Желаете возвести Цитадель? - Александр Шихорин

— Мне нужно преподать ей такой урок, после которого в её памяти бы намертво выжегся запрет на подобные фокусы.

— Безусловно. Но ты ведь не собираешься её бить или мучать молниями? — уточнила богиня.

— Я пока ещё недостаточно задемонился для такого, — помотал я головой. — И не уверен, что когда либо…

— Тогда каков твой план? — она, наконец, с интересом повернулась в мою сторону.

— Ударю по ней её же одержимостью, — я повернулся в ответ и посмотрел в горящие искрящимся фиолетовым пламенем глаза богини. — Продемонстрирую, что даже отдаваться своему безумию она должна лишь после моего дозволения. И, чтобы начать этот урок красиво…

— Тебе нужно возродиться без помощи её магии, да? — Аллегри прочла план перевоспитания одной слишком тёмной эльфийки прямо из моих мыслей. — Это проблема. Твоя душа слишком сильно успела привязаться к Тельвару и без помощи Эри я уже мало что могу сделать. А она сейчас улаживает дела в одном из своих миров. Но есть один вариант это провернуть.

— Какой же? — заинтересованно подобрался я, не обращая внимания, как на трансляции заботливо отсекают образец моего кишечника.

— Кинь дайсы.

Внезапное предложение богини ввело меня в ступор. Какие ещё дайсы? Они же там, а я тут!

— Мастерские дайсы исчезают после смерти, — напомнила мне Аллегри. — Но если быть точной, то они отправляются вместе с тобой сюда. Если бы ты умер окончательно, я забрала бы у тебя артефакт и отправила твою душу в последний путь. Но раз ты просто прилёг вздремнуть… — она насмешливо развела руками.

Я торопливо хлопнул себя по карману плаща и обнаружил как под тканью топорщится пара знакомых кубиков. И, вытащив их на свет, я убедился в правоте слов богини. Тускло поблёскивая гранями, на ладони лежали чёрные кости с красными точками.

— Конечно, учитывая твои силы, отдача от броска на такую вероятность окажется просто катастрофической, — чуть задумалась Аллегри. — Но если ты сделаешь его в момент, когда Лионеллиан начнёт формировать заклинание и установит канал между твоим телом и душой, то последствия будут минимальными, не серьёзней обычного. Кстати говоря, ты же кидаешь их каждый день? — неожиданно поинтересовалась она и сцапала артефакт с моей ладони. — Ну-ка, взглянем…

Прикрыв глаза, Аллегри приняла сосредоточенный вид, а точки на дайсах пронзительно засветились.

После подземелья асани я действительно старался делать по броску каждый день, на вероятность какого-нибудь пустяка, так как обновлённое описание гласило, что это приближает эволюцию артефакта. Но что именно хотела посмотреть богиня? Неужели она видит счётчик оставшихся бросков?

Так и оказалось:

— Продолжай в том же духе, — сообщила она с довольным видом, возвращая дайсы. — До улучшения осталось не так уж и много.

— Сколько? — тут же спросил я. — И что даст эволюция?

— Секрет, — Аллегри показала язык. — Так что, будешь делать бросок на воскрешение?

Я кинул взгляд на трансляцию препарирования и обнаружил, что Лион уже окутала моё тело магией и на глазах восстанавливает исчезнувшие органы. Прошёл десяток секунд и, без следа затянув разрез на моей груди, Лион вытащила из саквояжа своё знаменитое покрывало для воскрешения. Ритуал должен был вот-вот начаться.

— Пожалуй, — кивнул я и поднял руку с дайсами. — Как раз сегодня бросок ещё не тратил. Вот только… А что будет, если он окажется неудачным?

— Дай подумать… — Аллегри рассеянно почесала щёку. — Даже не знаю. Твою душу развеет по Мирозданию?

Моя столь целеустремлённо занесённая рука немедленно опустилась и я жалобно спросил:

— А можно мне более безопасный способ?

Вернувшись в тело и разлепив веки, я ожидаемо обнаружил над собой Лион, сосредоточенно бормотавшую заклинание воскрешения.

— Не утруждайтесь, мастер магистр, я уже здесь, — язвительно сказал я, глядя в стремительно расширяющиеся глаза.

Около секунды замолчавшая эльфийка стояла без движения, лишь пару раз глупо хлопнув глазами. И только после этого, изменившись в лице, шарахнулась от меня в сторону, словно от прокажённого.

— Как вы… — растерянно забормотала она. — Заклинание ведь…

— Магистр Лион, — прервал я эльфийку, садясь на кушетке и критически оглядывая свою грудную клетку без единого намёка на недавний разрез или хотя бы прокол. — Неужели вы полагали, что смерть — это неодолимая преграда для апостола Богини? Хочу, чтобы вы поняли сразу. Ваши услуги мага-воскресителя мне необходимы лишь для удобства и экономии сил. Как видите, я в силах и сам вернуться к жизни, просто это… немного хлопотно.

А ещё практически невыполнимо без магического канала, который установила Лион в самом начале ритуала. Но знать об этом эльфийке не следовало.

— Господин Нотан, — эльфийка попыталась взять себя в руки, — я…

— Должна извиниться, — я закончил за неё фразу, понимая, что сейчас творится на уме у чародейки. — Да, безусловно. И на счёт наказания вы тоже абсолютно правы.

Застёгивая рубашку, я пристально наблюдал за нервничающей Лион.

— Я пошла на поводу своей несдержанности и готова понести любое наказание за свою грубость, господин Нотан, — тихо сказала она и, видимо взяв себя в руки, твёрдо посмотрела мне в глаза. — Я не только нарушила наш уговор, но также запятнала честь Башни Университария. Я готова к любому возмездию и принесу любые извинения, даже если вы потребуете моё тело. Я прошу лишь об одном, — в её взгляде сверкнула решительность. — Не лишайте меня возможности исследовать полученные образцы.

— Исследовать образцы… — задумчиво пробормотал я, поднимаясь с кушетки. — Знаете, магистр, при всех ваших несомненных достоинствах, вы крайне грешная женщина. Ваш главный грех — неуёмная жадность. Жадность знаний. Вы купаетесь в ней и упиваетесь ею. Вы настолько несдержанны в своём грехе, что отдаётесь ему полностью и без остатка, позволяя себе опускаться даже до нарушения собственного слова и подлого убийства. Только ради того, чтобы удовлетворить сиюминутные позывы.

Говоря это, я медленно направился к столу, полностью заставленному склянками с моей требухой. Лион не пыталась возражать на мои обвинения и внимательно слушала, понимая, что у неё сейчас нет права говорить.

— Наверное, для наследницы семьи вроде вашей это прекрасная и нужная черта. Да, не надо на меня так смотреть, я прекрасно знаю вашу скрытую тёмную сторону. Даже больше скажу, в разумных пределах ваша страсть должна лишь поощряться. Но! — я остановился у стола и хмуро взглянул на чародейку. — Вы перешли черту дозволенного.

Отвернувшись от неё, я принялся разглядывать склянки с органами. На каждой обнаружилась аккуратная бумажка с моим именем, датой и названием органа. Лишь большим усилием я смог подавить навязчивое желание вздрогнуть. Смотреть вживую на собственные потроха — то ещё удовольствие.