Оракул выбирает королеву - Оливия Штерн

Леона обхватила руками плечи, заставила себя взглянуть на разбойников – а в том, что это была местная банда, сомнений уже не оставалось – и спросила:

– Что вам нужно? У нас нет ничего. И что вы с ним сделали?

– Пока что связали как следует. – Голован не сводил с нее масленого взгляда. – Мне кажется, за этого льесса можно получить неплохой выкуп, да, куколка?

– Не трогайте его, – выдавила Леона.

Ей становилось все страшнее, хотя куда уж больше.

– Не трогайте. За него дадут выкуп, хороший. Сколько вы хотите?

А в голове билась, металась тревожная мысль: почему Арман молчит? И почему дал себя связать?

Голован наклонился к Линто. Пнул его еще раз.

– Ну, а ты что скажешь? Дадут за тебя выкуп?

Леона заметила, как один из разбойников сунул нос в кувшин с остатками морса, но другой шлепнул его по руке:

– Не лезь. А то рядом захрапишь!

«Нас опоили, – подумала Леона, – иначе Арман бы проснулся и они бы его не связали».

– Мне нужно отправить записку, – наконец раздался голос Линто, хриплый, больной. – Будет вам выкуп.

Голован обрадовался, потер руки, подмигнул Леоне, снова демонстрируя пеньки, оставшиеся от зубов. Леону затошнило и пришлось дышать глубоко-глубоко, чтобы унять спазмы в желудке.

– Выкуп – это хорошо. Дадим тебе и бумагу и почтовика… – И тут замолчал и уставился на нее темными щелками-глазами. – А что насчет тебя, кукла? Нам сказали, ты его жена. Выходит, заплатить за тебя может только он, в то время как сам несколько неплатежеспособен в настоящий момент. Не находишь это несправедливым?

Леона подумала, что могла бы потянуть время и написать записку, ну, хотя бы мужу. Понятное дело, он бы и не пошевелился, чтобы ей помочь, а может, и обрадовался бы, мол, сама помрет. Но времени хватило бы на то, чтобы Линто что-нибудь придумал.

– Эй, ты! – Голован снова пнул связанного оборотня. – Не против, если твоя женушка сама с нами расплатится? Больно хорошенькая. У нас такие редко бывают. Сразу видно, что вы сверху, оттуда, где солнце светит. Яркая, сочная. Не боись, мы ее тебе вернем. Потом.

У Леоны вопль застыл в горле. Они что, серьезно? И все это на самом деле?

– Не трогайте, – просипел Линто. – Если хоть пальцем тронете…

Они заржали так весело, словно услышали забавную шутку.

– И не только пальцем, – подсказал кто-то из них.

– Без голов останетесь, – голос Линто набирал силу, – она некромант. Хотите медленно сдыхать от проклятия, выплевывая легкие?

Внезапно стало тихо, так тихо, что Леона услышала тяжелое дыхание Линто. Похоже, его попинали от души, связанного и беззащитного. Голован перешагнул через оборотня, склонился к Леоне, обдавая ее зловонным дыханием. Лысая, непомерно большая, лоснящаяся голова оказалась так близко, что Леона во всех подробностях разглядела приличных размеров прыщ на лбу.

– Правда, что ли?

Он склонялся все ниже, она отползала, пока не ткнулась спиной в изголовье кровати.

– Ты правда некромант? – повторил Голован в полнейшей тишине.

– П-правда, – прошептала она, совершенно не понимая, что за всем этим последует.

Страх сковывал тело, и от ужаса Леона совсем забыла о том, что голая.

Голован вдруг рассмеялся – как напильником провел по ржавой трубе. А затем, повернувшись, изо всех сил пнул пленника.

– Некроманты не проклинают! Что, взял? Я не дурак. Я знаю, что умеют некроманты. А за то, что ты мне соврал, расплатишься вдвойне. Сперва мы по кругу пустим твою цыпу, а потом и тебя. Мальчики будут не против, так, мальчики?

Леона была готова выть от безысходности. Надо было что-то предпринять. Очень быстро. Но что она могла?

– Моя сумка, – прохрипел Арман. – Леона… модификаторы… в банке. Мне… в рот.

– Что он там несет?

– Да он со страху помешался, парни! Давайте посмотрим, может, у него и в штанишках мокро?

Леона задрожала. Да, им было очень весело. А сумка Армана лежала на столе. Как до нее добраться? Она не знала, что такое модификаторы. Это то, что сейчас необходимо Арману, чтобы он освободился от пут? Невозможно…

«Думай», – приказала она себе. Что-то нужно придумать. Но что?

«Мамочки», – всхлипнула она. Сейчас… они отсмеются. И тогда… И Линто ничего не сможет сделать.

Внезапно что-то тяжело ударило в запертую дверь. Голован мигом подобрался, махнул рукой парням – те двинулись к выходу из номера.

Бум! Дверь затрещала.

– Это еще кто? – Голован стремительным движением выхватил нож из-за голенища сапога. – Парни, нам не должны были мешать. Это кто-то чужой. Не открывайте! Мы их встретим…

У Леоны было несколько мгновений. Она понятия не имела, кто ломает дверь, но одно знала точно: королевский оборотень не должен оставаться беззащитным. Вскочив, она ринулась к столу, схватила сумку…

Бум!

Затрещали петли, выдираемые из дерева.

…упала на бок рядом с Арманом, трясущимися руками расстегивая пряжку. Успела нашарить круглую баночку с завинчивающейся крышкой. А еще успела увидеть его взгляд, совершенно дикий. Но там, в глубине темно-серых глаз, страха не было, лишь злость, яркая, жаркая, сродни страсти.

– Молодец, – шепнул Арман, – быстрее.

Раздался треск, грохот. Дверь сорвалась с петель. И следом раздался дикий, нечеловеческий вопль.

Леона не смотрела, что там. Видела только бледное лицо, глаза, совершенно черные от расширенных зрачков, и трясущимися руками отвинчивала крышку.

– Красные давай, – шепнул Линто, – ну же!

На ладонь Леоне выкатилась пара пилюль, серая и алая. Она схватила алую и сунула Арману в рот. Он сразу сжал челюсти, раскусывая. Зрачки вмиг сжались до булавочных головок, взгляд стал колючим и расчетливым.

– Еще, быстрее!

Леона кое-как сунула ему вторую пилюлю. Рядом на пол рухнул один из бандитов. И Леона как-то отстраненно подумала, что у него нет половины головы. Как будто выжгли и плоть и кости.

Арман тоже это увидел. Уставился на нее совершенно безумным взглядом и прохрипел:

– Под кровать, живо!

Веревки, которыми были стянуты его руки и ноги, задымились. В следующий миг он был уже свободен и заталкивал Леону в темную щель. Через секунду над головами у них раскрылось пламенеющее облако, опаляя, снижаясь…

Леона закричала. Линто что-то сделал, и навстречу пламени рванул его собственный огненный щит – жуткая, переливающаяся рыжим и багровым линза. Леона кое-как протиснулась еще глубже под кровать, и все, что она видела, это колени Линто, обтянутые черными штанами, белую, сведенную предсмертной судорогой руку разбойника и край цветастого коврика. Она зажмурилась. Похоже, их с Арманом нашли и те, кто хотел просто убить, без всяких там интересных развлечений.