Банк, хранящий смерть - Дэвид Дикинсон

Он с подозрением покосился на Кнокса.

Доминик Кнокс внимательно посмотрел на своих собеседников.

— Я бы хотел разделить ваш оптимизм, — произнес он наконец. — Видите ли, мы имеем дело с самыми опасными террористами в стране. Но ведь могут быть и другие, о которых мы ничего не знаем. И еще.

Он умолк и посмотрел на генерала.

— Простите мне мою осторожность. Но работа разведки — своего рода игра, блеф и контрблеф. Один из участников той встречи — наш осведомитель. Признаюсь, его услуги обходятся нам недешево. Но вот ведь какая штука: чем больше вы им платите, тем больше хотите верить тому, что они вам сообщают. Я вот о чем. Старший из трех, учитель по фамилии Бирн, является их руководителем. И он будет похитрее других. Возможно, он догадался, что один из его товарищей получает жалованье в полиции.

— Вы хотите сказать, что сведения могут оказаться недостоверными? — заключил Уильям Тейлор, живо представляя себе последствия затруднений коллеги Кнокса. У них были те же сложности с осведомителями в Ист-Энде.

— Именно так, — подтвердил Кнокс.

— И как это отразится на наших планах, джентльмены? — К генералу Арбутноту вернулось прежнее раздражение. А ведь врач просил его остерегаться вспышек гнева. — Какие меры предосторожности нам следует принять?

— Я считаю, — прямо заявил Кнокс, — что, как часто случается в Ирландии, черное — это белое, а белое — это черное или что оранжевое — это зеленое, а зеленое — оранжевое. Мы не можем исключать, что Бирн, заявляя одно, на самом деле собирается делать совсем другое.

— Что вы имеете в виду? Прекратите говорить загадками и объясните толком, — генерал все больше распалялся.

— Возможно, хотя я и не вполне уверен, этот парень Бирн хочет заставить нас поверить в то, что бомба взорвется в Дублине, а на самом деле они подложат ее в Лондоне. Или пришлют стрелка. Такие вот могут у него быть планы.

— Давайте обобщим то, что нам известно на сегодняшний день.

Лорд Фрэнсис собрал боевой совет в своем доме на Маркем-сквер. Леди Люси сидела у камина, время от времени заглядывая в записи утреннего разговора со старой мисс Харрисон. Джонни Фицджеральд внимательно изучал бутылку «Сансера». Уильям Берк, освободившись от заседаний в Сити, приступил к весьма непростому делу — раскуриванию сигары. Серая кошка Пауэрскортов, только недавно улизнувшая из детской, дремала на ногах своего хозяина, вытянутых к камину.

— Примерно восемнадцать месяцев назад старый мистер Харрисон повел себя странно. То, что это началось восемнадцать месяцев назад, нам известно со слов Самуэля Паркера, который вспомнил, что именно в это время заговорили о предстоящем юбилее. Старый мистер Харрисон стал уносить свою корреспонденцию из дома и читать ее у озера. Он также стал посылать письма за границу, которые отправлял через Паркера, а не как обычно — через слуг в большом доме. И в разговорах с сестрой он упоминал заговоры и тайные общества. Так, Люси?

Леди Люси следила, как длинные тонкие пальцы мужа отмечают пункты, которые необходимо обсудить. Она вспомнила, что впервые заметила этот жест на званом ужине несколько лет назад.

— Верно, Фрэнсис, — откликнулась она, одарив мужа едва заметной улыбкой, — старый мистер Харрисон упоминал тайные общества в Германии, которые могут иметь связи здесь. Он говорил и о заговорах, в которые может быть вовлечен банк. Его беспокоило будущее банка. Вот, собственно, и все, что можно отцедить из того, что поведала мне мисс Харрисон, пока пребывала в здравом рассудке.

— Позвольте мне выступить в роли оппонента, — вмешался Джонни Фицджеральд, ставя свой бокал. — Старуха, конечно, выжила из ума, и мысли ее бродят как им заблагорассудится. Тут нельзя верить ни единому слову. Но и брат ее был не лучше, покойный мистер Харрисон, к старости у него появились навязчивые идеи, всюду ему мерещились заговоры и тайные общества. Не сиди они на мешках с деньгами, их бы давно упекли в сумасшедший дом. Так что все, что мы знаем, — бредни двух восьмидесятилетних стариков. Не стоит с этим попусту возиться. — Он снова налил в бокал вина и сделал укрепляющий глоток, дабы восстановить силы. — И не важно, верю я им или нет: убежден, что адвокат или судья отнеслись бы к этой престарелой парочке именно так.

— Уильям, не мог бы ты пролить свет на это дело? — Пауэрскорт повернулся к шурину, который наслаждался первыми затяжками своей «гаваны».

— Могу сказать лишь, — начал Уильям Берк, — что не располагаю никакими свидетельствами, подтверждающими, что старый мистер Харрисон выжил из ума. Мне об этом ничего не известно. Только на днях я разговаривал с человеком, занимающимся заграничными операциями, он общался со стариком месяца за два до его смерти и утверждает, что тот был в полном здравии и мозги у него работали не хуже, чем прежде.

— Но что, если способность мыслить здраво возвращалась к нему только в Сити, — снова возразил Фицджеральд, — а все остальное время он был не в ладах с рассудком? Знаете, про меня вот тоже говорят, что я становлюсь совсем другим человеком, когда пропущу бокал, а то и шесть-семь. Совсем другим, чем трезвый. Может быть, и здесь то же самое?

— Полагаю, что лишь доктор способен ответить на этот вопрос.

Теперь кошка перебралась на колени леди Люси.

— Но я уверена, что мисс Харрисон была в здравом рассудке, когда говорила о тревогах своего брата. Не похоже, что она все это придумала после того, как ее память сошла с якоря, если вы понимаете, что я хочу сказать.

Пауэрскорт провел рукой по мраморной каминной полке. Прикосновение напомнило ему о странных статуях в Блэкуотере, которые, возможно, скрывали тайну или могли подсказать причину тревог старого мистера Харрисона.

— Давайте посмотрим на это с другой стороны, — предложил Пауэрскорт. — Допустим, все, что нам известно, правда. Попробуем понять, в чем суть дела.

И снова пальцы ожили, отметила леди Люси, наблюдая, как муж привычным жестом отмечает вопросы, которые необходимо обсудить.

— Восемнадцать месяцев назад что-то разладилось в банке. Это тревожило старого мистера Харрисона. Незадолго до этого при загадочных обстоятельствах умер его сын. Не исключено, что это было убийство. Старый мистер Харрисон был напуган. Опасаясь слежки, он не решался читать письма в большом доме, а носил свою корреспонденцию на озеро. Какие-то новости из Германии встревожили его. Он отправляется на континент — в города и финансовые центры, которые знал еще мальчиком. Но возвращается еще более обеспокоенным. Что бы он ни узнал, это были очень важные сведения. И вот его тоже убивают. Мне кажется, он что-то искал во время прогулок у озера, не знаю почему, но я в этом почти уверен. А еще все эти разговоры о заговоре внутри банка. Уильям, какой заговор он мог иметь в виду?

Берк вдруг заволновался.

— Только что мне пришла в голову одна очень мрачная догадка, Фрэнсис. Если твои предположения правильны, то не угрожает ли опасность Фредерику и Чарлзу Харрисонам? Не следует ли нам предупредить их?