Мстители. Поступь рока - Лиза Палмер

Гамора видела, как Небула страдает под пытками, и размышляла, стоит ли одна жизнь миллиардов других жизней. Это была ее сестра, и Гамора с трудом выносила ее стоны. Но все же пока она не сдавалась и не говорила Таносу, где Камень Души. Титан заметил сомнения Гаморы и сильнее сжал кулак. С тошнотворным звуком конечности Небулы вытянулись еще и едва не достали до противоположных стен камеры.

– Вормир! – выкрикнула Гамора.

Танос расслабил руку, и крики Небулы прекратились. Она шумно пыталась отдышаться. Гамора подошла к Небуле и положила руку на заплаканное лицо сестры. Та только покачала головой, испытывая чувство вины: ее жизнь Та- нос обменял на тайну, которую хранила Гамора.

– Камень на Вормире, – спокойно повторила Гамора.

Танос улыбнулся и открыл портал.

– Веди.

* * *

– Я ЕСТЬ Грут, – проговорил Грут, ерзая в кресле.

– В чашку по-маленькому сходи. Мы отвернемся. Да и что мы там не видели? Веток? Вот уж чего-чего...

– Я есть Грут! – в панике воскликнул подросток.

– Древо, сначала вылей то, что в чашке, а потом делай свои дела, – ответил Тор, повернувшись к переминающемуся на сиденье созданию.

– О, ты знаешь грутский язык? – спросил Ракета, сидевший на месте капитана.

– Да, учил факультативно еще в Асгарде.

– Я есть Грут, – сказал Грут, который уже решил свою маленькую проблему и теперь, когда все стало нормально, заскучал.

– Да, почти. Ты увидишь, как долетим. Нидавеллир питает пылающая мощь нейтронной звезды. – Тор отошел от иллюминатора и устало присел на ступеньку, свесив голову. – Здесь родился мой молот. Великолепный молот был.

Ракета повернулся на бесцветный голос Тора.

– Так, пора вести себя как настоящий капитан.

Ракета включил автопилот, отстегнул ремень безопасности и подошел к асгардцу. Разглядывая координаты на дисплее, он заговорил:

– Значит, говоришь, брат помер? Да, неприятно, чего уж там.

– Ну, он уже однажды умирал. Но на этот раз, наверное, погиб окончательно, – проговорил Тор, будто только в этот момент смирившись с потерей.

– И, говоришь, сестра с отцом тоже?

– Оба мертвы, – сказал Тор, кивая.

– Мама-то хоть есть?

– Погибла от руки темного эльфа, – ответил асгардец, не глядя на Ракету.

– А лучший друг?

– Клинок поразил его в самое сердце, – произнес Тор ровным холодным тоном, будто прощаясь со всеми, кого потерял. Он все больше впадал в уныние.

Ракета подошел ближе.

– А ты уверен, что готов к своей убийственной миссии?

– Еще как готов! – с вымученным смешком проговорил Тор. – Гнев и месть, ярость, утрата, сожаление. Они отлично мотивируют. Очищают разум. Так что я готов.

– Да, но этот самый Танос... Сильнее него в галактике никого нет.

– Это он со мной еще не дрался.

– Вообще-то дрался, – напомнил Ракета.

Тор задумался на секунду, а затем с опозданием парировал:

– Не дрался со мной дважды. А еще – у меня будет новый молот.

– Хорошо бы это был стоящий молоточек.

Тор переваривал слова Ракеты. Не слишком естественный смех сменился печалью, которая пронизывала асгардца до самых костей. Он силился обрести почву под ногами и не поддаться чувствам.

– Мне уже полторы тысячи лет. А врагов я убил вдвое больше. Каждый из них желал моей смерти, но потерпел поражение. Я жив, потому что того хочет судьба. Танос в этом длинном списке уродов появился последним, и я за все ему отомщу. Такова воля судьбы.

– А что, если нет?

Этот вопрос задел Тора за живое. А пришедший на ум ответ пронзил насквозь.

– Если нет, то мне уже нечего терять.

Слова асгардца повисли в воздухе. Бог грома смахнул со щеки одинокую слезу. Он встал и пошел прочь от своего «капитана», пока не вылезла еще какая-нибудь душераздирающая правда о его некогда прекрасной жизни.

– А мне вот есть что терять, – пробормотал Ракета. – Вообще-то, много чего.

Затем он вытащил что-то из жилета.

– Ладно уж. Если судьба хочет, чтобы ты вытряс из Таноса всю требуху, одного дурацкого глаза тебе будет маловато.

Пушистый результат генетического эксперимента протянул асгардцу подарок.

– Что это? – спросил Тор, взяв предмет в руки.

– А ты как думаешь? Один придурочный на Контраксии продул мне в споре. – Ракета забрался в капитанское кресло, пристегнул ремни и отключил автопилот.

– Он отдал тебе свой глаз?

– Нет, он отдал мне сто кредитов. А глаз я потом у него ночью украл.

– Спасибо тебе, милый кролик. – Тор снял повязку. Грут торопливо выгнулся: вот-вот должно было случиться кое-что полюбопытнее, чем видеоигра. Тор широко раскрыл пальцами пустую глазницу и вставил новый глаз.

– Я бы его сначала помыл. Угадай, куда я его засунул, чтобы вывезти с Контрак- сии... – По кораблю разнесся сигнал тревоги. – Вот мы и на месте!

Тор постучал себя по виску, чтобы приладить новый глаз, который пытался подстроиться под нового владельца.

– Кажется, эта штука не работает. Сплошная темень.

Тор стоял у иллюминатора в носу шаттла и смотрел вперед.

– Глаз тут ни при чем.

Их и правда окружала тьма.

– Что-то случилось. Звезда погасла. И кольца заледенели.

Что бы ни ожидало Ракету на Нидавеллире, все это исчезло вместе со светом нейтронной звезды, которая питала легендарную кузницу. Ракета осторожно направил корабль к потухшему небесному телу.

Судно опустилось на поверхность звезды, и троица вышла из корабля. Тор шагал через руины и думал о том, что же могло здесь произойти.

– Хоть с оружием эти гномы обращались лучше, чем с веником. Может, они поняли, что живут в мусорной куче, и убрались отсюда?

– Огонь этой кузницы не гас веками, – сообщил асгардец.

Ракета шумно сглотнул. Он заметил нечто, что могло пролить свет на упадок Нидавеллира.

– Ты вроде говорил, что у Таноса большая Перчатка есть? – спросил Ракета.

– Да, а что? – ответил Тор.

Асгардец подошел взглянуть на находку Ракеты.

– Такая?

Рядом с наковальней стояла единственная, судя по виду этого места, уцелевшая форма – большая перчатка с шестью углублениями. Сомнений не было – именно тут изготовили Перчатку Бесконечности.

– Я есть Грут! – предупреждающе вскрикнул древесный подросток.