Пули отливают из ненависти - Кирилл Казанцев

Короче, жил он, по понятиям зоны, правильно, «косяков» на нем не было. В конфликты ни с представителями администрации, ни с блатными не вступал. И – вот этот визит Глобуса… Нехороший знак. Явно разбойник выступает не от своего имени. Стало быть, на льдину Глеба нахально лезет Пастух… Ну, и его «подпаски» не отстают.

– Чего надо? – грубовато поинтересовался Глеб, угрюмо косясь на незваного гостя.

Глобуса явно проявленное недовольство Глыбы – как окрестили Кожухова еще в СИЗО – не удивило и не обескуражило. Тоном нейтральным, демонстрируя, что каких-то конкретных предъяв к «мастюшнику» лично он не имеет, произнес:

– С тобой Пастух говорить хочет.

– Когда? – тяжело вздохнул Глеб.

– Сейчас, – немного лениво ответил Глобус. И оперся плечом на дверной косяк – дескать, если и уйду отсюда, то только вместе с тобой. Этот намек Глеб прекрасно понял.

Еще раз тяжело вздохнув, он бросил на небольшой верстак тряпку и сказал, не глядя на «торпеду»:

– Ну, если сейчас… Пойдем, что ли?

Пастух и его «подпаски» – другие «торпеды» и «ближние», всего человек восемь – ждали приглашенного на «толковище» в бане. Нет, не в моечном отделении, как можно было бы подумать, услышав это слово. Баня – это ведь не только тазики, мыло и мочалки. Баня – это еще и хозяйственные помещения, прачечная, электрощитовая… И толковый банщик всегда подберет небольшое местечко для обустройства собственного закутка, мирка, в котором он хоть какие-то часы сможет чувствовать себя почти на воле.

Трое блатных, «основные» в этой компании, устроились за столом. Водки не было – прихлебывали не спеша крепкий чаек, неторопливо перебрасывались словами… Пастух сидел в центре. Среднего роста мужичонка лет этак сорока на вид. Не атлет накачанный, не профессор лобастый. Невидный такой дядька. Незапоминающийся… На воле с таким столкнешься – и пройдешь мимо, не обратив внимания. Не за что взгляду зацепиться.

Однако здесь, за «колючкой», Пастух – царь, бог и воинский начальник. Даже всемогущий «хозяин», начальник колонии – и тот вынужден с ним считаться. Одного только слова невидного «смотрящего» достаточно для того, чтобы производственный план, дисциплина в отрядах, а вместе с ними и успешная карьера «хозяина» полетели под откос.

– Вот, Глыба, – представил пришедшего Глобус и шагнул в сторону. После чего аккуратно и даже незаметно сместился за спину Глеба.

– Ну, здравствуй, мил-человек, – чуть заметно, самыми уголками губ, усмехнулся Пастух. – Вот, значит, какой ты у нас… Глыба!

– И вам не болеть, – спокойно, без угодливости и излишней торопливости отозвался на приветствие Глеб.

Вроде бы какой-то враждебности в голосе «смотрящего» слышно не было. Так, любопытство. Но Глеб прекрасно знал – просто так, от нечего делать, Пастух на разговор не позовет. И присесть ему не предложили. Поставили, как «на ковре» у какого-нибудь чинуши. Значит, есть что-то такое… Какой-то повод. Разумеется, плохой – ничего хорошего от этой встречи «на высшем уровне» Глеб для себя не ждал.

– Говорят, что ты людей «валишь», как орехи щелкаешь, Глыба… – «Смотрящий» и не спрашивал даже – просто делился мнением по поводу личности «мастюшника». Только впился глазами в лицо, отслеживая даже самые малозаметные следы реакции на свои слова.

Глеб молча пожал плечами – да думайте, что хотите.

– Те четыре «жмура» в Забайкалье, на трассе – твоя работа? – неожиданно резко спросил Пастух.

