Дозоры не работают вместе - Николай Желунов

– Мы и забыли, зачем пришли сюда! – воскликнул Леонид. – Миша, это ты там? Ты слышишь меня?

– Леня, – тихо сказал голос за дверью.

Темный маг бросился на звук голоса.

– Подожди-ка, эй, – вскинул руку Ктесифон.

Поздно.

В тот момент, когда Леонид рванул на себя дверь, мир залило белое сияние.

Андрей пришел в себя быстрее других. Темный гигант, усевшийся на нем, невольно закрыл Светлого мага от взрывной волны. Яровой прошептал заклятье – и под потолком снова вспыхнуло крошечное солнце. Щелчок пальцами – и веревка на его руках вспыхнула; запястья тут же покрылись красными пятнами ожогов, но руки вскоре были свободны.

Голова кружилась. Правое ухо отказывалось слышать – коснувшись его, Андрей почувствовал горячее и липкое.

У разнесенной в щепки двери на полу лежал Леонид. Рядом бесформенной грудой мяса темнел Ктесифон. Они живы, но без сознания, отстраненно подумал Андрей. Такие так просто не подыхают, да. Так что же это было? Бомба? Похоже, недостаточно мощная. Темные скоро придут в себя.

Мысли путались.

«Я должен сделать что-то важное, – вспомнил он. – Вот только что?»

За дверью в крошечной темной пещере лежали рядом пять тел, скрученных в коконы, словно мертвые личинки насекомых.

Пленники. Что-то связанное с пленниками. И со временем.

Андрей взглянул на часы на руке – 20:57.

На полу застонал Ктесифон. Скоро он очнется.

Яровой, шатаясь, вышел в первую пещеру, где на столе стоял телефон. Он соединил пальцами куски разорванного кабеля, прошептал еще одно заклятье – и концы провода нехотя, словно тонкие медные червяки, зашевелились, соединяясь. Андрей снял трубку, услышал гудок. Непослушными разбитыми пальцами набрал четыре тройки.

– Оператор? Говорит Яровой. Передайте всем. Я нашел пленных.

– А что Гесер? – слабым голосом спросил Андрей. – Он был там, в пещере?

Яровой лежал на носилках на краю какого-то поля. Вдалеке сияли освещенные кварталы города. Он видел в свете прожекторов исполинский куб земли и камня – вырубленный неестественно ровно, словно кусок масла, вырезанный горячим ножом, – этот куб лежал в стороне, открывая взорам и русло коллектора, и пещеры, где держали пленников. Над головой то и дело с рокотом пролетали вертолеты. По обе стороны поля тянулись цепочки часовых с заряженными жезлами: вдоль лесной опушки стояли Темные, с другой стороны, ближе к городу, – Светлые.

– Очнулись, Андрюша? Как вы себя чувствуете?

Над Яровым склонилось заботливое лицо Адама Францевича. Андрей нетерпеливо дернул щекой:

– Я спросил, был ли там Гесер.

– Нет. Только наши Темные пропаданцы.

Андрей молчал, переваривая услышанное. В голове как будто еще звучало эхо взрыва, но правое ухо, кажется, снова начинало работать.

– Инквизиция отозвала ультиматум, Андрей. Спасибо тебе от всех нас.

Крыницкий сжал левую, менее израненную руку своего друга. Тот молча смотрел вниз, на раскопки.

– Мы нашли в пещерах много разных вещей – объедки, мусор, обгорелые примуса, – тяжело проговорил старик, – но никаких настоящих зацепок, дающих намек на тех, кто это мог сделать. Если тут использована магия, то очень странная. Вход в пещеру заминировали обычной бомбой. Кстати, вам очень повезло – взрывчатка частично отсырела, иначе бы никто не выжил, будь он хоть трижды Иным. Следов присутствия Гесера мы тоже не нашли – посему боюсь, с Темными будет еще много проблем. Кто бы ни захватил их, недавно они ушли, перерезав провод и установив мину у входа в камеру, где держали пленников. Все, кроме Монка, погибли много часов назад. Он сам выжил только потому, что подпитывался энергией своих умирающих товарищей. Как вампир кровью.

– Да, он говорил, что взял всю силу. Значит, речь шла о них. Вы уже допросили его?

– Нет, он без сознания. Но, как ты понимаешь, есть способы заглянуть в память. Кто их похитил, по-прежнему неизвестно, Монк видел только тени в пещере. Всех пленников особым образом связали и заткнули рты, чтобы они не могли колдовать. Когда Монка связывали, неплотно стянули правую руку – ему удалось воспользоваться магией и распутать веревки. Тогда-то он добрался до телефона и позвонил Тамаре, но был пойман и снова заключен в тюрьму.

– Чего же хотели похитители?

Крыницкий пожал плечами.

– Это еще предстоит узнать. Больше всего меня беспокоит то, что они за все время не создали ни одного заклятия, если вообще заглядывали в Сумрак. Если бы не этот факт, мы бы, конечно, куда быстрее нашли их. Впрочем, одна находка довольно интересна.

– Какая?

– Энергия.

– Что?

– В Сумраке остались следы мощных энергетических возмущений. Все концы тянутся далеко на запад. Теперь понятно, почему мы в Москве ничего не обнаружили. Кто-то отдавал им команды на расстоянии, и получали они их только здесь, на западе от города.

– Кто же это был? И где похитители?

– Потерпите, Андрей. Со временем мы обо всем узнаем…

Тамара Монк пришла в себя после долгого и страшного сна. В этом сне она падала в бесконечно глубокую пропасть. Она звала на помощь, пыталась ухватиться за что-нибудь – тщетно. Она ждала удара о землю и быстрой смерти, но падение все продолжалось… все быстрее и быстрее, все темнее и страшней. Откуда-то из неописуемого далека ее по-прежнему звал Миша, но к его голосу добавились новые голоса тех людей, что заталкивали Тамару в этот жуткий сон. Медленное, неумолимое падение в холодную мрачную пустоту…

…вдруг прекратилось.

Она открыла глаза.

Ее постель, широкая и мягкая, застеленная свежим бельем, стояла в незнакомой комнате, освещенной теплым светом ночника. На стене у маленького окна висел плакат – насупленный мальчишка с расцарапанной рукой и женщина в белом халате с мудрым и добрым лицом: НЕ ЗАБУДЬТЕ ПРИВИТЬ ДЕТЕЙ ОТ СТОЛБНЯКА.

Тамара села на кровати. Впервые за долгое время она чувствовала спокойствие… и желание как следует поесть.

«Я тяжело болела… но сейчас мне лучше. Болела и видела сны. О каких-то странных людях, возникающих из ниоткуда, о превращении чая в вино, о медиумах и магах…»

– Ты бредила, – прошептала Тамара.

Она собиралась позвать кого-нибудь, но тут взгляд ее упал на соседнюю койку.

Там, опутанный бинтами, исхудавший до синевы, с заострившимся носом, исцарапанный и покрытый лиловыми кровоподтеками, лежал Миша. Живой.

Долго сидела она на краю кровати, не веря своим глазам. Затем упала на колени, схватила его пахнущую йодом руку и принялась поливать ее слезами. Она благодарила Бога, судьбу, весь свет за это счастье. А когда кончились силы плакать, уснула рядом с мужем.