Город без надежды - Марина Дементьева

- Не станешь, - жёстко отрезал он. - Я же не стал.

- Слушай меня. - Ублюдок сжал моё лицо в ладонях и легко встряхнул, заставив сфокусировать на себе всё то, что ещё оставалось от моего сознания. - Ты никуда отсюда не выйдешь и не получишь новую дозу. - Я механически кивала в такт его словам. - Это сделали с тобой, понимаешь? Сложнее, когда это собственный выбор. Когда желание сидит здесь, - его пальцы упёрлись мне в лоб. - Эта дрянь выветрится и всё закончится. И повторения не будет. - Кажется, я всё же разревелась, но мы оба не обратили на это внимания. - Ты принимала раньше? - Я яростно замотала головой. - Хорошо. Сколько это продолжалось? Сразу началось? Около двух месяцев?

- Н-нет... Не думаю. Я была совсем никакая... никуда бы не ушла и так.

Он беззвучно выругался.

- Больше месяца. Может, полтора. Не так уж долго. С этим можно справиться. Сколько у тебя уже не было?

- Н-не знаю... не уверена, что не получила что-то после... как узнала. Дня два, может...

- Значит, началось. Вот что мы сделаем, Виллоу. Сейчас ты кое-что выпьешь...

Я в ужасе задёргалась.

- Снотворное, - продолжил он жёстко. - Иначе эта ночь тебе очень не понравится.

Вместо слов согласия я только длинно всхлипнула, но Ублюдку моё согласие и не требовалось. Я выпила всё до капли, выстукивая зубами дробь о край кружки.

- Вот и умница. - Он забрал у меня пустую кружку, нажатием ладони укладывая обратно. - Сейчас ты будешь спать, а я ненадолго уйду.

- Нет, нет, пожалуйста! - Я вцепилась в его руку с отчаянием, сравнимым разве с тем, с которым держалась за Верити после похорон Паука и дяди Адама. - Не оставляй меня одну, только не сейчас!

Он легко разжал мои пальцы и вернул на место одеяло.

- Не глупи. По-твоему, я держу на полочке в ванной всё, что потребуется для детоксикации? Очень жаль тебя разочаровывать, но я не настолько предусмотрителен.

- Мне страшно...

- Знаю. Но снотворное скоро подействует. Ты даже не почувствуешь моего присутствия, а я зря потеряю время. Понимаешь? - Он разговаривал со мной как с умалишённой, и волей-неволей пришлось кивнуть, чтобы не соответствовать. Я понимала, что он прав, но страх был сильнее доводов рассудка. - Когда будет сложнее всего, я останусь рядом, обещаю. А пока твоя задача просто отмотать эти часы. Просто перетерпеть эти дни - всё, что от тебя требуется. Да?

- Да.

- Умница. Спи, я скоро вернусь.

Искусственно навязанный сон был не то же самое, что приходящий естественно. Это была чёрная яма без ощущений, без времени, яма, в которую не спускаешься, а падаешь, как в незамеченный люк. Но это было тем, что мне требовалось тогда.

Тьма истончалась, будто ночь перед рассветом. Ко мне пришёл ни разу не виденный отец, склонившись, укрыл сбившимся одеялом. Лицо оставалось неразличимо в предутренних тенях, но я чувствовала наше родство.

- Почему ты так долго не приходил? - прошептала с ласковым укором. - Я столько пережила, стольких потеряла... Не уходи больше никогда, ты мне нужен...

Рука отца замерла, едва не коснувшись моей щеки.

Сон укрыл вторым одеялом.

Но не продлился долго.

Невидимый рассвет в Аду никогда не приносил облегчения, знаменуя начало очередного дня борьбы. Но нынешняя борьба была иного рода. Я застонала, цепляясь за обрывки небытия.

В каждую мышцу и в каждый сустав вгрызались крысиные зубы.

Он был рядом, как и обещал. Мне даже в мыслях неловко было называть его единственно известным прозвищем.

- О нет... - я зарылась лицом в раскалённую подушку. - Я не хочу это чувствовать...

Он поймал мою руку и прижал пальцы к запястью.

- Конечно, не хочешь. Но придётся потерпеть.

Губы были такие сухие, что царапали язык.

- Дай мне ещё... хочу уснуть.

Он покачал головой, отпуская руку.

- Нет. Пока только начало. Тебе нужно было немного отдохнуть, и пока этого достаточно. Ты же не хочешь перескочить с одной зависимости на другую?

Я с трудом понимала, о чём он говорит, кроме главного: мне отказывают в вожделенном забвении. Все желания сосредоточились воедино: пусть это прекратится. Не важно, какой ценой.

- Я слышала... Красавчик, он говорил, что привыкания не будет. Что это так, для послушания... и чтобы... чтобы не было вопросов.

В адрес Красавчика полетело затейливое нецензурное послание.

- Нужно было догадаться раньше, на каком поводке он тебя держит.

- Постой... - Мысль с трудом пробиралась сквозь мешанину в изнемогающем от отсутствия привычного допинга мозгу. - Ты всерьёз полагал, что мне было достаточно собственной дури, чтобы запасть на него? Что у меня сами по себе мозги отключились?.. - Судороги, выкручивающие тело, как тряпку, отвлекли от выяснения причин его заблуждения. - Ну почему?! Почему это со мной? Ведь так не должно быть!

- Да почему угодно. Попалась грязная партия. Получала слишком часто и много. Или трусливый тупой засранец начал давать тебе что-то ещё. Сейчас это ни на что не влияет. Есть ты, конечно, не сможешь, но пить нужно.

Он стоял рядом, словно не мог решить, сесть ко мне или отойти. Я зарывалась лицом в подушку, вжимала тело в матрас, извивалась, словно в надежде высвободиться из отравленной оболочки.

- Меня тошнит...

- Бывает. Давай, принцесса. Будешь себя жалеть, дольше промаешься.

Было больно глотать, больно глядеть. Он наглухо занавесил окна. Я крутилась на постели, как на адской сковородке, а черти подбрасывали дровишки. Сердце колотилось как подорванное, и в какой-то миг казалось, что я перестаю дышать. В вену воткнулась игла, но я не почувствовала боли, только взрыв эйфории от того, что сейчас усну. Но в инъекции было не снотворное, а нечто успокоившее сердце и заставившее лёгкие заработать.

Кажется, я выла в подушку. Потом просто выла.

В какой-то миг в распахнутый рот полились потоки обжигающей воды. Я завизжала, бултыхаясь в кипятке, - так мне показалось.

Он держал меня в наполненной горячей водой ванной, пока я совершенно не обессилела и не потеряла голос. Кажется, я обрушила на него весь запас ругательств, которые только слышала в жизни, орала, что ненавижу его и хочу, чтобы его пристрелили, и ещё много всего такого, пока ещё могла говорить.

Удивительно, но он меня не утопил.

От горячей воды скрученное в узел тело обмякло, и наконец удалось отключиться.

Очнулась опять на кровати, волосы были ещё мокрыми, одежда, прямо в которой меня замочили в ванной, исчезла, а на месте её появилась доходящая до середины бедра мужская рубашка. Но внимание моё приковала не смена наряда, а тянущаяся от моего локтя трубка капельницы.