время таскал ее за мной и как бы этим подсказывал: хозяин, посмотри, тут душа. А я тупил», – Артем хлопнул себя по лбу. На него с удивлением посмотрели товарищи.

– Я знаю, где взять жертву богиням, – радостно объявил Артем. – Вот этот ширд умнее всех нас. Он таскал за нами голову, к которой привязалась душа. Уж не знаю, как так получилось, но она привязана к голове.

– К какой голове? – удивляется Хойскар и хватается за свою голову.

– Вот к этой, Хойскар! – радостно первой соображает Неела и пинает голову у ног Артема. Пес тут же подхватывает голову зубами и не дает ей укатиться по склону вниз.

«Вот что значит молодость и не забитые житейским мусором мозги, – подумал Артем. Он опускается на корточки рядом с ширдом, из пасти которого прет такое зловоние, что можно задохнуться. И, не обращая внимания на вонь, ласково треплет мертвого пса по загривку: – Молодец, песик, я дам тебе кличку… М-м-м… Будешь Шарик. Нет, Шарик – это не про тебя. Ты будешь Умка. И я тебе скормлю одну из душ… Потом, когда начнется война. А она скоро начнется».

Он поднялся и прихватил голову.

– Значит, так, – решительно объявил он. – Мы втроем, я и девочки, идем к пещере. Вы, трое, ждите здесь… Еще Умку возьму, – подумав, довольным голосом произнес он. – Может пригодиться.

Глава 5

Лес за заимкой. Полдень

– Ты чего задницей виляешь? – очень тихо, чтобы не услышал Артем, зашипела Неела.

– Я не виляю.

– А что ты делаешь? Так продажные девки завлекают мужчин.

– Я никого не завлекаю, ползу как умею, не мешай.

В пещеру вползали на четвереньках. Ширд зашел в полный рост первым. За ним на животе полз Артем. Потом – Мила, и последней лезла Неела. Перед ее глазами, вызывая неподдельную зависть, колыхался из стороны в сторону крепкий оттопыренный зад Милы. Шубу она сняла и тащила в руках, иначе не пролезла бы. Строители постарались спрятать проход в пещеру. Неизвестный наблюдатель принял бы дыру в скале, если бы случайно на нее набрел, за нору и вряд ли полез бы туда.

Неела опустила глаза и поползла, глядя себе под руки. Неожиданно она ударилась головой о мягкий зад подруги и выругалась.

– Да чтоб тебя ширд загрыз. Чего ты остановилась?

– Артем остановился, и не