Рыжее солнце любви - Эдриан Маршалл

Со Стеллой было легко, и Дрю пытался объяснить себе, почему с этой взрослой, знавшей обо всех мужских слабостях женщиной ему гораздо проще, чем с прямой и подчас наивной Лиси.

Лиси была слишком требовательна к себе и к окружающим; Стелла, напротив, с легкостью прощала миру, а заодно и себе множество мелких да и крупных недостатков. Лиси казалась открытой и при этом умудрялась жить в каком-то особенном, собственном мире; Стелла, наоборот, производила впечатление вещи в себе, но при этом Дрю чувствовал, что многие из тех ироничных фраз, которые она не скупясь адресовала собственной персоне, были хоть и немного преувеличенной, но правдой.

Правда, перед отъездом Стелла бросила фразу, с которой Дрю совершенно не мог согласиться:

— Таких, как я, люди готовы разорвать на куски, лишь бы увериться, что наше скверное содержание именно таково, как им думается.

Дрю улыбнулся, восприняв слова Стеллы скорее как очередной приступ самоиронии, но, посмотрев на нее, такую суровую и строгую, понял, что она не шутит. Тогда ему стало неловко и даже неуютно, но Стелла, неплохо улавливавшая его настроение, быстро сменила тон и заговорила о чем-то другом.

Однако, несмотря на усталость и некоторую нервозность, Стелла была довольно благодушно настроена. Она сама вспомнила о том, что приглашала к себе Лиси и Дрю, и объявила, что не намерена откладывать встречу. Дрю даже попытался уговорить ее отдохнуть с дороги, но Стелла была непреклонна.

— Ты сам сказал, что это важно для дела. А я не меньше твоего рыжего полицейского хотела бы знать, что случилось со Стэном.

Твоего полицейского? Дрю почудилось, что в ее словах промелькнула ревность, но он тут же отогнал от себя эту Мысль. Это так не похоже на Стеллу — она слишком уверена в себе, чтобы ревновать.

Коротко пересказав Стелле историю о том, как офицер полиции, детектив, писатель и журналист устроили заговор против сержанта Бригглса, Дрю поинтересовался, не против ли она, если к ней в дом заглянет еще и пресса.

— Обожаю журналистов, — неожиданно обрадовалась Стелла. — Я всегда вешаю свое белье на видное место, но до сих пор не нашлось ни одного человека, способного в нем порыться. Надеюсь, твой Джозеф Кармайкл из числа последних.

— Уверен, Джози тебе понравится, — улыбнулся Дрю.

Он вызвал такси, помог Стелле закинуть чемоданы в багажник и, добравшись до дома, сразу же позвонил Лиси. Ему показалось, что ее взволновал приезд Стеллы, но он тут же выяснил почему: миссис Элистер никак не могла сегодня остаться с Алли — ведь к ней приехали собственные внуки. Соседка Лиси была занята новым бойфрендом, а Констанция Донелли, которая с удовольствием принимала у себя непоседливого мальчишку, как назло отправилась в гости к одной из своих подруг. Лиси уже готова была смириться с тем, что Алли устроит дома очередную гангстерскую разборку с вишневым вареньем, но Дрю предложил ей взять мальчика с собой.

Лиси не хотела доставлять Стелле дополнительные хлопоты, но Дрю уверил ее, что та наверняка не будет возражать, если их вечер оживит такой забавный мальчишка.

— О, ты льстишь моему брату.

В ее голосе Дрю почудилась улыбка, и он положил трубку со странным чувством, словно впервые сказал кому-то что-то по-настоящему хорошее и утешительное. Он поймал себя на мысли, что редко решал чьи-то проблемы, а теперь, разрешив пусть и мелкую, но все же затруднительную ситуацию, Дрю чувствовал себя почти что героем. И что самое приятное, эту маленькую помощь он оказал девушке, которая так редко в ней нуждалась.