Вот, значит, как… Вообще-то особого секрета в этом уже давно не было – к Глебу уже приезжали. Оперативник из какого-то глухого забайкальского райотдела. Пуля, которая осталась в голове Лехи, была идентична тем, что извлекли из трех трупов у дороги. Но пока провели экспертизы, пока направили полученные данные в федеральный банк данных по «огнестрелам», пока там разобрались… К тому времени Глеб отбыл уже почти год. Поезд, как говорится, ушел. И на допросе он придерживался той же версии, что и на суде – выстрел был случайным, купил оружие у незнакомого мужика, на дороге. Мужик перегонял «Хонду Сивик» серебристого цвета. Приметы мужика…

Конечно, опер пытался крутить, разные хитрые вопросики подкидывать, но и Глеб – не мальчик маленький. Не купился на сладкие речи. И вообще по большей части молчал. Разумеется, милицейский оперативник оставил задание «куму», но… Оно ему надо, сотруднику министерства юстиции, пахать на МВД? У каждого своя работа.

И вообще вопрос Пастуха был, по местным меркам, не совсем корректен. О таком не спрашивают. Даже будь ты хоть трижды «смотрящий». Так что в ответ Глеб опять лишь пожал плечами.

– Твоя, – уверенно заявил Пастух после переглядушек. – Крутой ты, однако, мужик…

Остальные присутствующие пока что молчали. Двое «ближних», что сидели рядом со «смотрящим», только сверлили приглашенного на «толковище» угрюмыми взглядами. А «торпедам» вообще слова не давали.

– Малява с воли пришла… – продолжил Пастух, отхлебнув чайку. – У одного из тех пацанов, что ты тогда «вальнул», брательник остался… И просит он тебя, Глыба, наказать.

Опять выдержал паузу и продолжил совершенно спокойным, обыденным тоном:

– Причем просит он тебя не мочить и не калечить. Хочет, чтобы помучился ты… Опустить он тебя просит.

Вот теперь Глеб почувствовал настоящий, животный страх. Действительно, способ наказания для своего врага неизвестный брат убиенного им бандита избрал изуверский. И не смерть, и не жизнь, а так… Мучительное существование в течение долгих лет, которые, благодаря изменившемуся статусу, растянутся на вечность. И глупо рассчитывать на то, что ему удастся отбиться или, хотя бы, умереть. Не позволят… Да, ему противостоят всего лишь зэки… Но в «торпеды» не подтягивают кого попало. Как правило, это люди физически крепкие, поднаторевшие в «локальных» конфликтах, битые в прямом и в переносном смысле. Для них тесное пространство тюремной «хаты» или какой-нибудь «зоновской» каптерки – дом родной, в котором, как известно, и стены помогают.

Хотя… Если попробовать броситься на «смотрящего», вцепиться ему в горло… Нет, отбиться Глеб не рассчитывал – не настолько он наивен. Может, удастся умереть. Лишь бы «торпеды» поверили в то, что сейчас их хозяину придет конец. Тогда они могут… Главное, успеть до того, как они начнут. Не пропустить момент первой атаки, сыграть на опережение. Но и спешить не стоит – сказанное Пастухом еще не было приговором. Пока что все проходило на уровне обмена информацией.

А Пастух выбрался из-за стола, приблизился к Глебу, заглянул в самую потаенную глубину глаз… Взгляд у «смотрящего» был колючий, как кактус. И какой-то жадный, ищущий. Уж что авторитет там хотел увидеть – кто его знает… Но только отступил на шаг, не спеша обошел Глеба по кругу, остановился рядом.

«Правой рукой за шею, пальцы – в кадык… – прикидывал Глеб предстоящие действия, стараясь, чтобы ничего такого не нашло отражения на его лице. – Прижаться поплотнее… А чтобы сразу не оторвали – зубами в ухо вцепиться… Не смертельно, но больно. И кровищи много будет. Может, тогда…»