Повелитель четверга. Записки эмигранта - Игорь Генрихович Шестков

презирали, родственники, родители… от них я получал только сюсюканье, наставления, упреки… в лучшем случае – саркастические замечания, которые я тогда еще не понимал.

Десять следующих ночей мы провели вместе.

А затем случилось то, что я никак не мог предвидеть.

…

В спальни Эбигейл стояли две тумбочки. Ампир или рококо – не знаю. Но под старину. В одной из них, в верхнем выдвигающемся ящике лежал дамский четырехствольный пистолет-бульдог. Эбигейл боялась грабителей. Пистолет этот ей купил ее покойный муж, не для того, чтобы она его использовала, а для ее душевного спокойствия.

Я ничего о пистолете в тумбочке не знал. Если бы знал, попытался бы стянуть, чтобы пострелять с приятелями на развалинах кирпичного завода, куда мы часто бегали.

И еще я не знал, что у Эбигейл был любовник.

Эбигейл несколько раз упоминала какого-то Джонни. Говорила: «Вот придет Джонни и починит кран…»

Джонни был мулатом, поэтому его не любили и белые и черные, что негативно отразилось на его характере. Отношения с Эбигейл у него были сложные. И заходил он к ней редко.

Вы, господа, наверное, уже догадались, что произошло. Да, почти так, как вы себе это представили, все и случилось.

Мулат Джонни объявился без обычного телефонного звонка… после полугодового перерыва… в три часа ночи… сюрпризом… пьяный, нанюхавшийся дури и обозленный на весь мир… открыл входную дверь своим ключом, по дороге в спальню скинул с себя одежду и обувь и нырнул в постель своей любовницы, где обнаружил незнакомого ему подростка. Я в это время крепко спал в объятиях неутомимой Эбигейл.

Джонни зарычал и скинул меня с кровати. Как слон белку (такова была пропорция).

Ударил кулаком по лицу несчастную Эбигейл. Та даже не пыталась успокоить Джонни… знала, что это бесполезно… дотянулась до заветного ящика в тумбочке, схватила пистолет, но не успела выстрелить… она хотела выстрелить в потолок. Джонни выбил оружие у нее из рук и начал в ярости душить изменницу.

Тут я и проснулся. На полу в спальне Эбигейл. Рядом со мной валялся заряженный пистолет. На семейной кровати обезумевший от ревности Отелло душил мою любовь, у которой уже посинело лицо…

Я схватил пистолет и выстрелил в Джонни. Целил в голову. Но в самый важный момент закрыл глаза от страха. Стрелял вслепую.

Четыре раза.

…

Зажёг торшер. И только теперь разглядел результаты моей пальбы.

И Эбигейл и Джонни были мертвы.

Три пули попали в голову и шею Джонни, а четвертая, шальная – убила Эбигейл. Потом мне сказали, что она влетела в ее раскрытый рот. Как муха.

У меня начались спазмы в горле, я потерял дыхание… повалился на пол… это был нервный припадок, похожий на эпилептический, но без пены изо рта.

Так нас троих и застала полиция.

Ее вызвали соседи, разбуженные криками и выстрелами. Когда меня уводили, я успел разглядеть могучие волосатые пальцы Джонни на пухлой шее Эбигейл и ее вылезшие от ужаса из орбит гла…за.

Полицейская дама, которая меня расспрашивала в присутствии моей матери, приехавшей из Нью-Йорка, особенно интересовалась характером моих отношений с Эбигейл. У меня хватило ума не раскрывать нашу тайну.

А на часто повторяемый вопрос, что же случилось в спальне, я всегда отвечал так: «Услышал крики двоюродной бабушки и прибежал на помощь. Увидел, что бабушку душит мужчина. Запаниковал. Схватил валяющийся на полу пистолет и выстрелил».

Учитывая обстоятельства, мне поверили и не судили за непредумышленное убийство двух человек. Тем более что Джонни не раз сидел в тюрьме за нанесение тяжких телесных повреждений… обвинялся он и в убийстве. Но был отпущен за недостаточностью улик.

6

Отрастил усы. Они идут к моей смуглой ухоженной коже.

Напялил на себя старые джинсы, ковбойку, кожаный жилет и бежевую шляпу.

На шею повесил галстук Боло с кельтским серебряным «вечным» узлом.

Надел коричневые ботинки на мягкой подошве.

Вылитый гринго.

Мне рекомендовали так одеться мои работодатели. Там, в этом «самом американском городе Мексики», мол, шатается много неудачников из Штатов. Сбежавших от жен, алиментов, долгов, мести обманутых мужей, от судебного преследования…

Да, да. Не выделяться. Это в нашей профессии – главное. Делать свое дело и ничего не демонстрировать, кроме готовности к отпору. А то – заклюют. В кармане у меня лежит складной нож – наваха. С удобной рукояткой и толстым пятидюймовым лезвием из хорошей стали. В случае чего могу побрить обидчику усики. Или палец отрезать.

Никакой охоты делать это, поверьте, у меня нет. Предпочитаю решать бытовые конфликты с местным населением мирно. Но далеко не все зависит от меня.

…

Убивать людей – тоже не доставляет мне никакого удовольствия, но за это хорошо платят. Я не работаю с женщинами и детьми. Не лезу в политику. Не связываюсь с мафией. Никогда не убиваю известных личностей. Не мое дело, ведь я занимаю нижнюю позицию в иерархии наёмных убийц. И это неплохо. На рутину никогда не падает спрос.

Если возможно, использую снайперскую винтовку. Это не так отягчает совесть. Стреляю три раза в голову и грудь.

Тщательно планирую свою работу. Не торопясь, пристреливаю свое оружие, в лесу или в пустыне.

Винтовка обычно ждет меня в разобранном виде на почте. До востребования. Нанимаю какого-нибудь бродягу за пять долларов получить посылку по фальшивой паспортной карте. Наблюдаю за ним издалека.

После исполнения заказа оружие и гильзы зарываю в землю.

Деньги мне всегда переводят вперед.

Заказчиков своих я не знаю. Но они знают меня. Присылают мне закодированные электронные письма. Отправляют их из интернетных кафе.

Если я в условленное время не звоню по специальному номеру – значит, я заказ принял и приступил к исполнению. Обратной дороги нет.

Границу я пересек пешком. Так надежнее. Доехал до города на автобусе. То еще удовольствие. Кататься в пахнущем выхлопными газами и навозом стеклянном ящике вместе с крестьянами и их курами. Чуть не задохнулся.

Номер взял в гостинице недалеко от дома цели.

На следующий день утром пробежался по той улице. Изображал джоггера. Посмотрел на тот дом.

Синий. Не богатый. Двухэтажный. Ничем не примечательный.

Осмотрел соседние дома на другой стороне улицы. Один из них был недостроен и заброшен. Что может быть лучше? Значит, оттуда и буду стрелять. Из окна, с крыши или из темного угла лоджии на втором этаже.

Ружье мне прислали сносное – чешского производства. С глушителем.

Лучше всего стрелять ночью. Но ночью моя цель спит в спальне, поэтому, скорее всего, придется стрелять вечером, когда цель подойдет к открытому