Ударом на удар - Михаил Серегин

Малышев склонился над столом и нажал кнопку переговорного устройства.

– Хорошо, Тамара, скажите Сергею Федоровичу, что я сейчас буду.

Посидев пару минут перед вентилятором, гоняющим по кабинету теплый воздух, Виктор Андреевич достал из холодильника бутылку минералки, налил полный стакан и осушил его. На секунду в желудке стало прохладнее, а затем пот с новой силой начал выступать изо всех пор. Поняв, что остыть, по крайней мере, сейчас ему не удастся, Малышев пролистал зачем-то папку с документами, хотя только что видел их, снова сложил и вышел из комнаты.

«Господи, как хорошо-то!» – подумал Малышев, когда вошел в кабинет Чванкина. Удовольствие ему доставил, естественно, не вид начальника, который что-то писал, склонившись за столом, а свежий прохладный воздух – в кабинете Сергея Федоровича на полную мощь работал импортный кондиционер.

– Присаживайтесь, Виктор Андреевич. – Чванкин поднял от стола круглое лицо с черной жесткой щетиной усов, кончики которых заострялись книзу, и показал рукой на кресло перед своим столом.

– С удовольствием, – улыбнулся Малышев.

– Видимо, у вас хорошие новости, раз вы так радуетесь, – Чванкин истолковал хорошее настроение подчиненного по-своему. – Тогда докладывайте, когда собираетесь передавать дело Полунина в суд? Там ведь, кажется, нет никаких сложностей?

– Только на первый взгляд, – Малышев раскрыл папку с документами, наслаждаясь прохладой кабинета.

– Что значит на первый взгляд? – лицо Чванкина, который до этого выглядел этаким добродушным увальнем, посуровело. – Разве в «Крайслере», принадлежащем гражданину Полунину, не найдено орудие убийства с его отпечатками пальцев?

– Найдено, – выдохнул Виктор Андреевич, – только...

– Что только? – не дал ему закончить фразу Чванкин.

– Есть кое-какие странности.

– Не нужно ничего усложнять, Виктор Андреевич, – как от назойливой мухи, отмахнулся от него начальник отдела, – тем более когда факты, как говорится, налицо. Есть оружие с отпечатками пальцев, есть подозреваемый, у которого нет алиби, ведь нет? – Чванкин в упор уставился на подчиненного.

– Нет, Сергей Федорович, – согласился Малышев.

– Тогда готовьте документы и передавайте их в суд, – безапелляционно заявил Чванкин.

– Я бы хотел кое-что уточнить, – не сдавался Малышев.

– Ну что еще? – устало спросил Чванкин. У него был такой вид, будто общение с подчиненным причиняет ему невыносимые страдания.

– Факты и доказательная база таковы, Сергей Федорович, – Малышев старательно не смотрел в лицо начальнику, – что этот процесс вполне может обернуться против нас. Если Полунин действительно не убивал своего приятеля, а я склоняюсь именно к такой версии, то нам с нашими косвенными уликами придется нелегко. Если принять к сведению тот факт, что Полунина защищает один из лучших адвокатов города. – Теперь Малышев повернул голову, стараясь уловить реакцию своего шефа, но на круглом бесстрастном лице Чванкина не дрогнул ни один мускул, только один ус задрожал, словно на него подуло морозным воздухом.

– Ты вот что, Витя, – после продолжительного молчания произнес Чванкин заговорщическим тоном, указывая пальцем на потолок. – Знаешь, что по этому поводу думает сам?

– Кто? – наивно спросил Малышев, хотя прекрасно понимал, что речь идет о прокуроре области.

– Не прикидывайся, Витя, – сочувственно покачал головой Чванкин, – ты уже не маленький. Так вот, дело обстоит так, что если ты не сможешь доказать виновность Полунина, то ни ты, ни я на своих местах не останемся, понимаешь?

– Даже если он невиновен?

– Он виновен, Витя, и ты это прекрасно знаешь.

– Я могу быть уверенным только в том, что подтверждено фактами, Сергей Федорович, – упрямился Малышев, который уже понимал, что от него требуют определенных, заданных результатов, – а в случае с Полуниным у нас только косвенные улики.

– Да что ты заладил: косвенные улики, косвенные улики, – начал горячиться Чванкин, – ты еще молод, а я тебе могу привести десяток ярких примеров, когда людей осуждали и по гораздо меньшим основаниям.

– Это я знаю и без вас, – выдохнул Малышев, – поэтому у нас тюрьмы и заполнены невиновными людьми больше чем наполовину.

Это была недопустимая резкость, но Чванкин, казалось, не обратил на нее внимания. Он только принялся с усердием теребить кончик уса.

– К тому же, – ободренный его молчанием, продолжил Малышев, – за Полуниным тоже стоят определенные силы, и немалые, не нужно об этом забывать. Кстати, благодаря его действиям, может, не вполне законным, но достаточно эффективным, город удалось спасти от преступных планов нашего бывшего руководства, – напомнил он Чванкину события полугодовой давности, в результате которых тот и получил свое нынешнее место. – Наверное, я говорю слишком резко, только ведь...

– Ну, хватит, – осадил его начальник, – ты больно умный, как я погляжу.

– А что, это плохо, быть умным?

– Иди работай, – Чванкин хмуро посмотрел на него, – будешь докладывать мне о результатах расследования ежедневно. Но смотри, Витя, – в голосе его появилась неприкрытая угроза, – ты, надеюсь, понял, что от тебя требуется. Если у тебя будет хоть малейший, самый крохотный промах, я за тебя и ломаного гроша не дам.

* * *

Выйдя из следственного изолятора, Степин обтер огромным носовым платком лицо и шею, забрался в свою «Тойоту» и включил кондишн. Моторчик кондиционера мягко заурчал, и в салон стал поступать прохладный воздух. Несколько раз глубоко вздохнув, Денис Григорьевич достал мобильник и набрал номер Светланы, чтобы поделиться с ней новостями. Кроме того, он видел озабоченность Полунина решением жены и собирался как-то прояснить ситуацию, чтобы при следующей встрече со своим клиентом успокоить его. Степин набирал номер несколько раз, но в ответ слышал только длинные гудки. Решив, что со Светланой можно будет связаться позже, он принялся набирать номер Батурина. В принципе адвокат был с ним знаком, когда встречал его в компании Полунина, но не слишком близко. Все же он надеялся, что тот вспомнит его.

Телефон, который дал ему Владимир Иванович, тоже не отвечал. «Да что они там, поумирали все, что ли?» – с досадой произнес он вслух, в очередной раз набирая номер. На этот раз трубку кто-то снял.

– Да? – услышал он мужской голос, обладатель которого был явно чем-то обеспокоен.

– Мне нужен Николай Батурин, – торопливо сказал Степин и, чтобы ему не задавали лишних вопросов, добавил: – Я от Полунина.

– Сейчас, – бодро ответил парень, и Степин услышал, как трубку положили на стол. – Колян, тебя на трубу.

– Кто? – трубку поднял Батурин.

– Степин Денис Григорьевич, я адвокат Полунина, – снова принялся объяснять юрист, – я только что разговаривал с Владимиром Ивановичем, он просил вам кое-что передать.