Тайна трех государей - Дмитрий Миропольский

– Простите, но в ваших логических построениях кое-чего не хватает, – Ева всё ещё была раздражена. – Для простого выполнения процедуры мне достаточно получить документы по почте или с курьером. Из дому выходить совсем необязательно. Погода здесь дрянная, и к смене времени я до сих пор не адаптировалась. Кроме того, меня в этом городе не интересуют те, кого я могу интересовать как женщина. Так что в ответ на вопрос – почему надо именно встретиться, а не просто обменяться документами? – мне хотелось бы услышать лёгкую и приятную правду.

Вейнтрауб крякнул.

– Ваша взяла. Да, вы этих людей не интересуете, но зато они очень интересуют меня. Причём гораздо больше, чем ваш историк. И в каком-то смысле больше, чем папка с документами. Вам обязательно надо встретиться и пообщаться с этими людьми. Для вас не составит труда удерживать мужское внимание достаточно долго. Фотографировать не прошу, но постарайтесь хотя бы рассмотреть их как можно внимательнее. И запомните всё, что они скажут.

– Вы всё время говорите «эти люди», «эти люди», – заметила Ева. – Вы знаете, кто они?

– Не знаю, но с вашей помощью надеюсь узнать.

– Они опасны?

– Нет. По крайней мере для вас – нет.

Обнадёживающее заявление, подумала Ева, окончив разговор. Что за игру затеял Вейнтрауб? Чем для бизнесмена его уровня может быть интересна стародавняя русская история в изложении стеснительного юноши? Чем интересны его приятели? Из-за чего столько суеты?

The early bird catches the worm, так учили Еву в школе. Ранняя пташка съедает червяка.

– По-русски это будет – кто рано встаёт, тому бог даёт, – переводил ей бывший муж и со смехом добавлял:

– Но сейчас говорят иначе. Кто рано встаёт, тому весь день спать хочется.

Бывший был русским, и он был прав. Ева похвалила себя за то, что отложила встречу. Мысли ворочались неохотно – имело смысл поспать ещё немного, а потом не спеша собираться: от дома до торгового центра всего десять минут на такси или одна остановка на метро, да и вряд ли разговор продлится долго, поэтому сейчас надо устроиться поудобнее…

…и тут оказалось, что крышка макбука уже снова поднята, а пальцы нашаривают нужный файл. Вот так всегда!

Ева сердито отпихнула от себя компьютер, выскользнула из постели и отправилась в ванную. Ладно уж, раз день всё равно начался и оказался рабочим – надо закончить работу с рефератом. И понять, в чём же всё-таки причина такой активной возни вокруг умерших русских царей.

Горячие струйки душа покалывали тугое тело. Ева положила руку на регулятор подачи воды, задержала дыхание – и взвизгнула, когда сверху обрушился холодный ливень.

Просыпаться, просыпаться!

Компьютерная мощь Академии не исчерпывалась огромным серверным центром в цоколе особняка.

Салтаханов оглядел помещение, отведённое под видеостудию. Комната была забита оборудованием. Кроме архаичных VHS-видеомагнитофонов и DVD-плееров, ни одного из этих устройств раньше ему встречать не доводилось. Разве что видал Салтаханов ещё микшерный пульт размером с хороший стол, с тучей ручек-ползунков, кнопок и мигающих лампочек – и то не живьём, а в музыкальных клипах.

Работа у оператора в студии непубличная, день-деньской в полном одиночестве. Остроносый плешивый мужичок, получив аудиторию в лице Салтаханова, разговорился и пояснил: в высоких стойках вдоль стены скоммутирована аппаратура, которая позволяет читать изображение с любых известных носителей.

