Рейд. Оазисы. «Выход» - Борис Вячеславович Конофальский

молчал, а этот Климент Константинович, видимо, был неплохим физиономистом, он чётко уловил настроение старшего уполномоченного и продолжил с заметной улыбкой:

– Я понимаю ваш скепсис, вы разумно полагаете, что из Кораблёвой не выйдет хорошего руководителя в столь сложном деле, но я вас уверяю, у Евгении Андреевны огромный опыт работы в песках. Огромный.

– Вот как? – Горохов был, признаться, удивлён. – Она много работала в степи?

– Да, причём в большинстве случаев работала на юге, в самых экстремальных областях, в тех, где преобладают высокие температуры, – продолжал консул. – Конечно, я понимаю, что у неё нет таких специфических навыков, которыми обладаете вы, – он чуть подумал, – впрочем, таких навыков, как у вас, возможно, нет даже у наших самых опытных военных, но в деле выживания в степи она многое понимает. Я вас уверяю.

– Вот видите, а эти, как вы изволили, выразиться, специфические навыки очень нужны, – сказал Горохов, – ведь я не знаю, как она поведёт себя, если встретит даргов.

– Вам не о чем волноваться. На этот случай в экспедиции будут наши военные, они весьма компетентны насчёт любых угроз, которые могут встретиться в пустыне, – заверил уполномоченного консул.

– Кораблёва сама является знатоком юга, с нею будут военные, скорее всего отличные солдаты, тем не менее, Кораблёвой почему-то нужен я. Зачем я ей?

– На этот вопрос я с уверенностью ответить не смогу, возможно, её восхитили ваши возможности выживания при высоких температурах. Как вы выкапывали ямы возле термитников и сидели там часами, лично у меня в голове не укладывается. Скорее всего, я бы там просто погиб.

«Это точно, такого холода, как в этой комнате, там тебе ни один кондиционер не выдал бы».

– А может, потому что вы обладаете навыками системного анализа, который почти все ваши начинания приводил к успеху, – продолжал Климент Константинович. – В общем, она начальник экспедиции, и она вправе сама подбирать себе персонал. Евгения выбрала вас, и моя задача – просто обеспечить её всем необходимым. По мере сил.

«Навыки системного анализа, мои возможности выживания. Сто процентов – отцы-командиры передали им моё досье», – подумал Горохов и тут же вспомнил:

– Мне было предложено триста рублей.

– Да, – сразу оживился консул, – это предложение всё ещё в силе.

– Я не об этом, – произнёс Горохов. – Просто где-нибудь в Губахе, в Полазне или в других оазисах, даже на самых дальних блокпостах за такие деньги можно нанять трёх или даже четырёх надёжных проводников. Там достаточно и охотников, и старателей, и солдат, хорошо знающих окрестности. Почему её выбор всё-таки пал на меня?

– Ещё раз повторяю: я не знаю. Людей выбирала Кораблёва, – консул развёл руки. – Я же занимаюсь только реализацией её программы.

– Я понял, – задумчиво кивнул уполномоченный. – Понял, но я повторю и вам то, что сказал Евгении Андреевне. Если бы она пригласила меня через месяц, я бы согласился. Даже не из-за денег. Просто потому, что самому интересно. Но теперь… Нет. Мне нужно привести себя в порядок. Я плохо перенёс пребывание там. Мне нужно отдохнуть. Иначе… Может так случиться, что я буду просто обузой в этом, сразу нужно отметить, непростом деле.

Консул выслушал его до конца. У Горохова сложилось впечатление, что тот был готов к его очередному отказу. Но вот только принимать его Климент Константинович не собирался.

«Сейчас пойдут козыри», – догадался уполномоченный. А его собеседник спросил у него:

– Вы живёте с женщиной и двумя приёмными сыновьями?

– Да, – коротко ответил Горохов.

Консул покивал и продолжил:

– Вы когда-нибудь думали о том, чтобы перебраться в Северную Конфедерацию?

«Вот они и пошли!».

– Об этом, наверное, все думают, – ответил уполномоченный.

– А какие-нибудь шаги для этого предпринимали?

– Говорят, что вид на жительство в Конфедерации можно получить, если скопить шестьсот килограммов олова.

– Это целое состояние, – заметил консул. – У вас есть шесть центнеров олова? Или, может, вы имеете другие материалы, эквивалентные ценности олова?

– Я на пути к этому.

Консул опять кивнул: понимаю, деньги у вас, конечно, есть. И продолжил:

– Я внимательно изучил ваше личное дело… Безусловно, вы преуспели в своей профессии, да и ваши заслуги перед Институтом трудно переоценить. Пожалуй, возьму на себя смелость заявить, что Конфедерация нуждается в специалистах вашего уровня, – он внимательно поглядел на Горохова. – Если вы заинтересованы в получении «вида»… Для вас и вашей семьи… То мы обязательно рассмотрим вопрос о предоставлении вам статуса «проживающего» в Конфедерации. Это сразу откроет для вас и вашей семьи границу и право приобретения жилья в любой области Конфедерации.

– Жильё в любой области Конфедерации… Даже у моря? – уточнил уполномоченный.

– Район проживания будет зависеть только от вашей финансовой состоятельности, – объяснил консул, и по его тону Горохов понял, что жить у моря – дело как минимум накладное.

– Рад, что вы отметили мои заслуги, – произнёс уполномоченный и, чуть подумав, спросил: – И если я всё правильно понимаю, рассматривать мой статус вы будете, только если я соглашусь отправиться в экспедицию с Кораблёвой?

– Ваше участие в экспедиции значительно повышает ваши шансы на благоприятный вариант. Я сам буду ходатайствовать о предоставлении вам и трём вашим близким вида на жительство.

– Четырём моим близким, – поправил его Горохов.

– Четырём? – кажется, удивился консул.

– Возможно, что у меня ещё будет и приёмная дочь, – сказал уполномоченный. – Это дочь моей женщины от первого брака.

– Ну хорошо, – согласился Климент Константинович. – Значит, буду ходатайствовать о предоставлении вам и четырём вашим близким доступа и права на проживание на территории Северной Конфедерации.

Глава 15

У Горохова хватило ума понять, что никаких гарантий консул ему дать не сможет. Экспедиция – вид на жительство. Нет, так это не работало. Всё это были только слова… Хотя и слова непростого человека. Консул всё-таки. Поэтому уполномоченный обещать ему своё участие в экспедиции не стал. Сказал, что ему нужно посоветоваться. И завтра до двенадцати дня – на этом времени настоял Климент Константинович – он обещал дать ответ. Горохов, уточнив нюансы, с удовольствием покинул ледяной кабинет консула и, поёживаясь, вышел в коридор. Он был немного удивлён, но там, в этом пустом и прохладном помещении, его всё ещё ждала юная Элла. Девушка увидела Горохова и пошла к нему навстречу.

– Как прошла ваша беседа с консулом? – спросила она вежливо, идя рядом с ним по мягкому покрытию.

– Беседа… беседа была очень интересной.

– Я надеюсь, что она будет полезной для вас.

– И я, признаться, на это надеюсь, – он взглянул на её чистое, без каких-либо следов болезней, даже подростковых, красивое лицо и опять удивился её свежести. – Элла, извините, а сколько вам лет?

– О,