— Может быть, она уснула с дороги? — Лиси смахнула кроссовкой осколок керамической плитки, бог знает каким образом угодивший на крыльцо, и покосилась на Дрю, освещенного фонарем, висевшим над крыльцом дома Стеллы Линдсей. — Может, не стоит ее будить?

— И это говорит мне полицейский, — вздохнул Дрю, который уже в третий раз нажимал на кнопку звонка. — Нет уж, раз она позвала нас в гости, то пусть просыпается.

— А если она куда-нибудь ушла? — предположил Кармайкл.

— Нет, вряд ли, — покачала головой Лиси, рассматривая маленькие фонарики, подсвечивающие узкую каменную дорожку, ведущую к крыльцу. — А если и так, то с ее стороны это верх неприличия.

— Стелла не очень-то пунктуальна, — пробормотал Дрю, отрывая палец, уже почти прилепившийся к кнопке звонка, — но такого и я от нее не ожидал… О, кажется, я слышу шаги.

Дрю не ошибся. Дверь действительно немного приоткрылась, и из-за нее выглянуло нечто, лишь отдаленно напоминавшее Стеллу Линдсей.

На пороге стояла женщина, закутанная в длинный шелковый халат, расшитый золотыми драконами. Темные волосы были сколоты на затылке, а на лице толстенным слоем лежало нечто, по цвету напоминавшее плод авокадо.

— Боже мой, — испуганно прикрыв рот, пробормотало космическое существо. — Неужели уже семь? Я, кажется, перепутала время. Думала, у меня в запасе еще целый час. Мне нечего сказать в свою защиту, и я могу оправдаться только тем, что успела накрыть на стол. — Стелла распахнула дверь и жестом пригласила изумленных гостей войти в дом. — Не стойте на пороге, иначе я окончательно почувствую себя преступницей. Да, я не знала, что старость наступает так рано и склероз может подкрасться еще до сорока. Не пугайся, Алли, — помахала она мальчику, — эту страшную тетю в нелепой одежде ты уже видел, правда тогда она выглядела куда более привлекательной.

Лиси смотрела на Стеллу почти с восхищением. С восхищением, потому что сама не смогла бы сохранить самообладание и чувство юмора в такой дурацкой ситуации. Почти — потому что с не меньшим восхищением на нее смотрели другие глаза. Глаза Дрю.

Стелла еще раз извинилась и взмахами своих широких крыльев-рукавов направила гостей к предусмотрительно накрытому столу. Стол был маленьким, довольно скромным, но изящным. Лиси, не избалованная деликатесами, сразу обратила внимание на дорогой сыр с плесенью, безупречно розовую мясную нарезку, блюдо с обжаренными тигровыми креветками и две большие красивые бутылки с гранатово-красным содержимым. Все это было аккуратно расставлено на столе, устланном шелковой скатертью фисташкового цвета.

Еще один повод для восхищения. Лиси с тоской покосилась на Дрю, для которого все это аристократическое изящество наверняка было наполнено особенным смыслом. Глупо было даже сравнивать роскошную обстановку, в которой жила одинокая и несчастная Стелла, с той, в которой обитала Лиси. Она вспомнила слова писателя о честной бедности и горько усмехнулась про себя. Меньше всего, любуясь всем этим великолепием, Дрю думает о честной бедности. Да и о самой Лиси тоже.

Стелла отправилась приводить себя в божеский вид, предварительно пообещав гостям очень скоро «превратиться в гостеприимную хозяйку».

Пока Дрю, временно исполнявший роль хозяина, тщетно пытался найти на столе штопор, Лиси устроила мягкий допрос Джози Кармайклу, который успел побывать у Малколма и Карригана.

Карриган, как и предполагала Лиси, презрев все законы гостеприимства, прогнал Джози вон, предварительно высказав много нелестных слов в адрес «желторотых писак, которые только и умеют, что поджигать портьеры чужими спичками». Малколм же принял журналиста со свойственным ему добродушием, а миссис Тэнсон, его глуховатая домработница, которая поначалу даже не хотела сообщать о приходе журналиста хозяину, испекла для Джози самый вкусный в его жизни банановый пирог.