Страховка от любви - Марина Серова

– Да, конечно, я все расскажу, – закивал Леонид. – Это было во вторник, я поехал на дачу за консервацией.

– Простите, на какой машине? – уточнила я.

– Взял служебный «Ниссан Патрол», потому что на своем седане там я просто-напросто не проехал бы. А что, это имеет какое-то значение? – Радченков почему-то насторожился.

– Нет-нет, теперь мне все понятно, – отмахнулась я.

– Что именно вам понятно? – стал допытываться Леонид.

– Сторож принял вас за Космачева, у которого тоже «Ниссан Патрол».

– Да, он издали помахал мне рукой, а я ему подмигнул фарами. Значит, Петрович меня не узнал. Выпивший был, наверное, – предположил Леонид. – Это его обычное состояние. Скажите, Татьяна, так Аню в тот день убили, да?

– Да, именно в тот день, – подтвердила я.

– Мне кажется, я догадываюсь, кто мог это сделать. – Радченков откинулся на спинку стула. – Вы знаете, а ведь я видел около дачи Крайновых очень подозрительного человека!

– Вот как? Где именно вы его видели? Как он выглядел? Почему он показался вам подозрительным? – забросала я вопросами Леонида, потому что он застыл в задумчивом молчании.

– Дело было так, – собрался с мыслями свидетель, – я достал из погреба банки, затем прошелся по всему дому, чтобы посмотреть, все ли там в порядке.

– Правильно, Ленечка! А то, помнишь, прошлой зимой у нас на мансарде стена отсырела? Все, молчу, молчу. – Пожилая хозяйка дома прикрыла рот рукой, встретившись со строгим взглядом сына.

– Поднялся я на второй этаж, подошел к окну и заметил в соседском саду неизвестного мне мужчину. Я никогда прежде его в Поликарповке не видел. Он стоял под окном крайновской дачи и вроде как прислушивался к тому, о чем говорят в доме. Там форточка была приоткрыта. Я вначале подумал, что это грабитель, и даже хотел позвонить нашим сторожам, но потом увидел в окне Аню – она делала тому человеку какие-то знаки рукой.

– Какие знаки? – уточнила я.

– Мне показалось, что Аня звала его зайти через черный ход, а он отнекивался. Я понял, что они знакомы, поэтому мне беспокоиться было вроде как не о чем. Если б я мог предположить, что все так плачевно закончится, то, конечно же, и сторожам бы нашим позвонил, и в полицию, а пока те ехали, попробовал бы сам его задержать. Но у меня создалось впечатление, что Аня ему доверяет, вот я и не стал ни во что вмешиваться. Я спустился вниз, загрузил в багажник банки, закрыл дом и поехал домой. На остановке стояла старшая сестра Анны. Я несколько удивился, почему она ждет автобус, а не возвращается в город с сестрой. Около их дачи стоял Анин «Фольксваген», – пояснил Радченков. – Я остановился и предложил подвезти Людмилу до города. Та немного поколебалась, похоже, не сразу узнала меня, и все-таки села в машину. Мы поехали в город.

– О чем вы разговаривали по пути?

– Я спросил, как поживает София Александровна. Оказывается, она умерла полтора года тому назад. Честно говоря, я не знал.

– Ленечка, а ведь я говорила тебе об этом! – снова встряла со своим замечанием в наш разговор Елизавета Павловна.

– Забыл, – признался Леонид и продолжил свой рассказ. – Наверное, мой неделикатный вопрос расстроил Людмилу, она отвернулась к окну и всю дорогу молчала.

– Так Люда никогда общительностью не отличалась, – заметила Радченкова. – Аня была совсем другая. Какое же это несчастье для мужа, для отца!

– Если бы я мог предположить, если бы мог. – Леонид стал раскачиваться на стуле.

– Конечно, ты не мог знать, что все так закончится, – стала оправдывать сына Елизавета Павловна. – Так что не кори себя.

– Нет, мама, я должен был выяснить, кто это такой, не угрожает ли соседям какая-то опасность, но я не сделал этого, – стал заниматься самобичеванием свидетель.

– Леонид, опишите, пожалуйста, того человека, – попросила я.

– Если бы я его встретил, то, пожалуй, узнал бы, но вот описать словами не так просто. – Радченков задумался. – Хотя одна особая примета у него точно есть – он культивирует небольшую бородку.

– Мужчина был славянской внешности? – сразу же уточнила я.

– Скорее, да. У него были русые волосы, бородка, соответственно, такого же цвета. Вот еще что, на нем было черное полупальто из плащевой ткани с отстегивающимся замшевым воротником и скрытой застежкой. Сильно заношенное.

– То есть он стоял так близко к вам, что вы смогли разглядеть его одежду в деталях? – удивилась я.

– Я не разглядел, а узнал. У меня у самого было когда-то такое полупальто. Я не ношу его уже лет десять.

– Да, это я Ленечке купила такой плащ с утепленным подкладом, но он его почему-то никогда не любил, – заметила Радченкова.

– Леонид Эдуардович, – обратилась я к ее сыну, – сколько лет, по-вашему, тому мужчине?

– Думаю, в районе сорока пяти.

– Какого он роста? – уточнила я.

– Среднего. Что касается комплекции, то он был скорее худой, чем толстый, – вспомнил свидетель.

– Леня, ты говорил, что Анечка приглашала этого человека зайти в дом, а он предпочел оставаться снаружи и подслушивать, – припомнила Елизавета Павловна. – Не возьму в толк, кто же он такой?

– Знаете, я почему-то подумал, что это потенциальный покупатель дачи, – поделился своим мнением Леонид. – Может, потому что обе сестры там были… Правда, одна раньше уехала, да и не в настроении она была. Татьяна, а вы с Людмилой разговаривали?

– Да, – кивнула я. – Она не видела человека, о котором вы рассказываете.

– Может, он как раз от нее и прятался? – предположил Радченков. – Да, темная история. Но ведь вы, Татьяна, раскроете это преступление?

– Обязательно.

– Вы уж постарайтесь, а то как же я летом буду маму там оставлять?

– Да кому я нужна, – отмахнулась Елизавета Павловна, хотя по ее глазам было видно, что ей приятна забота сына.

Мои вопросы к Радченковым исчерпались, и я собралась уходить, но Елизавета Павловна заявила, что, пока я не выпью чашку свежезаваренного чая, она меня не отпустит. Пришлось еще ненадолго задержаться, и это стало для меня настоящей пыткой. Дело было не только и не столько в чае, хотя две порции за день для меня перебор, а в том, что Радченкова стала откровенно сватать мне своего сына. Он лишь посмеивался. Похоже, для Леонида такое поведение матери было привычным. Я же кивала головой, соглашаясь, что ее сын действительно является по всем параметрам идеальным мужчиной, а сама подыскивала повод, чтобы поскорее уйти. Меня выручил звонок Кирьянова.

– Это очень важный звонок. – Я вышла в прихожую. – Да, Володя, я тебя слушаю.

– Извини, что оперативно навести справки по интересующему тебя делу не получилось…

– Нечего, я все понимаю, – говорила я, надевая куртку, – у тебя наверняка куча своих дел…