Прыжок самурая - Иосиф Линдер

Когда сеанс закончился, они долго бродили по улицам вечернего Харбина. Павел с жадным интересом слушал рассказы о новой России. Пусть чужими глазами, но он впервые увидел совершенно другую страну, непохожую на ту, которую помнил. Эта новая Россия вызывала симпатию. Она восстала из послевоенной разрухи, она строилась, она была молода, а молодость всегда притягательна.

На этом их знакомство не завершилось. Они встречались, и не однажды. Вскоре жаркие споры продолжились на квартире Ольшевских. К радости Павла, в них принял участие и отец. Четыре месяца общения с ребятами перевернули жизнь Ольшевских, но студенческая практика подошла к концу и новые друзья Павла уехали.

Прошло два года. Однажды в дверь Ольшевских постучали. Это оказался Сергей. После окончания университета он получил должность представителя советского торгпредства в Харбине. С момента их последней встречи он мало изменился, разве что басок еще более окреп. Он стал частым гостем в их квартире. Благодаря ему отец, до этого перебивавшийся случайными заработками, получил постоянную работу в заготовительной конторе, занимавшейся сбором лекарственных трав. В доме появился достаток, что не могло не радовать. Так продолжалось до осени тридцать восьмого. В тот злополучный ноябрь отец отправился за сырьем в одну из дальних провинций Китая, там простыл, врачи обнаружили у него двухстороннее воспаление легких, и за неделю он сгорел.

Павел остался один, но и здесь на помощь ему пришли друзья Сергея. Они устроили его в ту же контору, где работал отец. Через пару месяцев он освоился настолько, что ему доверили возглавить отдел.

Незримая рука Сергея вела его по жизни. В мае тридцать девятого они встретились вновь, и тот вечер многое изменил в сознании Павла. От Сергея он узнал, что последние годы отец снова служил своей родине – помогал советской разведке. Сотрудничество было предложено и Павлу. Он согласился и с тех пор ни разу не усомнился в правильности своего выбора.

… Резидент появился, как всегда, неожиданно. Павел не знал его настоящего имени, достаточно было оперативного псевдонима – Дервиш. Окинув зал цепким взглядом, он прошел на веранду. Павел приветливо кивнул. Наблюдай за ними кто-нибудь со стороны, это не вызвало бы подозрений. Обычная деловая встреча. За едой, тем более за такой едой, легче обсуждать коммерческие вопросы.

Дервишу не было и сорока, но в его густых темных волосах было много седых прядей. За высоким воротником белой рубашки виднелся рубец, оставшийся после удара саблей. За плечами этого человека были годы и годы нелегальной работы на Востоке. Перед самой войной, в начале сорок первого, он возглавил харбинскую резидентуру, которая понесла тяжелые потери после разоблачения советского агента в штабе Квантунской армии.

Долгая жизнь в Китае наложила на Дервиша неизгладимый отпечаток. Внешне он походил на корейца, выходца из Северной Маньчжурии, признать в нем коренного уральца, уроженца Нижнего Тагила Екатеринбургской губернии, было невозможно.

Постучав пальцем по бутылке, Дервиш хитровато улыбнулся:

– Ты настаиваешь?

– А мы что, не русские? Хорошо пойдет! – в тон ему ответил Павел.

– Раз так, наливай!

Павел разлил водку и громко – чтобы услышал официант – сказал:

– За удачную сделку!

– Принимается! – подыграл Дервиш.

Выпив, они навалились на закуску. Оба успели проголодаться, и закуска исчезла в считаные минуты. Официант, почувствовав денежных клиентов, не дремал – душистая, искусно обжаренная на огне свинина появилась без промедления.

Дервиш сам потянулся к бутылке, наполнил рюмки и, подмигнув официанту, произнес пошлейший тост:

– Выпьем! Ничто так не укорачивает жизнь настоящего мужчины, как ожидание очередного глотка!

Официант, похоже, ничего не понял, но на всякий случай изобразил улыбку.

Павел опрокинул содержимое рюмки в рот, откинулся на спинку стула и пренебрежительно сказал:

– Свободен! Я позову!

– Харасё! Харасё! – закивал официант и исчез.

– Ну просто баре в загуле, – пошутил Дервиш. – Остается только поджечь деньги, набить кому-нибудь морду и в довершение всего картинно свалиться под стол.

– Под стол не свалимся, а вот хорошие чаевые точно придется отстегнуть, уж больно пакостная рожа у этого мерзавца, – проворчал Павел.

– Ничего не поделаешь, каждый второй из них работает на полицию, – согласился Дервиш, – но пока его нет, не пора ли нам поговорить о делах? Насколько мне известно, у компании есть проблемы?

– Вы имеете в виду работу ее представительства на севере?

– И это тоже.

Павел с грустью посмотрел на остывающую свинину. Дервиш, перехватив его взгляд, хмыкнул:

– В ресторане принято есть, не так ли?

Мясо с хрустящей корочкой оказалось восхитительным.

– Положение действительно сложное, – прожевав кусок, сказал Павел. – На севере пришлось сократить часть артелей. Наш начальник, Чан, кажется, намерен закрыть точку в Хулиане. Позавчера этот вопрос обсуждался на совете пайщиков. Похоже, придется подыскивать места для Виктора и его ребят в Харбине.

– Этого нельзя допустить! – нахмурился Дервиш. – Будет непростительно потерять надежный канал связи. Там, за Амуром, информация нужна как воздух. Тебе ли объяснять, что от того, как себя в ближайшее время поведет «самурай», зависит не только судьба Москвы, но и судьба России!

– А что я могу сделать? Чан уперся и ни в какую! – в сердцах произнес Павел. – Филиал по прибыли сидит на нуле, позавчера половину бригады потеряли, какие тут могут быть аргументы!

– Что там еще стряслось?

– На границе накрыли Суна, одного из наших лучших проводников.

– Кто? Японцы?

– Нет, русские пограничники!

– Они что, с ума сошли? – с трудом проглотив кусок, выдавил Дервиш.

– Вот и я о том же. Мне Виктор сообщил. – Павел вздохнул. – Сун, конечно, сволочь, каких поискать, но зато связники с ним горя не знали, через границу ходили, как к себе домой.

– А что произошло?

– Думаю, на контрабанде попался. На нас ведь работал. Женьшень хорошо в Харбине берут. А панты уссурийского оленя японские госпиталя оторвали бы с руками. Деньги сами шли, вот ведь она – прибыль…

– К черту твои рога и копыта! – прервал его Дервиш. – Кто теперь канал восстановит? Ну, молодцы! Контрабандистов пруд пруди, так надо было взять именно этого!

– Может, оно и к лучшему? Виктор высказывал подозрение, что Сун работает на японскую разведку.

– Вот как… – Дервиш недолго помолчал. – Ладно, новый канал на границе – это моя забота, а что есть хорошего?

– Да накопилось тут кое-что, – оживился Павел и протянул Дервишу рекламный проспект своей компании. Между строк невидимыми чернилами была нанесена информация, добытая советскими агентами.