Женская тетрадь - Татьяна Москвина

Пожилая женщина встревожена миром здоровых военных мужчин. Ее раздражают запахи, ей непонятны звуки. Она бродит по лагерю, всматриваясь в лица солдат, пытаясь понять, как они тут живут. Выходит за ворота и отправляется на рынок, где видит отряды «противника» – замученных пожилых женщин и мальчишек, торгующих на этом самом рынке сигаретами и военным обмундированием. Александра знакомится с такой же, как она, бабушкой по имени Малика, приходит в ее бедную квартирку.

Малика живет в многоэтажном доме, когда-то разбомбленном, но не до конца. Люди так и живут, в уцелевших квартирах, а на крыше успели прорасти молодые деревья. Кошмар быта устоялся, затяжная война стала привычной. Но кто и зачем здесь воюет – разве Александра может воевать с Маликой, своим двойником, своей сестрой по несчастью?

Вот так, спокойно, в немудреных маленьких событиях и разговорах, проходит течение картины. Никаких панорамных красот Кавказа – пыль, вонь, жара ощущаются почти реально. Хрупкая стареющая плоть женщины – и мощь военной машины, бронетранспортеры, танки, оружие. Из любопытства забравшись в танк, бабушка Александра примеряется к «калашникову», нажимает на курок – «Что, так просто?». Да, так просто. И так непонятно мирному человеку, обыкновенной (хоть и необыкновенной) женщине…

Седовласая бабушка на войне – это, конечно, укор войне, но, если войну режиссер отрицает, военные люди ему дороги и близки. Русская армия – точнее, люди русской армии, ее плоть, ее рядовые – показана с душевным теплом и нежной любовью.

Фильм «Александра» – очень личный фильм, он сделан Сокуровым напрямую «из себя», от себя, и недаром героиню Вишневской зовут женским вариантом имени-отчества самого режиссера. Это он сам в ее образе приезжает на войну, всматривается в лица солдат, тревожится и печалится бедностью, неустроенностью быта. Несмотря на свою «тишину», непривычку к публицистическим выступлениям, Сокуров – в высшей степени патриот своего отечества. Он родом из военной семьи и очень переживает за армию. Когда внук Александры с тихим гневом говорит о том, что обмундирование у офицера должно быть настоящим, из хорошей ткани, потому что оно в любой момент может стать смертным одеянием, по нему может потечь последняя кровь – трудно не разделить пафос создателя картины. Да, тысячу раз да, армия должна быть красивой, богато одетой, победоносной. А не бедной, грязной и отступающей. Вообще свинство – денег в государстве навалом, а офицеры в дешевых тряпочных мундирах! тут мы полностью поддерживаем и одобряем заявление товарища Сокурова.

В фильме нет никаких сложностей, никаких шифров. Это простой красивый фильм о простых вещах. Разве что его тихое и неспешное течение может показаться чужим для восприятия, воспитанного резкими монтажными контрастами, громкими звуками. Но это органика режиссера А.Н. Сокурова, и ее ломать нельзя, да и ни к чему. Потому что он у нас один такой.

2007

Как известно, русские обладают «всемирной отзывчивостью» и могут, например, снять американское кино «тютелька в тютельку», как в Голливуде. И даже круче и американистей, чем сами американцы. Странное занятие! Однако новое «русское американское кино» под названием «Код Апокалипсиса» способно немало позабавить и развлечь зрителя.

Я смотрела «Код Апокалипсиса» воскресным вечером, в кинотеатре, вместе с народом. Заверяю вас – народом быть очень даже хорошо. Прикупив ведро попкорна и лимонаду, я уселась среди молодой симпатичной публики и принялась увлеченно смотреть затейливую историю о доблестном полковнике российских спецслужб, который предотвратил взрыв сразу четырех ядерных боеголовок, заложенных злодеями в Лондоне, Нью-Йорке, Токио и Москве.

