Лапти болотного князя - Дмитрий Щеглов

Стандартная кабинка, которых особенно много в центре Москвы, превратилась в персональный космический корабль главного режиссера. Мне еще почему-то показалось, что там булькнула какая-то жидкость.

Визг восторга повис над берегом.

– Вот это кино! – орала детвора, за ленточным ограждением. Исторические кадры записывались на пленку кинокамеры. Милиционеры, кажется, сообразили, что съемками здесь и не пахнет, и попробовали тоже показать свое искусство рукопашного боя, полученное на обязательных занятиях в школе милиции.

Да простят меня блюстители порядка, их обязаловка не шла ни в какое сравнение с творческим освоением восточных единоборств отечественным каскадером. Милиционеры в результате контакта с озверевшим послом показали несколько замысловатых сальто-мортале и остались довольны полученными уроками.

– Выходи, Леопольд. Выходи трус, – орала детская массовка, получая неслыханное удовольствие. А каскадер испытывал на прочность пластмассовую кабинку, наносил ей ногой классические удары каратиста, а потом, когда понял, что ничего с ней не сделает, поставил ее вверх тормашками. Теперь восторгу и остальных членов киногруппы не было предела.

– Ты мне еще заплатишь за все, – пригрозил Андрей, и последний раз пнув кабинку, неспешно подал руку своей возлюбленной. А завистница, красавица Катенька нежно вздохнула:

– Ах!

– Дело швах! – в сердцах сказала Наталья Сергеевна.

– Небось уже пропах! – согласился Данила, намекая на режиссера.

– У милиции на глазах! – подошел Князь.

Нечто подобное наверно было и в четырнадцатом веке. В памяти народной остались Куликовская битва, Мамаево побоище. Наше же побоище, учиненное ордынским послом осталось судьбоносным только в его жизни. Посадив на коня свою суженую, он уезжал с гордо поднятой головой.

Толпа за ленточным ограждением горестно вздохнула, приключенческое кино закончилось. Одни милиционеры удовлетворенно улыбались, потирая ушибленные бока. И вдруг их лица удивленно вытянулись, а за ленточным ограждением, в толпе девчонок раздался новый визг восторга.

Я ничего не мог понять, и только тогда, когда обернулся в другую сторону, мне стала ясна причина неподдельного всплеска энтузиазма любительниц кино.

Из леса вывернулся всадник на вороном коне. Бешенным наметом он скакал в нашу сторону размахивая над головой тяжелой булавой. Сначала никто не мог разобрать, кто это, но когда до него осталось метров сто, Данила мертвыми губами прошептал:

– Зенон-Наполеон! Сумасшедший!

– Кто, кто? – переспросил Князь.

– Немой утопленник с болота.

– Катя, прячься!

Прятаться негде было. Единственное место, которое подошло бы в качестве убежища, было занято главным режиссером. Пока еще было время, Данила постучался в кабинку взывая к благородству и прочим высоким человеческим чувствам представителя массмедиа.

– Михалыч, на Катеньку красавицу готовится покушение. Еще один придурок сюда скачет! Уступи место! А то отвечать придется!

– Не придется! – послышался уверенный голос. – Ослу ревнивому, скажи, я импотент.

– Солидный слышу аргумент, – согласился Князь и кивнул на всадника. – А он того, не пациент?… – князь покрутил пальцем у виска.

– Какой-то есть такой момент… – неопределенно заявил мой дружок.

– Тогда я пас!.. И так заплыл один уж глаз, и пострадала борода.

– Поверю Князь. Бежим туда.

Такой странный диалог состоялся между Князем и моим дружком, пока Наполеон стремительно приближался к основной киногруппе. Никто не захотел его с почестями встречать.

Уж очень рельефное оружие он держал в вытянутой руке. Как при налете ястреба на курятник, герои подобно испуганным курам бросились врассыпную.

Только Великий Князь отходил с достоинством. Он не бежал, а шел, но за его простым шагом, мы с Данилой и бегом не поспевали. Непонятная волна страха накатила на место съемок. За ленточной ограждением стих восторженный гул. Только оператор перевел кинокамеру на новую, скачущую цель и снимал приближение еще одного разъяренного лица. Приближалась развязка. Красавица Катенька что-то вскрикнула и, потеряв сознание начала медленно оседать на землю. Подлетевший Зенон не дал ей упасть.

– Бошки здесь всем поотрываю!.. Катенька, милая!

Безжизненное тело ожило и повисло у него на шее.

– Зенон! Ах!.. Любовь моя!

– Катенька! Милая!

И так несколько раз. Дальше действие развивалось, как в замедленной киносъемке. Сумасшедший всадник, положив девушку поперек седла, двинул, булавой пластмассовую кабину и пришпорив коня, направился к той кромке леса, откуда только что появился. Когда топот копыт стих, приоткрылась дверь кабинки и на божий свет, как ни в чем не бывало, появился главный режиссер Михалыч. Он махнул рукой оператору:

– Кончай снимать, пленка дорогая.

Милиционеры решили уточнить дальнейший распорядок действий на вечер и обратились к главному режиссеру фильма с вопросом:

– Съемки на сегодня закончились?

– Похоже, не только на сегодня! – за него ответила подошедшая к начальству Наталья Сергеевна, его полномочный помощник. – Все свободны! – от его имени распорядилась она. Толпа за ленточным ограждением услышав, такое объявление, кинулась на съемочную площадку, собираясь по стебелечку, по травиночке прошерстить прилегающую территорию в поисках сокровищ из волшебной шкатулки.

Один Князь с усеченной бородкой старался сохранить величественную осанку и важнецкий вид.

– Да, кстати, хотел спросить, – как ни в чем не бывало обратился он к нам с Данилой. – Я по вашему следу шел. Кони у вас часа два были привязаны к дереву и следы вели через болото. Нашли, что-нибудь?

– Нет!

– Странно!

Князь вежливо раскланялся с нами.

– Честь имею!

– До свиданья!

В автобусе лежала наша одежда. Даниле и переодеваться не пришлось. А я аккуратно, стопкой сложил длинное черное платье монаха-чернеца.

– Сматываемся скорее, пока все чумовые от переполоха, – шепнул мне Данила, – а то сейчас княжескую одежду и коня обратно затребуют, что возвращать будем?

Смыться, естественно мы не успели. На подножке автобуса стоял лейтенант Кольцов, поставленный Данилой с утра старшим.

– Тяжелый денек выдался!

– Не говори. – поддержал его Данила. – Талоны на обед пропали.

– Да, вот еще, – лейтенант держал в руках медицинский шприц, – вашу одежду с места на место перекладывал, а он выпал. Зайдите завтра в 10 утра, ко мне в кабинет номер 4, на Лесную улицу. Побеседуем.

– Мы не балуемся! – начали мы оправдываться.

– Я знаю. Меня интересует другое. Может быть вы про джип, что слышали? Есть у меня кое-какие соображения, насчет того, кто его угнать мог!