Сделано в Швеции-2. Брат за брата - Стефан Тунберг

Элиса снова вышла в коридор, второй раз за это утро остановилась перед торговым автоматом: еще один номер 41, кофе из машины, и без номера – стаканчик горячей воды. Серебряный чаек. Она знала, что он обычно появляется рано и что именно это он скорее всего станет пить. Его кабинет располагался через четыре двери, и если она, зажав под мышкой документы и ухватив стаканчики за верхние ободки, пройдет расстояние до его кабинета достаточно быстро, то сможет не обжечься.

– Тук-тук.

Дверь была открыта настежь, и она приподняла стаканчики – как объяснение своего вербального стука; он взглянул на нее, кивнул, и она вошла.

– Я подумала, нам есть что отметить. Стаканчик тебе, стаканчик мне.

Она села напротив человека, который ухитрялся всегда выглядеть одинаково, как бы ни оделся. Сегодня – синие джинсы, серый пуловер, черные ботинки; кожа бледная. Только волосы на висках отступили назад по сравнению с их первой встречей. Еще несколько лет – и он начнет брить темя, мужчины его возраста всегда так делают, когда начинают лысеть. В остальном он походил на собственный кабинет – такой же отчужденный и бесстрастный; мебель официальная, конторская, голые стены слегка поцарапаны. Никаких попыток скрыть следы прежнего хозяина. Кипы бумаг повсюду; в отличие от ее кабинета, здесь документы валялись по всему полу, все они были старые и, по крайней мере некоторые из них, являли собой незавершенные дела. Эти кипы – она знала – насквозь, с первой до последней страницы, пропитало насилие. Она всегда думала: удивительно, что ему удалось дистанцироваться от этой агрессии. Во всех других коллегах насилие присутствовало постоянно, оно читалось в глазах, окрашивало собой голоса и жесты. Он же словно решил, что насилие никак на него не подействует, не войдет в него ни сейчас, ни потом. Ей казалось, что это не то чтобы идет на пользу его здоровью – но размышлять об этом можно было только на свежую голову.

– Спасибо, Элиса… но я его уже отпраздновал. Законченное расследование. Приговор вынесен.

Он многозначительно кивнул на окно, точнее, на большой дом за ним – на старое здание суда, где рассматривалось дело, которое газетчики окрестили Ограблением века, потому что это было величайшее ограбление в истории Швеции. Сто три миллиона крон. Дело, из-за которого он весь последний год почти не спал и которое перемалывалось в допросах, суде первой инстанции, апелляционном суде. Две недели назад Верховный суд решил не возобновлять его, и дело наконец завершилось.

Приговор вступил в законную силу. Джона Бронкса славили в управлении как героя, стоявшего за обвинением – при том, что награбленное так и осталось нетронутым. Никто из преступников не истратил ни кроны – они постарались не менять своих привычек.

– Но спасибо за чай. Который я, уж прости, Элиса, предпочту выпить один – в последнее время тут многовато народу.

Он улыбнулся, отпил горячей воды, задержал взгляд на здании суда за окном.

Ограбление века, так писало большинство газет. Наиглавнейшая инкассаторская машина, твердили другие. Деньги, которые надо было доставить из основного филиала Государственного банка, что возле торгового центра «Галерея» посреди Стокгольма, в хранилища, откуда, в свою очередь, их предстояло переместить в банкоматы перед грандиозной построждественской распродажей. В такие дни торговля идет активнее всего, и именно тогда грабители напали на женщину-инкассатора и под дулом автомата заставили ее передать грабителям всю машину с деньгами. В полицейском управлении на женщину смотрели как на жертву. Пока Бронкс кое-что не обнаружил. Оказалось, что женщина состояла в интимной связи с одним из грабителей, что работу инкассатора она получила пару лет назад и что внедрялась она в организацию с одной-единственной целью – добиться, чтобы ей доверили вести именно эту машину и именно в тот день.

– Прости, Джон, я знаю, о чем ты думаешь, но праздновать вовсе не собираюсь. Я ведь, как и ты, считаю, что это просто наша работа. Не так уж это и странно – заниматься тем, за что нам платят.

Он покраснел. Элиса заметила это, хотя Бронкс сделал вид, что греет руки о стаканчик, подняв его к лицу. Он смутился при мысли, что мог подумать, будто и на нее произвело впечатление раскрытое им дело.

– Вот.

Два документа у нее на коленях. Она взяла один, положила на письменный стол, рядом со стаканчиком серебряного чая.

– Это я хотела отпраздновать.

Бронкс покосился на распечатку. Фотография. Он узнал ее – видел в новостных выпусках в вечер преступления. Тело на асфальтовой площадке.

– Яри Ояла. Киллер, выбиватель долгов. За подходящую плату сделает что угодно. На нем ответственность за пару простреленных коленок. Но – согласно предыдущим приговорам и реестрам подозреваемых – никогда прежде не бывал замешан в вооруженном ограблении.

– Значит, мы сейчас отмечаем смерть Оялы?

Обижен. Но больше не краснеет.

– Нет. Ояла нам неинтересен. А вот оружие, которое там оказалось…

Элиса потянулась вперед, ткнула пальцем в фотографию.

– …вот что важно. Именно это ты искал. Долго. Теперь ты сможешь наконец выбросить вон ту гору бумаг.

И она указала на неоконченное расследование, рассыпанное по полу, огромное – в шесть тысяч страниц.

– Потому что это оружие, Джон, перекинет мостик от виновных ко всем преступлениям, которые они совершили, а не только к тем, за которые их посадили.

Она положила на стол еще один документ.

Копию одной из тех шести тысяч страниц. Выдержку из заявления о вооруженном ограблении, давшего начало уникальному грабительскому турне.

Колонка за колонкой, страница за страницей – двести один автомат, украденный с секретного военного склада, а потом увезенный, и следователь по имени Джон Бронкс понятия не имел, куда именно.

– Автомат на фотографии, Джон, – один из тех, которые исчезли со склада и за которыми ты гоняешься. Серийный номер совпадает. Клеймо с тремя коронами совпадает. Ты предполагал, что это оружие находится в руках Лео Дувняка и его семьи, из него стреляли во время десяти ограблений. И в тот самый день, когда Дувняк выходит на свободу, оно снова всплывает. В новом ограблении.

Она подняла стаканчик, как во время тоста, и отхлебнула безвкусного кофе.

– Вот твой шанс, Джон. Проследи за автоматом – найдешь остальное.

Бронкс не стал поднимать свой стаканчик. Он слышал, что она сказала, слышал, но не вдумался в ее слова по-настоящему.

Дувняк?

Это вооруженное ограбление?

Он встал со стула и присел на корточки, принялся рыться в куче бумаг на полу. Он знал их содержание наизусть, помнил, что на каких страницах. Вот. Изображения подкопа под бронированной дверью склада. Они взорвали пол, извлекли один за другим автоматы. Ограбление, которое обнаружили только полгода спустя, склад проверяли ежедневно, но снаружи, а не внутри.