Первым приятным моментом в картине режиссера Вадима Шмелева, дотоле мне неизвестного, было то, что потраченные на фильм деньги живо в нем чувствовались. Действие переносилось из Парижа во Флоренцию, оттуда в норвежские фьорды, затем в Малайзию, одинокие крепости злодеев взрывались в пустыне, спецслужбы догоняли вражин на катерах и яхтах, перестрелки гнали героев по смотровым площадкам гигантских небоскребов – словом, солидно, дорого, нажористо! Все создатели картины играли «в Голливуд» вдохновенно и честно. Но это бы не спасло картину от безнадежной подражательности, если бы не второй и главный приятный момент.

В роли полковника спецслужб, главного спасителя мира снялась… Анастасия Заворотнюк, до сих пор известная зрителям исключительно как «прекрасная няня». Ей сделали пикантную стрижку с длинной челкой, оригинальный макияж с умопомрачительными розово-лиловыми губами и одели в правильные, сильно приталенные платья и комбинезоны. И в простодушной няне вдруг обнаружилась суперзвезда.

Какая там еще Анжелина Джоли с ее акульими челюстями! Наша лучше всех! Публика в изумлении открыла рты, из которых растерянно посыпался попкорн. Анастасия мало того что идеально вписалась во все стандарты героини боевика, она наполнила схему такой трепетной, победительной эротичностью, такой притягательной жизненной силой и красотой, что фильм дал изрядный крен смысла. Чего стоит один пробег Заворотнюк по парижскому отелю – в корсете и черных чулках-паутинках. Уже неважно, куда и зачем она бежит, – одна мечта в голове, чтоб она бежала как можно дольше…

Любовной линии в картине практически нет (героиня лишь вспоминает погибшего жениха). Она вынуждена действовать на пару с героем Венсана Переса, но мерзопакостный французишка интересуется лишь бабками и властью над миром. Таким образом, вся красота Анастасии принадлежит только зрителю, и это в высшей степени грамотный ход. Фильм о спасении мира становится также фильмом о совершенном человеческом теле – тонком и стройном, а вместе с тем имеющим все положенные женскому божеству выпуклости и округлости, сочетающиеся между собой в совершенной гармонии. Нет, мир заблуждается в своих предпочтениях – и не блондинка спасет мир (эти блондинки только и могут, что тянуть из папиков бриллианты), а брюнетка. Наша брюнетка, нежная, как шелк, с горячими карими глазами и – крепкими бестрепетными руками, которые по приказу командования бодро уничтожают врагов мирной жизни!

У Анастасии Заворотнюк есть только один недостаток – она не позаботилась в свое время о звучном, кратком псевдониме. Но еще не поздно, можно все-таки хотя бы сократить длинную фамилию и стать, к примеру, Анастасией Нюк. Это могло бы способствовать мировой карьере нашей няни, на что она имеет все права.

Итак, свершилось – мы теперь можем делать голливудские боевики о спасении мира ничуть не хуже, чем в Голливуде, даже и лучше, потому что тамошние игроки уже сильно подустали и выдохлись, а мы прибыли на эту игровую площадку в боевой готовности, полные дикарского азарта и пыла. Зачем нужен «русский дубль» американского кино, понять трудно, но раз уж взялись – понятно, что сделаем. Хотелось бы, однако, чтоб в этом подражательном угаре мы все-таки не забывали о своих накопленных достоинствах.

Например, об актерской школе. Ну, прикупили зачем-то в этот «Код Апокалипсиса» Венсана Переса – но что такого может этот Перес супротив нашего Домогарова? Смешно даже. Или в титрах значится загадочное: «продюсер по звуку». Слушайте, в старину, когда не было никаких «продюсеров по звуку», были звукооформители, например отец и сын Фигнеры на Ленфильме (они и сейчас есть), и они делали с помощью хитрых доморощенных приспособлений отличный звук. А сейчас есть «продюсер по звуку», а звук-то мертвый, плоский, скучный.