– Приносите хоть киноплёнку братьев Люмьер, хоть навороченный диск, хоть микрокассету из видеокамеры старенькой, хоть флешку с китайской новинкой какой-нибудь – всё прочтём и всё покажем в лучшем виде, – хвастал он. – Картинка ведь это что такое? Свет, который отражается от поверхности! Кто-то его фиксирует – получается запись, и мы её видим. Если запись не аналоговая, а цифровая – значит, закодирована так или сяк. Мы всё это добро сливаем в компьютер, раскодируем, переводим в один формат – и будьте любезны, смотрите на здоровье.

– Картинка – это свет, а вы вроде как рыцари света, – обронил Салтаханов, притулившийся рядом с оператором за компьютерным столом. Тема розенкрейцеров неотступно крутилась в голове.

– Похоже на то, – согласился оператор, которому понравилось красивое сравнение.

Приговаривая, он ловко манипулировал мышкой и клацал по клавиатуре. На обширном экране, состоявшем из нескольких компьютерных мониторов, мелькал интерфейс неведомых Салтаханову программ вперемешку с обрывками видеозаписей.

Приходилось вполуха слушать операторский трёп и ждать. Салтаханов тяготился не только несвежим запахом, исходившим от соседа. Техническая сторона дела его совсем не интересовала – с куда большей охотой он оказался бы сейчас там, где должна была произойти встреча иностранки с Муниным и его опекунами. Но Псурцев приказал не путаться под ногами у группы захвата и срочно разбирать видеозаписи с камер наблюдения.

– Мои ребята тех ребят упакуют без вопросов, – пообещал он. – Привезут сюда, и мы их прижмём хорошенько. Только чтобы прижать настоящего профи, ему надо и улики предъявлять настоящие. На испуг таких не возьмёшь. А нам пока что предъявить нечего. Поэтому хоть тресни, но дай материал.

Вот и сидел теперь Салтаханов перед мониторами в студии. Борец-разрядник и хороший стрелок, оружием которого стала шариковая ручка: он же следователь, а не оперативник. Кабинетная крыса, как Псурцев про Мунина сказал…

– Всё-всё, уже заканчиваю, – откликнулся оператор на вздох, который вырвался у Салтаханова. – Кое-что можем посмотреть.

Он ещё несколько раз тюкнул по клавиатуре, подвигал мышкой – и на мониторах появилась россыпь окошек с мелькающими внизу цифрами тайм-кодов.

– Там поблизости ни одной серьёзной конторы нет, и техника у всех дохлая, – посетовал оператор. – Камеры стоят кое-как, руки бы пообрывать. Опять же мокрый снег на улице, света мало, видимость паршивая. В общем, что имеем, то имеем.

Качество изображения и вправду энтузиазма не вызывало. Оператор синхронизировал наиболее удачные записи с разных камер: теперь можно было видеть происходящее на улице одновременно со многих точек.

Салтаханов снова вздохнул. Хорошо было только одно: время происшествия известно благодаря отслеженному звонку Мунина. Очевидно, академики взяли его, как только он подошёл к условленному месту и позвонил американке. Все события вряд ли заняли больше двух-трёх минут. Салтаханов отчётливо представил себе, как бойцы вталкивают историка во двор, чтобы отобрать сумку, не привлекая внимания на людной улице. Следом тут же заходит группа прикрытия, мгновенно атакует, зачищает место схватки и уходит.

Хорошо, подумал Салтаханов, что просматривать придётся сравнительно немного видеоматериала. Всё остальное – плохо. Потому что вход во двор не снимала ни одна камера. Сколько бойцов прикрывали Мунина и как они действовали в реальности – неизвестно. Вряд ли группа вышла обратно; скорее Мунина увели через проходные дворы. Профессионалы не стали бы рисковать – они же не знали, что академики считают свою задачу простой и на улице их никто не страхует. По уму, когда двое работают, третий должен или остаться у входа, или хотя бы сидеть в машине поблизости и наблюдать за происходящим. А так – местная тётка пошла во двор выносить мусор и наткнулась на трупы только минут через тридцать – сорок. Даже если в спешке преступники оставили какие-то следы, до приезда полиции зеваки успели всё затоптать.